Хроника пикирующего времени

Проханов Александр Андреевич

ноябрь 1996 г., № 46

Набросили на Россию огромный целлофановый мешок, связали по рукам и ногам, она задыхается, выпучивает глаза, беззвучно кричит, отекая потом и кровью, а ей сквозь мешок предлагают национальное примирение.

Народу не дают взять в руки булыжник, и для этого используют тысячи халдейских приемов.

Народ кромсают на «красных» и «белых» в расчете, что одни переколотят других. Его членят на «коммуно-фашистов» и «здоровые реформаторские силы», и вторые стреляют из танков в первых. Народу подбрасывают ложного лидера, и вот уже генерал Лебедь выкатывает грудь колесом, рявкает смешные несуразности и уводит у Зюганова десять миллионов избирателей. Отсчитываются по списку деньги, почести, государственные посты и квартиры, и вот уже вчерашние патриоты превращаются

в Рябова, Рыбкина, Валентина Ковалева. Ссорят между собой оппозицию, и она напоминает расколотое зеркало, в котором множество искаженных отражений. Показывают на ТВ патриота с крокодиловой пастью, одним глазом, поросшего шерстью и чешуей, от чего у чувствительных обывательниц случаются родимчики. Отлучают от народа тех, кто говорит языком красоты и духа, и уже годами мы не видим на экране Распутина, Белова и Шафаревича. Порочные комедианты, изображая дебилов и извращенцев, играют с народом в непрерывные телевизионные игры, от которых у человека атрофируются боль, вера и воля к сопротивлению, и он, как Леня Голубков, превращается в жвачное животное. Не платят зарплату всем — от академиков до разведчиков, а когда среди обезумевших от голода начинаются волнения и самострелы, выплачивают аккордную взятку наиболее активной протестующей части и смотрят, как благодарно, благословляя милосердие властей, съедают эту взятку шахтер и воздушный десантник. Церковник, получая от властей льготу на торговлю спиртным, проповедует смирение и освящает еще один разбойный банк. Наймит из «Пен-клуба» внушает народу, что его история — это скопление мерзости, и учит русских любить историю штата Оклахома.

И все это — чтобы народ не протянул свою худую руку к обрезку трубы или навозным вилам. А теперь еще, как видим, послеоперационное откровение Ельцина, объявившего день красного восстания голубым днем национального примирения.

Кого с кем станем мирить? Тридцать миллионов русских, проданных в один день на невольничьем рынке в гаремы и караван-сараи СНГ, — с Бурбулисом и Шахраем, авторами Беловежского контракта? Сытеньких, беспощадных Гайдара, Шохина, Бориса Федорова, раскормленного, как гренландский кит, Черномырдина, — с теми, кого они отправили на паперть, к мусорному ящику, в петлю самоубийцы? Новодворскую, которая в раскоряку протопала по красному флагу, — с теми, кто водрузил этот флаг на Рейхстаге? Ерина и Грачева — с теми, кого они не допытали, не достреляли и не дожгли у Дома Советов? Ельцина, который посыпал бомбами города и поселки Чечни, и Шамиля Басаева, который умерщвлял беременных русских женщин?

Нет, господин Сатаров, если это вы придумали идею нац-примирения. Нет, господин Чубайс, если это в ваших иностранных мозгах родилась подобная пошлость.

Сначала изменим экономический курс, уничтожающий русскую индустрию. Потом изменим Конституцию, упразднив в России самодержавие без православия и народности. Дадим оппозиции свой собственный телевизионный канал. Сформируем правительство национального доверия. А уж тогда и поговорим о согласии. Пока еще булыжник — в мостовой, а труба не распилена на обрезки.

Москву ожидает судьба Кабула

октябрь 1996 г., № 42

Каракатица, которую пять лет назад пронесли в Кремль, вскормили в царских палатах, теперь сдохла и лопнула, и мерзкая грязь хлынула на московские улицы. Всяк, идущий по тротуарам или выруливающий по проезжей части, переступающий порог министерства, берущий в руки газету или нажимающий телевизионные кнопки, — в этой зловонной грязи. Запускают пригоршню в эту тухлую мерзость и мажут друг друга. Чубайс — Коржакова. Коржаков — Гусинского.

Киселев и Доренко — Лебедя. Все вместе — Ельцина. И этот отвратительный спорт, когда остервенелые молодцы на глазах толпы красят друг друга жижей, — это и есть сегодняшняя политика, в которую нас окунули. Вельможные воры не только уворовали бриллианты и слитки золота, квоты на нефть и на нелегальное оружие, не только перегнали за рубеж свое состояние, скупили на Средиземном море виллы и время от времени стреляли из танков по парламенту или бомбили Грозный, они еще собирали компромат друг на друга и, лобызаясь в уста, изгибаясь в льстивых поклонах, присягая на верность, копили друг на друга доносы. Целые террариумы крокодилов, удавов, тарантулов, которые тихо до времени скреблись

в своих потаенных живых уголках. И вот полезли.

