Хроника
Шрифт:
Итак, после того как архиепископ, который был и легатом, произнес вышеизложенные слова, он добавил: «Вот те, кто должен войти в монастырь: все братья, которые находятся здесь. Из моих же пусть никто не входит, кроме епископа Фаэнцы и архидиакона Равенны, и подеста этой земли». Подеста Фаэнцы в это время был господин Ламбертино де Самаритани из Болоньи, и был он сыном сестры аббатисы из Фаэнцы. Аббатиса же была родом из Фаэнцы и, если хотела, привлекала к себе словами и дарами сердца всех людей. Ведь господин Октавиан, /f. 378a/ кардинал, был ей столь близким другом, что охотно выслушивал ее просьбы. И вот, когда мы пришли к порогу церкви, мы встретили там брата из мирян с дымящимся кадилом. И, когда он совершил каждение перед легатом, тот взял из его рук кадило и стал кадить перед каждым братом, входившим в церковь, приговаривая на местном наречии: «De l’incenco a li frati me’. De l’incenco a li frati me’. De l’incenco a li frati me’», – что означает: «Каждение братьям моим!» После этого мы подошли к лестнице, и во время восхождения, а потом спуска, и когда мы выходили, он опирался на меня ради почести и пользы, и я поддерживал его под правую руку, а архидиакон Равенны – под левую. И церковь находилась на верхнем этаже; и весь монастырь, все монахини, числом семьдесят две, собрались там. И была торжественно отслужена месса, и, когда, исполнив все намеченные дела, мы вышли из монастыря, мы обнаружили уже разожженный очаг. И тотчас пробил девятый час. И, разоблачаясь, легат сказал: «Я вас всех приглашаю отобедать вместе со мной». Я думаю, он произнес, по крайней мере, раз десять на тосканском наречии: «Mo’ ve c’envito e si ve re<n>vito». Что означало: «Я вас приглашаю и еще раз приглашаю на обед». Однако братья были столь робки и боязливы, что я смог привести с собой только двух. Остальные пошли обедать в обитель братьев. Когда же я пришел во дворец епископа, легат мне сказал: «Сегодня день субботний [1725] , и
1725
24 января 1265 г.
О синоде, созванном господином легатом в Равенне в Урсианской церкви в связи с угрозой татар
Этот архиепископ Равеннский, господин Филипп, по желанию господина нашего папы Александра IV, поскольку вновь пошли слухи о татарах, собрал в Равенне, в Урсианской церкви, которая является архиепископской церковью, синод всех своих викарных епископов [1726] , чтобы обсудить и решить с ними вопрос о благе христиан и о том, чтобы их церкви и пребенды были наготове для помощи христианскому миру против татар, если господин наш папа поручит это, и чтобы тем временем они молили Бога удалить от них и от христианского люда все варварские народы. В этом синоде участвовали пресвитеры и архипресвитеры, и каноники, и великое множество других клириков. Архиепископ послал гонцов также ко всем гвардианам ордена братьев-миноритов провинции Болоньи с сообщением, что они должны принять участие в этом синоде вместе со своими лекторами; и они также прибыли. Но брат Бонаграциа, который был министром [1727] , пожелал, чтобы туда отправился только брат Альдевранд из города Фьеньяно, который прежде был министром в Болонье, а в то время – лектором в Модене (я даже сопровождал его до Феррары [1728] ), и с ним были брат Клар из Флоренции и брат Манфред из Тортоны, оба выдающиеся клирики /f. 378c/ и выдающиеся ученые. Брат же Бонаграциа, хотя и был министром, не хотел идти туда, но все свои полномочия передал брату Альдевранду.
1726
28 марта 1261 г.
1727
Провинции Болоньи; генеральным министром он стал только в 1279 г.
1728
Очевидно, от Модены.
Как многие обвинители поднялись против братьев-миноритов и проповедников, упрекая их в четырех действиях, за которые должны были получать «благодарность» они
Тогда собравшиеся клирики восстали против братьев-миноритов и проповедников, говоря, что те не проповедуют десятину, выслушивают исповеди, которые должны были бы выслушивать они, берутся за совершение погребений умерших и исполняют обязанность проповедничества, которую должны исполнять они, и что лишение всех этих четырех обязанностей отнимает у них возможность получать деньги.
