Хроника гениального сыщика
Шрифт:
– Так пропали же люди!
– Пиарщики-то?!
– Все равно люди. Всех жалко!
Слова сыщика показались мне не лишенными смысла.
Тут в нашу комнату, насквозь разбив оконное стекло, влетел камень. Он был завернут в бумагу.
Я развернул манускрипт.
«Встретимся в полночь на скотобойне Черкизовского мясоперерабатывающего комбината», – хорошо поставленным голосом прочел я записку.
– А подпись? – сверкнул стальными зрачками Рябов.
– Позвольте? Что за чушь?!
Инспектор выхватил у меня цидулку, тут же сунул ее в нагрудный карман защитного френча.
– Петя, мы выступаем! Нельзя потерять и минуты.
– Инспектор… На сегодня у меня другие планы. Я хотел принять ванну. Подстричь усики. К тому же я тяжело переношу вид разделанных мясных туш.
Не дослушав меня, Рябов перещелкнул затвор именного браунинга, выскочил в дверь.
На скотобойне мне не понравилось.
Огромные котлы с чем-то зловонным булькали.
Повсюду на железных крюках висели синеватые туши.
Я взглянул на фосфоресцирующие часы «Победа».
– Рябов, – сказал я мягко и убедительно. – Время уже недетское. Пора возвращаться домой.
И тут из-за одного булькающего чана, не спеша, вышла кукла Барби.
Однако какой рост?!
Выше человеческого… Гораздо!
«Переодетый баскетболист Майкл Джордан», – молнией мелькнуло в моей голове.
Да куда там отставнику Джордану?!
Кукла оказалась гораздо выше и полна агрессивных, явно не баскетбольных планов.
Она сняла с одного из крюков тушу барана, внезапно кинула в нас.
– Я – кукла Барби! Поиграйте со мной! – произнесла механически.
Я выхватил из кармана походный скальпель, матово сверкнувший под люминесцентными лампами скотобойни, сурово двинулся на Барби.
Рябов отеческим тоном остановил меня:
– Спокойно, Петя! Будем брать куклу живой.
Увидев мой скальпель, Барби рванула за чаны с варевом.
Мы бросились за ней.
Пролетели цех по разделке свиней, цех по разделке быков, цех по разделке индюков, вбежали еще в какой-то неведомый цех, и – оцепенели.
В помещении на крюках висели полулюди, полубараны.
У кого-то была баранья голова и человечьи конечности.
У кого наоборот… То есть, голова хомо сапиенса, а ноги-руки скотские.
– Помогите! Help! – кричали эти полузвери. – SOS!
Барби замерла. Нажала на своей спине потайную кнопку и вдруг стала на глазах расти.
Три… Четыре метра…
Это уж точно не Майкл Джордан. Куда там ему, бедолаге?!
Башка куклы замаячила под самой крышей, глумливо глядя сквозь туман мясных испарений.
– Я – кукла Барби! Поиграйте со мной! – пробасила куколка.
Барби схватила чан со смрадной жидкостью и окатила нас с Рябовым с головы до ног.
Сыщик, этот утонченный эстет и педант, не выдержал. Он вырвал из потайной кобуры браунинг и с одного выстрела разрывной пулей разнес пластмассовый черепок Барби.
Подошли к поверженному колоссу.
– Я – кукла Барби! Поиграйте со мной… – просипела игрушка.
– Чем она говорит? – похолодел я, акушер второго разряда, Петр Кусков.
– А вот чем…
Рябов мускулистым рывком перевернул вражью куклу, разорвал ей на спине платье, выковырнул походным ножом огромную, размером с банку тушенки, пищалку.
Сыщик нажал на неё указательным пальцем.
– Я – кукла Барби… Поиграйте со мной… – загнусила гадина.
– Ну уж нет! – усмехнулся Рябов, подбросил пищалку, с одного выстрела раздробил ее вдребезги.
Тут началось невообразимое.
Туши на крюках зашевелились.
И не только!
Баранья шерсть слезала клоками. Отпадали хвосты.
Через пять минут мы были окружены плотной толпой наших соотечественников.
– Кто вы? Как сюда попали? – пролепетал я посиневшими губами.
Толпу властно раздвинул мужчина средних лет, с сивой бородкой, весьма мне знакомой по телеэкранам.
– Мы – пиарщики! Мастера чистых и грязных политтехнологий! – ответил бородач. – Я – матёрый политтехнолог, инженер предвыборных душ, Василий Суворов.
– Здравствуйте, господин Суворов! – мы с сыщиком уважительно склонили свои уже начинающие седеть головы.
Суворов ткнул носком ботинка из крокодиловой кожи в бренные останки Барби:
– Сия куколка закинута нам со спутника-шпиона.
– Китайцами?! – не удержался я, Петр Кусков.
– Почему китайцами? – нахмурился Суворов. – ЦРУ, конечно.
– Чего ради?
– Месть за неудачные президентские выборы…
– Спасибо за освобождение! – внезапно дружно прокатилось под сводами скотобойни.
Мы оглянулись с Рябовым.
Невероятно!
Нас обступили тысячи блистательных виртуозов пиара. Еще минуту назад они были баранами, быками, индюками и даже курами. А вот гляди-ка! Очеловечились…
Некоторые из них стряхивали с кашемировых пиджаков баранью шерсть, а кое-кто скидывал с бабочек, осыпанных бриллиантовой крошкой, куриные пух и перо.
– Все политтехнологи? – прерывающимся голосом вопросил я, акушер Кусков.
– Да! – склонил свою живописную главу Василий Суворов. – Но спаслись далеко не все… Кого-то наш электорат проглотил в виде колбасы, молочных сосисок и копченых сарделек.
– Инспектор Рябов, – проникновенно обратился я к своему другу и наставнику. – Вот ещё один повод стать вегетарианцем.