Хроника гениального сыщика
Шрифт:
Рябов поморщился:
– Он говорит языком самых оголтелых черных сил ФСБ.
– Сегодня наш котик выступает перед выпускниками МГУ. Вторым номером после президента США.
– Здесь есть какая-то связь! – воскликнул сыщик.
Президента США студенты МГУ приветствовали вяло.
Хотя афроамериканец выступал без бумажки, все клевали носом от скуки. И ждали кота. Все же, как не крути, котофей, чай, полюбопытней.
– Деспотия – не пройдет, – с пафосом провинциального
Глава Белого Дома ждал бурных оваций.
Раздался насмешливый свист.
И тут на трибуну двое стройных молодых мужчин вынесли кота.
Котяра важно восседал в золотой клетке, на груди его сверкал медальон в виде оскаленного черепа.
Зал взорвался аплодисментами.
Кот расправил белоснежные усы и заговорил приятным, слегка грассирующим голосом.
– Дамы и господа! В России нужно применить чрезвычайные меры. Только узаконенный террор сметет бандо-проститутскую плесень. Демократии – нет! Деспотии – да!
Все студенты вскочили и бурно зарукоплескали оратору.
Президент США заткнул уши пальцами, стремглав выбежал из аудитории.
Черный кот самодовольно усмехнулся, властно махнул лапкой двум холуям, те подхватили золотую клетку, бережно понесли оракула к выходу.
– Если бы президент России был так умен! – восторженно шушукались студенты. – Страна бы воскресла…
Рябов и я, акушер Кусков, с тоской глядели на студентов, взыскующих деспотию.
Всю эту ночь, сидя в кресле-качалке у камина, сыскарь не сомкнул глаз.
Утром он резко спросил меня:
– Петя, где сегодня будет выступать наш вещун?
– В Центральном Доме Литераторов. Точнее, на его выездном совещании союза Писателей.
Выездное заседание СП РФ проводилось на яхте «Максим Горький», бороздящей воды Волго-Донского канала.
– Демократия не пройдет! – заливался кот соловьем. – Да здравствует карточно-талонная система!
Последние слова потонули в громе писательских аплодисментов.
Сыщик Рябов достал из своей хозяйственной сумки-авоськи крохотный приборчик с антенной, нажал красную кнопку.
– Рабство прекрасней свободы! – провозгласил котяра и вдруг осекся, сник, заметно поглупел.
– Мяу, – сказал он. – Мур…
С котом под мышкой фээсбешники выбежали из каюты, прыгнули в спасательный моторный бот и незамедлительно отчалили к берегу.
– Деспотия не пройдет! – надрывно кричали им вслед смельчаки-писатели.
На другой день я застал Рябова за странным занятием.
Он наговаривал в диктофон тезисы о торжестве демократии.
– Деспотии – нет! – чеканным голосом произносил Рябов.
Признаться, я смутился…
Уж не повредился ли могучий ум моего наставника?
– Сегодня кот выступает на Лубянке. В ФСБ. Пойдемте! – отрывисто произнес сыскарь.
…Выступление кота сначала шло по антидемократической стезе. Однако когда Рябов достал из авоськи приборчик с антенной и нажал красную кнопку, кот заговорил по-другому.
– Альтернативы демократии – нет! – провозгласил четвероногий оратор.
Встревоженные чекисты повскакивали с мест.
Председатель ФСБ выстрелил из парабеллума в антикварную люстру.
– Происки ЦРУ! – витала над головами внутренних разведчиков крылатая фраза.
– Да, остановите же этого иуду, – рявкнул глава ФСБ. – И вон его! На помойку…
Дюжина крепких рук схватила котяру за шкирку и выкинула в окно.
Рябов молнией бросился к дверям.
– Благо первый этаж… – шепнул он мне на ходу.
Вещуна принесли мы домой.
Падение из здания на Лубянки не причинило ему никакого вреда. Все обошлось разбитым носом.
Напоили животное парным молоком.
Рябов включил все освещение, вооружился хирургическим пинцетом, склонился над котом. Перебрал шерсть на голове скотинки, а потом, крепко схватив что-то невидимое пинцетом, резко выдернул.
Котяра истово взвыл.
– Ну, вот и все… – устало обронил Рябов.
Зажатая в пинцете, болталась длинная золотистая нить.
– Это антенна, вживленная в мозг Васьки, – Рябов пронзительно глянул на меня. – Им управляли молодчики из ФСБ.
– А что было со студентами? Беллетристами? Почему они приветствовали деспотию?
– Говорящий кот – мощнейшее гипнотическое оружие, – разъяснил Рябов. – Новейшие технологии спецслужб. Нанотехнологии. Ноу-хау.
– А медальон в виде черепа на груди котофея?
– Кстати, где он, – оглядел животное Рябов. – Нету… Видимо, слетел, когда наш друг летел из окна… Медальон – фикция, пустяк, фуфел. Не более того. Для отвода глаз.
– А какой сигнал вы посылали своей штуковиной с красной кнопкой?
– Сначала – просто помеху, а потом речь блогера Алексея Навального.
Сыщик склонился над котом, потер его загривок.
На месте, где была отчетливо изображена виселица, проступил поясной портрет Алексея Навального.
– Ну, вы видите?! – торжествующе рассмеялся Рябов. – Все коты в душе – единоличники-демократы. Они ближе к анархии, чем к тоталитаризму. Какая уж тут деспотия?! Бред!..
Глава 34
Мастер и Маргарита
Петербург замер. Из могил бесцеремонно выкрадены тела А. С. Пушкина, Петра Первого, знаменитой певички Зойки Гунявой, пахана Литейного проспекта Васьки Резаного и скульптора-монументалиста Федора Барского.