Как господин Обиццо, епископ Пармский, равно как и архиепископ Равеннский господин Филипп защитили «в подходящее время» братьев-миноритов и проповедников
Тогда поднялся господин Обиццо из церкви святого Виталия, епископ Пармский и племянник покойного господина нашего папы Иннокентия IV (вечная ему память), и наилучшим образом защитил братьев-миноритов и проповедников, говоря, что обвинения, выдвинутые против этих двух орденов, на которые ссылались клирики, представляют для них не помеху, а скорее помощь, дабы они более умело распоряжались тем, что у них есть. И многими доводами он прекрасно защитил братьев-миноритов и проповедников и опроверг клириков, так что стал им ненавистным и, как полагали, злейшим врагом. Архиепископ же, видя, что братья-минориты и проповедники из-за четырех упомянутых действий подвергаются многочисленным нападкам, тут же начал их защищать, говоря: «Жалкие и безумные, не для того я собрал вас, чтобы вы поднялись против этих двух орденов, которые даны Церкви Богом, вам в помощь и для блага христианского народа и всех, кто должен быть спасен, но собрал я вас, чтобы мы решили что-нибудь с татарами, как мне и другим митрополитам поручил господин наш папа» [1729] . Чувствуя, что они все еще не успокоились, он, разгневавшись, продолжил свою речь и сказал [1730] : «Жалкие и безумные, кому я доверю исповеди мирян, если их не будут выслушивать братья-минориты /f. 378d/ и проповедники? Вам я не могу с чистой совестью их поручить, так как, когда приходят к вам и просят исцеления, желая исповедаться, вы даете яд. Ибо вы водите женщин для исповеди за алтарь и там их познаете: об этом и говорить грешно и еще того хуже – делать. Поэтому Господь жалуется на вас через пророка Осию, 6, 10: "В доме Израиля Я вижу ужасное; там блудодеяние у Ефрема". Потому вы и досадуете, если братья-минориты и проповедники выслушивают исповеди, что не хотите, чтобы узнали о ваших дурных делах, о которых Господь сказал иудеям, Ин 3, 19–21: "Дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны". Также Апостол сказал ефесянам, Еф 5, 11–13: "Не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте. Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить. Все же обнаруживаемое делается явным от света, ибо все, делающееся явным, свет есть"». И добавил архиепископ: «Итак, могу ли я поручить присутствующему здесь пресвитеру Герарду выслушивать исповеди женщин, когда мне известно, что дом его полон сыновей и дочерей? Кому, как не ему, могут подойти слова пророка: "Сыновья твои, как масличные ветви, вокруг трапезы твоей" (Пс 127, 3). И если бы пресвитер Герард был единственным и не имел товарищей в подобных трудах!» Когда архиепископ произнес все это, устыдились все, кто знал за собой вину в таких делах. И исполнилось то, о чем говорится в Писании, Еккл 7, 3: «Сетование лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше» [1731] .
1729
Ср. письмо папы Александра IV от 17 ноября 1260 г. Potthast. № 17965.
1730
Ср. Чис 23, 7: «И произнес притчу свою и сказал...»
1731
Сам Салимбене на заседании синода в Равенне не присутствовал.
Как я ответил трем моим друзьям-архипресвитерам, из тех, кто обвинял братьев-миноритов и проповедников на Равеннском синоде
В те дни [1732] я жил в Модене, и, уйдя из Модены, я направлялся в Болонью. И тут мне повстречались три архипресвитера, мои друзья и приятели, которые возвращались с вышеупомянутого синода. И /f. 379a/ один из них был архипресвитер Кампогалльяно, другой – родной брат брата Бонифация деи Гвиди, большой знаток канонического права, который был пресвитером Читтановы, третий – господин Уголин, архипресвитер Пьеве Треббьо, что в Альпах, где однажды я был вместе с ним. И я спросил их, по какому случаю был созван синод, с которого они возвращались, и о чем там говорилось, если позволено это разглашать. И они в ответ сказали мне: «Синод был созван из-за татар, и было решено, чтобы в случае необходимости мы, клирики, имеющие пребенды, оказали помощь Римской церкви ради общего блага христианского мира против злокозненности татар. И там многие из нас возмутились против братьев-миноритов и проповедников и жаловались на вас и вменяли вам в вину, что вы причиняете нам четыре вида зла, которые мы никак не можем терпеливо сносить. Но нас не слушали, и мы ни в чем не получили удовлетворения, а наш митрополит и епископ Пармский бранили и поносили нас, выступив в вашу защиту. Поэтому мы просим вас, чтобы вы пришли к нам, когда вам будет удобно и когда вы сможете, чтобы мы вместе поговорили об этих четырех вопросах и в споре и размышлении нашли истину, ибо, как говорит блаженный Григорий, "ничто не познается вполне, если его не разгрызет зуб диспута"» [1733] . Я сказал им в ответ: «Я охотно вас выслушаю».
