Хроника времен Карла IX
Шрифт:
Старуха сняла свою накидку, а Мержи — свой плащ. Он тотчас же узнал посланную, приносившую ему письмо.
— Пресвятая Богородица! — воскликнула старуха, заметив пистолеты и шпагу Мержи. — Неужели же вы думаете, что вам придется пронзить великанов? Прекрасный мой кавалер, здесь дело идет не об ударах шпагой.
— Охотно верю, но может случиться, что явятся братья или муж невеселого нрава и помешают нашей беседе, так вот этим можно пустить и пыль в глаза.
— Ничего подобного вам бояться здесь нечего. Но скажите: как нравится вам эта комната?
— Конечно,
— Кое-кто придет разделить с вами компанию. Но сначала вы дадите мне обещание.
— Какое?
— Если вы католик, протяните руку над распятием (она вынула его из шкафа), если гугенот, поклянитесь Кальвином… Лютером… одним словом, всеми вашими богами…
— А в чем я должен поклясться? — прервал он ее со смехом.
— Вы поклянетесь, что никогда не будете стараться узнать, кто эта дама, которая сейчас придет сюда.
— Условия жестоки.
— Решайте. Клянитесь, или я вас выведу обратно на улицу.
— Хорошо, даю вам слово — оно стоит смешных клятв, которых вы от меня требовали.
— Вот это хорошо! Ждите терпеливо, ешьте, пейте, если есть желание, сейчас вы увидите испанскую даму.
Она взяла свою накидку и вышла, дважды повернув ключ в замке.
Мержи опустился в кресло. Сердце билось неистово; ощущение было крайне сильным, почти такого же порядка, как то, что он испытывал несколько дней назад на Пре-о-Клер, в минуту встречи с противником.
В доме царила глубокая тишина; прошло мучительных четверть часа, во время которых воображение ему рисовало то Венеру, выходящую из обивки комнаты и бросающуюся ему в объятия, то графиню де Тюржи в охотничьем костюме, то принцессу королевской крови, то шайку убийц, то — и это была самая ужасная мысль — влюбленную старуху.
Ни малейший шум не извещал, чтобы кто-нибудь входил в дом, как вдруг ключ быстро повернулся в замке, дверь открылась и сейчас же закрылась, будто сама собой, и женщина в маске вошла в комнату.
Она была стройна и высокого роста. Очень узкое в талии платье подчеркивало изящество ее фигуры, но ни по крохотной ножке, обутой в белые бархатные туфли, ни по маленькой ручке, к несчастью покрытой вышитой перчаткой, нельзя было точно определить возраст незнакомки. Что-то неуловимое, может быть, магнетическое излучение или, если хотите, предчувствие заставляло думать, что ей не больше лет двадцати пяти. Наряд у нее был богат, элегантен и прост в одно и то же время.
Мержи тотчас же встал и опустился перед ней на одно колено. Дама сделала шаг к нему и произнесла нежным голосом:
— Dios os guarde, caballero. Sea V. M. el bien venido [27] .
Мержи сделал движение, словно удивившись.
— Habla V. M. Espa~nol? [28]
По-испански Мержи не говорил и даже с трудом понимал этот язык.
Дама, по-видимому, смутилась. Она позволила довести себя
27
«Да хранит вас Господь, сударь. Добро пожаловать» (исп.).
28
«Говорите ли вы по-испански?» (исп.).
— Сударь, ваша отвага заставила меня забыть о сдержанности, присущей нашему полу; я хотела видеть совершенного кавалера и нахожу его таким, каким живописует его молва.
Мержи покраснел и поклонился.
— Хватит ли у вас жестокости, сударыня, все время сохранять на лице эту маску, которая, подобно завистливому облаку, скрывает от меня лучи солнца? — Он вычитал эту фразу в какой-то переведенной с испанского книге.
— Господин кавалер, если я останусь довольна вашей скромностью, вы не раз увидите меня с непокрытым лицом, но на сегодня ограничьтесь удовольствием беседовать со мной.
— Ах, сударыня, как бы велико ни было это удовольствие, но оно заставляет меня только еще сильнее желать видеть вас!
Он опустился на колени и, казалось, собирался снять с нее маску.
— Росо а росо [29] , сеньор француз, вы слишком проворны. Сядьте на прежнее место, а то я сейчас же вас покину. Если бы вы знали, кто я и чем рискую, назначая вам свидание, вы бы удовлетворились той честью, что я вам оказываю, придя сюда.
— Право, мне голос ваш кажется знакомым.
29
«Тише» (исп.).
— А между тем вы слышите меня впервые. Скажите мне, способны ли вы полюбить и быть верным женщине, которая бы вас полюбила?
— Около вас я уже чувствую…
— Вы меня никогда не видели, — значит, вы меня не любите. Разве вам известно, хороша ли я или безобразна?
— Я уверен, что вы очаровательны.
Незнакомка отняла свою руку, которою он уже завладел, и поднесла ее к маске, как будто собиралась ее снять.
— Что бы вы сделали, если бы сейчас перед собой увидели пятидесятилетнюю женщину, безобразную до ужаса?
— Это невозможно!
— В пятьдесят лет еще влюбляются. — Она вздохнула, и молодой человек задрожал.
— Эта изящная фигура, эта ручка, которую вы тщетно стараетесь у меня вырвать, — все мне доказывает вашу молодость.
В этой фразе было больше любезности, чем убежденности.
— Увы!
Мержи начал испытывать некоторое беспокойство.
— Вам, мужчинам, любви недостаточно. Вам нужна еще красота. — Она опять вздохнула.
— Позвольте мне, прошу вас, снять эту маску…