Посмотрите на испуганного Черномырдина — неужто он увидел, как подбирается к нему мохнатая сколопендра компромата? Взгляните на пылкого, неадекватного Чубайса — может быть, он почувствовал, как залезает ему в брючину холодная ядовитая ящерица? А мэр Лужков, торжественно открывающий очередную синагогу в Москве, — чем он таким взволнован? А Шумейко, белый, как мел? А две деятельные тетки из президентской семьи? Генералы, прокуроры, банкиры, промышленники, члены кабинета — что они вскрикивают, как ужаленные? Кого с себя стряхивают?

Генерал Коржаков деловито, слегка вспотев, опускает ладонь в заветный мешок, извлекает из него очередного ползучего гада, шепчет ему что-то на ухо, и тот ползет — в министерство, банк, благотворительный фонд.

Верхушка сгнила и своим трупным ядом отравляет все государство, до последнего маленького, посыпанного перхотью чиновника, у которого, если приглядеться, на лбу — синюшное трупное пятнышко, а в ящике стола — только что полученная взятка.

Все ненавидят друг друга. Все друг друга боятся. У всех есть боевые структуры. Все будут убивать друг друга уже не с помощью компроматов, не с помощью киллеров, а с помощью подведомственных им силовых структур. «Кантемировцы» сразятся с «дзержинцами». Охрана президента — с охраной «Мост-банка». Лужковская «гвардия» — с подразделением «Альфа». Солнцевская группировка — с чеченской. И Москва, безвластная, ненавидимая провинцией, населенная ворами и гангстерами, унаследует долю Кабула, превратится в кромешный ад. Самоходки станут стрелять по ГУМу, а вертолеты огневой поддержки спикируют на мэрию и телецентр. Каждый этаж Дома правительства будет браться с боем, обрабатываться из «шмелей» и гранатометов. И мы, отдавшие свои судьбы подонкам, позволившие им овладеть Москвой и Россией, надышавшиеся смрадом НТВ, переживем участь Содома, на который небо пролило котлы раскаленной смолы.

Среди ада и хаоса, всеобщей трусости и предательства, один генерал Куликов сказал громко «нет» распаду страны. Страна, поддержи Куликова!

Бесы телевидения, вон из дома!

июль 1996

Почему, когда на экран выходит Сванидзе, полстраны начинает икать и кашлять? А когда Киселев развешивает над Родиной свои усы, начинают выть собаки и вянуть цветы в горшках? Почему после передачи «Пресс-клуб» падают колокола с колоколен, а после выступлений Окуджавы и Хазанова вода в колодцах оказывается отравленной? Почему Пельш с его «Угадай мелодию» действует как «веселящий газ» на смертельно больного, а Сорокина с ее притчами действует как газ «циклон» в Бухенвальде? Почему после передач НТВ усиливается поток цинковых гробов из Чечни, а после концертов «Голосуй, а то проиграешь» останавливаются заводы в целых регионах?

В наших домах поселились бесы. С утра до вечера, меняя обличья, то в чопорных пиджаках, то с голыми задами, то в образе красивой бабенки, то в виде волосатого козлища, они вырываются из кинескопа, скачут по нашим кухням, кабинетам и спальням, и мы становимся уродами, у нас выпучиваются глаза, глохнет совесть, мы кричим во сне, бросаемся из окон, ненавидим и богохульствуем. У наших жен случаются выкидыши, а наши старики умирают от горя тут же, перед телевизором.

Мы все исхлестаны их холодными чешуйчатыми хвостами, избиты их острыми копытами, исколоты их витыми рогами.

Мы должны осознать, что нет никакой «четвертой власти», за которую выдает себя телевидение. Нет никакой телевизионной мафии Благоволина и Малашенко, жирующих на рекламе негодных товаров. А есть сатанинское племя, использующее электронику XX века, как прежде использовали печную трубу и метлу, чтобы проникнуть в каждый дом и мучить и изводить сынов человеческих. Сегодня в результате сатанинской атаки произведен захват России, свито чертово гнездо в самой ее сердцевине, и что бы ни предпринимали министры, пытаясь спасти полумертвую экономику, что бы ни делали генштабисты, стремясь сберечь остатки обороны и армии, что бы ни вещали священники и витии, призывая не грешить и щадить друг друга — бесы телевидения проникают в гарнизоны и казначейства, и храмы, и все гибнет, ссорится, чахнет, брат идет на брата, а они веселятся от своих богомерзких проказ.