1732
По-видимому, конец марта – начало апреля 1261 г.
1733
Ср. прим. 895.
Когда же мы встретились [1734] ,
1734
Перед 25 мая 1261 г.
Об уплате десятин. И о том, что выплата десятин целиком одобряется пророками и царями
Тогда я сказал в ответ: «Нам не вменялось в обязанность говорить о десятинах, но вы, которые должны их иметь и владеть ими, можете напомнить о них народу, который обязан их вам выплачивать. А когда мы проповедуем на празднике в честь какого-либо апостола или другого великого святого, не представляется удобным прерывать проповедь, чтобы поговорить о десятинах. Более того, мы весьма удивлены вами и считаем за зло, что вы хотите возложить на нас такие тяготы. Точно так же вы могли бы сказать и посетовать на нас, почему мы не жнем ваши посевы и не молотим. Ведь Апостол, как мы читаем в 1 Кор 6, 4, сказал: "А вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляете своими судьями ничего не значащих в церкви". Подобным образом мирские дела должны решаться людьми, ничего не значащими в церкви. Мы же стремимся проповедовать более важное; к тому же иногда, когда мы говорим о возвращении похищенного, мы говорим о десятинах. Однако мы не обязаны всегда, в любой проповеди говорить о десятинах, так как это вообще будет выглядеть непристойно, и народ откажется слушать. Вы тогда только могли бы с полным основанием сетовать на нас, если бы мы догматически обосновывали, что не нужно платить десятин, чего никто из нас никогда не делал, особенно когда Господь ясно сказал через Малахию: "Вы обкрадываете Меня ... десятиною и приношениями. Проклятием вы прокляты, потому что вы – весь народ – обкрадываете Меня" (Мал 3, 8–9). Это Господь сказал о тех, кто плохо выплачивал десятины и первинки, и поэтому он называет их проклятыми. И добавляет там же Господь, /f. 379c/ говоря: "Принесите все десятины в дом хранилища, чтобы в доме Моем была пища, и хотя в этом испытайте Меня, говорит Господь Саваоф: не открою ли Я для вас отверстий небесных и не изолью ли на вас благословения до избытка? Я для вас запрещу пожирающим истреблять у вас плоды земные, и виноградная лоза на поле у вас не лишится плодов своих, говорит Господь Саваоф. И блаженными называть будут вас все народы, потому что вы будете землею вожделенною, говорит Господь Саваоф" (Мал 3, 10–11). И мы с очевидностью можем доказать, что это обещание Господа было верным, 2 Пар 31, 4–12: "И повелел он (Езекия. – Прим. пер.) народу, живущему в Иерусалиме, давать определенное содержание священникам и левитам, чтоб они были ревностны в законе Господнем. Когда обнародовано было это повеление, тогда нанесли сыны Израилевы множество начатков хлеба, вина, и масла, и меду, и всяких произведений полевых; и десятин из всего нанесли множество. И Израильтяне и Иудеи, живущие по городам Иудейским, также представили десятины из крупного и мелкого скота и десятины из пожертвований, посвященных Господу Богу их; и наложили груды, груды. В третий месяц начали класть груды, и в седьмой месяц кончили. И пришли Езекия и вельможи, и увидели груды, и благодарили Господа и народ Его Израиля. И спросил Езекия священников и левитов об этих грудах. И отвечал ему Азария первосвященник из дома Садокова и сказал: с того времени, как начали носить приношения в дом Господень, мы ели досыта, и многое осталось, потому что Господь благословил народ Свой. Из оставшегося составилось такое множество. И приказал Езекия приготовить комнаты при доме Господнем. И приготовили. И перенесли туда приношения, и десятины, /f. 379d/ и пожертвования, со всею точностью". Отсюда и Иероним, на это слово Господа: "Наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам" (Лк 12, 31), говорит: "Пусть человек будет тем, чем он должен быть, и скоро будет все" [1735] .
1735
У Иеронима это высказывание не найдено.
