Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)
Шрифт:
– Я пробуду там довольно долго, – предупредил я, принимая у него фонарь. – Вероятно, тебя сменят с дежурства, прежде чем я закончу.
– Хорошо, сударь. Ступайте осторожнее.
– Да уж, постараюсь…
Длинная винтовая лестница описывала круг за кругом и по сторонам мало что можно было разобрать, а внизу по центральному стволу горели свечи и факелы на подставках или фонари на крючьях, что приводило к акрофобии даже в большей степени, нежели абсолютная темнота. Только эти точечки света надо мной. Я не видел ни отдаленного дна, ни каких-либо стен. Одну руку я не отрывал от перил, а другой держал перед собой фонарь. Внизу довольно влажно. И к тому же, затхло. Не говоря уже об холодке…
Я попытался считать ступеньки.
Мои мысли вернулись к тому отдаленному дню, когда я шел этим маршрутом в полной уверенности, что иду на смерть. Тот факт, что я не умер, сейчас как-то мало утешал. Испытание все равно вышло тяжелым. Ордалия. И по-прежнему имелась возможность, что на этот раз я на нем засыплюсь, и изжарюсь или улетучусь струйкой дыма.
Круг, еще круг. Вниз, вниз. Ночные мысли посреди белого дня…
С другой стороны, я слышал, как Флора говорила, что по второму разу идти легче. За несколько минут до этого она болтала о Лабиринте, и я надеялся, что подразумевала она именно его.
Великий Лабиринт Эмбера, Символ Порядка. Соответствующий по мощи Великому Логрусу Дворов, Знаку Хаоса. Напряжения между ними, кажется, и порождали все, имеющее значение. Свяжешься хоть с тем, хоть с другим, потеряешь контроль – и поминай, как звали. И повезло же мне связаться с ними обоими. Мне не с кем сравниться впечатлениями и узнать, осложняет ли это задачу, хотя мне ближе мысль, что метка одного делает другой более трудным… а они оставляют на тебе свою метку, причем оба. На каком-то уровне тебя разрывает на части и собирает вновь по меркам громадных космических принципов, когда ты подвергаешься такому испытанию, которое кажется благородным, важным, метафизическим, духовным, прекрасным, но является, если честно, занозой в заднице. Это цена, которую мы платим за определенные способности, но никакой космический принцип не требует от меня говорить, будто это доставляет мне удовольствие.
И Лабиринт, и Логрус дает приобщенным к ним способность путешествовать по Отражениям без потусторонней помощи, а Отражения – это общий термин для возможной бесконечной череды вариаций реальности, с которыми мы играем. Они также дают нам и другие способности…
Круг и вниз, я замедлил шаг. Почувствовал легкое головокружение, точь в точь, как когда-то. По крайней мере, я не собирался возвращаться тем же путем…
Когда в поле зрения, наконец, попало дно, я опять ускорил шаг. Внизу стояла скамейка, стол, несколько козел, шкаф и осветитель, высвечивающий все это. Обычно тут дежурил часовой, но сегодня я его не видел. Может, однако, он ушел делать обход. Где-то слева располагались камеры, в которых иногда можно обнаружить особенно невезучих заключенных из числа политических, корябающих на стенах и понемногу сходящих с ума. Я не знал, отбывают ли в данный момент срок подобные узники. От души надеюсь, что нет. Мой отец однажды побывал там, и, судя по его описанию, испытание это не из приятных…
Достигнув последней ступени, я пару раз позвал и получил на это подобающее жуткое эхо, но никакого ответа.
Подойдя к козлам, я взял другой, наполненный горючим фонарь. Лишний не помеха. Возможно, я собьюсь с дороги. Затем я двинулся направо. Нужный мне туннель находился там. после долгих плутаний я остановился и поднял фонарь повыше, так как почти уверился, что зашел слишком далеко. Никакого входа в туннель в поле зрения не обнаруживалось. Я оглянулся назад. Караульный пост был еще виден. Я возобновил свой путь, пытаясь вспомнить подробности прошлого посещения.
Наконец звуки стали звучать иначе – внезапное эхо моих шагов. Казалось, я приближался к какому-то препятствию. Я снова поднял фонарь.