О том, что первинки начались с Авеля, а десятины – с Авраама
И заметь, что первинки начались с Авеля, который первым принес их Богу, Быт 4, 4. Десятины же начались с Авраама, который первым после победы пяти царей дал их Мельхиседеку, Быт 14, 20: "[Аврам] дал ему десятую часть из всего". Иаков также обещал сделать это, то есть дать их Богу, сказав, Быт 28, 20–22: "Если ... будет Господь моим Богом, – то этот камень, который я поставил памятником, будет [у меня] домом Божиим; и из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть"; и это позже было предписано Господом, Исх 22, 29: "Не медли [приносить Мне] твои десятины и начатки" [1736] . И ниже, 23, 19: "Начатки плодов земли твоей приноси в дом Господа, Бога твоего". И там же, 23, 10–11: "Шесть лет засевай землю твою и собирай произведения ее, а в седьмой оставляй ее в покое, чтобы питались убогие из твоего народа, а остатками после них питались звери полевые; так же поступай с виноградником твоим и с маслиною твоею". Пока [1737] это соблюдалось, как говорит Иосиф, в шестом году так изобиловали плоды, что их было достаточно для употребления в седьмой год и для посевов в восьмой.
1736
В синод. пер.: «Не медли приносить Мне начатки от гумна твоего и от точила твоего» и т. д.
1737
Нижеследующее заимствовано из книги Петра Коместора «Historia scolastica» (Exod. Сар. 42).
О соблюдении седьмого года, который называется годом отдохновения и отпущения, и необходимо отметить, что об этом сказал Иосиф. О том, что десятины должны приноситься по трем причинам. Во-первых, по божественному предписанию. Во-вторых, чтобы была пища в доме Господа. В-третьих, в знак памяти о нашем искуплении
Заметь, что этот седьмой год, в который земля должна была отдыхать, назывался годом отдохновения, а также годом отпущения, потому что в этот год никому не позволено было взимать никаких долгов, пока год не закончится; и если в тот год произрастет на ней что-либо из предыдущих плодов, то пусть "питаются убогие из твоего народа", и прочее, как сказано выше. Заметь, что евангельская женщина, то есть божественная премудрость, о которой говорится в Лк 15, имела десять /f. 380a/ драхм и одну потеряла, когда согрешил Адам; у Бога осталось девять чинов ангельских; некоторые из них пали, а именно те, в которых Он "усматривает недостатки", как говорится в Книге Иова, 4, 18, а другие сильно прилепились к Богу; о них говорится в Книге Иова, 25, 2–3: "Он творит мир на высотах Своих! Есть ли счет воинствам его?" Он хочет сказать, что, хотя многие пали, однако, до сих пор осталось столько, что несть числа воинствам Его. Это те воинства, о которых Господь говорит, Зах 9, 8: "И Я расположу стан у дома Моего против войска, против проходящих вперед и назад".
Итак, за десятую драхму, потерянную и обретенную, в знак обретения и благодарности мы обязаны приносить Богу десятую часть всего нашего имущества. Ведь не случайно то, что предписывается отдавать Богу десятину и что столькими образами она была прообразована. Итак, когда я раздумываю, с какой целью и намерением Бог сказал: "Принесите все десятины в дом хранилища", а именно, "чтобы в доме Моем была пища" (Мал 3, 10), а в доме многих, имеющих пребенды, пища в изобилии, потому что они имеют столько земли, что двадцать пар быков не могут ее вспахать, – я не вижу, на каком основании я должен проповедовать, чтобы им приносили десятины, особенно когда они охотнее дают церковные богатства близким им богачам, любовницам, наложницам и поварам, нежели нищим Христовым. Ведь в течение всего года, когда я хожу за милостыней, ни куска хлеба я не могу получить в домах таких людей, а при этом они знают, что говорит божественное Писание, Притч 21, 13: "Кто затыкает ухо свое от вопля бедного, тот и сам будет вопить, – и не будет услышан". И еще, Сир 4, 7: "В собрании бедных старайся быть приятным" [1738] . И ниже (Сир 4, 8): "Приклоняй ухо твое к бедному [1739] и отвечай ему ласково, с кротостью". Они же скорее стараются быть приятными в собрании /f. 380b/ лицедеев или шутов, хотя говорится в Писании, Сир 9, 21: "Да вечеряют с тобою мужи праведные, и слава твоя да будет в страхе Господнем". И еще, Сир 12, 1–2: "Если ты делаешь добро, знай, кому делаешь, и будет благодарность за твои благодеяния. Делай добро благочестивому, и получишь воздаяние, и если не от него, то от Всевышнего".
1738
В синод. пер. в этом стихе слово «бедных» отсутствует.
1739
В синод. пер.: «к нищему».