Да. Впереди чистая тьма. А вокруг нее серый камень. Я пошел в ту сторону.
Темно. Повсюду. Когда свет от фонаря скользил по неровностям скалы, вокруг творилось нечто, похожее на театр теней. Затем снова
Третий располагался подальше. Потом четвертый. Я подумал, куда они могут вести. Никто ничего не рассказывал мне о них. Возможно, мои родственники тоже не знали этого. Может быть, в причудливые гроты неописуемой красоты? В другие миры? В тупики? В склады? Наверное, в один прекрасный день, когда найдется свободное время и появится желание…
Пять…
А затем еще один.
Мне нужен был седьмой. Подойдя к нему, я остановился. Он заходил не так уж далеко. Я вспомнил о людях, шедших когда-то этой дорогой, а потом решительно зашагал вперед, к большой, тяжелой, окованной металлом двери. На вбитом в стену стальном крюке слева от нее висел большой ключ. Я снял его, отпер дверь и снова повесил его на место, зная, что часовой из караулки, при очередном своем обходе проверит и вновь запрет дверь. Снова появилась мысль, зачем вообще запирать дверь, если ключ хранится тут же, рядом? В связи с этим могло показаться, что опасность грозит оттуда, из-за двери. Я уже задавал этот вопрос неоднократно, но никто, кажется, не знал на него ответа. Мне отвечали, что это традиция. Жерар и Флора, независимо друг от друга, предложили спросить об этом Рэндома и Фиону. А те, в свою очередь, дружно решили, что это, возможно, знает Бенедикт, но я не припомню, чтобы когда-нибудь спрашивал его.
Я с силой толкнул дверь, и ничего не произошло. Я поставил фонари и попробовал опять, посильнее. дверь заскрипела и медленно подалась внутрь. Я поднял фонари и вошел.
Дверь сама собой закрылась за мной, и Фракир, дитя Хаоса, дико запульсировал. Я припомнил свой последний визит, и вспомнил, почему тогда никто не принес лишнего фонаря – голубоватое сияние Лабиринта в гладком черним полу освещало грот достаточно хорошо, чтобы всякий видел свой путь.
Я зажег второй фонарь. Первый я поставил у ближайшего конца Лабиринта, а другой понес с собой по периферии узора, установив его в той же точке, но с другой стороны. Меня не волновало, что Лабиринт давал достаточно освещения для совершения намеченного дела. Я находил эту проклятую штуковину сверхъестественной, холодной и попросту пугающей. Благодаря добавочному естественному освещению поблизости я чувствовал себя в его присутствии намного лучше.
Изучив взглядом эту путаную массу кривых линий, я подошел к углу, откуда они начинались. Я успокоил Фракира, но не целиком приглушил собственные опасения. Не сказывался ли это во мне Логрус, гадал я, или это моя реакция на сам Логрус, если бы я вернулся и вновь испытал его, была бы теперь еще хуже, так как во мне теперь был и Лабиринт. Бесплодные рассуждения…
Я попытался расслабиться. Сделал глубокий вдох. Закрыл на мгновение глаза. Согнул колени. Опустил плечи. Ждать дальше бесполезно…
Я открыл глаза и ступил на Лабиринт. Вокруг моей стопы сразу же поднялись искры. Негромкое потрескивание. Еще шаг. Капелька сопротивления, как только я двинулся вновь…
Ко мне вернулось все то, что я испытал при первом прохождении: холодок, слабые токи, легкие участки и трудные. Где-то во мне сидела карта Лабиринта, и я словно читал по ней, когда двигался по той первой кривой, среди возрастающего сопротивления, летящих искр, шевеления волос, потрескивания, какой-то вибрации…
Я достиг Первой Вуали, и словно пошел по аэродинамической трубе. Каждое движение требовало тяжких усилий. Однако, полный решимости, я двигался дальше – это было самым необходимым сейчас. Сколько не выжидай, двигаться все равно придется, рано или поздно. Весь фокус в том, чтобы не останавливаться. Начать двигаться снова – ужасное ощущение, а в некоторых местах это просто невозможно. Постоянный напор – вот что требовалось в настоящую минуту. Еще несколько мгновений и я пробьюсь. Идти станет легче. Вот Вторая Вуаль – это действительно чистое убийство…