Хроники Амбера. В 2 томах. Том 1
Шрифт:
Он пожал плечами:
— Они обретают силу тогда, когда на них обращаешь чрезмерное внимание. А мое внимание сегодня зарезервировано для иного.
Бенедикт медленно повернулся, снова внимательно оглядев зал.
— Интересно, а он знает, что ты здесь? — спросил я.
— Возможно. Но это не имеет значения.
Я кивнул. Если Бранд до сих пор не появился, то мы выиграли день. Остальные Образы под охраной, а Фиона получит возможность продемонстрировать свое собственное колдовское мастерство, чтобы отыскать Бранда. Тогда начнется погоня. Фиона и Блейз уже однажды сумели его остановить. Сможет ли она сделать это одна? Или
Да, важно. Ибо именно Бранд совершил то, что совершил. Безумец или нет, но он зашел слишком далеко. Ни Эрик, ни Джулиан, ни я никогда подобного не сделали бы. Блейз и Фиона в конце концов порвали с ним, когда заговор достиг угрожающего размаха. Джерард и Бенедикт всегда были чуть впереди нас – по возрасту или морально, не так важно, ибо сами себя исключили из этой бессмысленной игры в захват власти. Сильно изменился Рэндом. Неужели нам, детям Единорога, потребовались века, чтобы наконец стать взрослыми? Неужели мы все это время постепенно взрослели, хотя и очень медленно, и одного Бранда этот процесс почему-то не коснулся? А может быть, напротив, именно Бранд своими выходками способствовал нашему процессу взросления?
Суть таких вопросов – не в ответах, а в том, что они вообще возникают. Мы слишком походили на Бранда, чтобы я боялся именно этой похожести, больше, чем чего-либо иного.
Но Бранд был тем, кем был, потому что совершл все это именно он, а не кто-то другой.
Луна поднялась совсем высоко: свет ее перекликался со свечением небесного Образа. Облака продолжали сгущаться и стягиваться все ближе к луне. Я хотел было сообщить об этом Бенедикту, потом решил не отвлекать его. Тир-на Ног-т плыл надо мной, подобный некоей сверхъестественной радуге над океанами ночи…
И тут неожиданно появился Бранд.
Я машинально сжал рукоять Грейсвандира, хотя отлично сознавал, что в данный момент Бранд стоит напротив Бенедикта по другую сторону Образа в темном зале высоко в небесах.
Я опустил руку. Бенедикт, конечно же, сразу почувствовал присутствие врага и повернулся к нему лицом. Он не сделал ни шагу к лежавшему у стены мечу, а просто внимательно смотрел через весь зал на Бранда, нашего с ним родного брата.
Честно говоря, я опасался, что Бранд исхитрится возникнуть прямо у Бенедикта за спиной и сразу попытается пырнуть его. Я-то на его месте и пробовать не стал бы: даже умирая, Бенедикт вполне способен отправить своего убийцу на тот свет. Очевидно, и Бранд не настолько спятил.
Он улыбнулся.
— Бенедикт? — спросил он. — Интересно… Ты… Здесь…
Камень Правосудия, висевший у него на шее, яростно светился.
— Бранд, — сказал Бенедикт, — даже не пытайся.
По-прежнему улыбаясь, Бранд расстегнул портупею,
— Я ведь не дурак, Бенедикт. Еще не родился человек, способный победить тебя с клинком.
— Мне не нужен клинок, Бранд.
Бранд медленно двинулся вдоль края Образа.
— И все же носишь его как слуга трона, хотя мог бы быть королем.
— Данное желание никогда не возглавляло список моих стремлений.
— Верно… — Бранд помолчал, постоял и сделал несколько шагов по периметру зала. — Преданный, исполненный самоуничижения… Ты совсем не изменился. Жаль, что отец успел воспитать тебя именно таким. Ты мог бы пойти гораздо дальше!
— У меня есть все, что мне нужно, — сказал Бенедикт.
— В тебе задушили желания, слишком рано отсекли от семейных притязаний.
— Не заговаривай мне зубы, Бранд. Не провоцируй меня.
Все еще улыбаясь, Бранд медленно двинулся к нему. Интересно, что все-таки он задумал?
— Ты знаешь: я умею кое-что, чего не умеет никто из остальных, — говорил Бранд. — Если у тебя есть какое-нибудь неосуществимое желание, например, то я предоставляю тебе возможность назвать его и понять, насколько ты в отношении меня был не прав. Я научился делать такие вещи, в которые ты вряд ли поверишь.
Бенедикт улыбнулся одной из своих редких улыбок.
— Ты выбрал неверный способ, — сказал он. — Я и сам сумею получить все, что захочу.
— В Тени! — взревел Бранд, резко останавливаясь. — Там любой из вас способен обрести фантом собственной мечты!.. Я же говорю о реальности! Амбер! Власть! Хаос! Не грезы наяву, и не второй лучший!
— Если бы я хотел иметь больше, чем имею, то знал бы, что делать. Как видишь, я пока не сделал ничего, — ответил Бенедикт.
Бранд засмеялся и снова двинулся вперед. Он уже обошел зал вдоль кромки Образа примерно на четверть. Камень Правосудия у него на груди сиял все ярче. Голос звенел.
— Ты просто глупец, ибо носишь эти оковы по собственной воле! Но если ты не желаешь ни обладать, ни править, то что скажешь о знаниях? Я сумел постичь всю мудрость Дворкина. Я пошел и дальше, и заплатил черную цену за познание высшей сущности вселенной. А ты мог бы теперь получить эти знания, не платя такой цены.
— Всему своя цена, — сказал Бенедикт. — Но эту цену я платить не стану.
Бранд покачал головой и взлохматил волосы. Тут изображение Образа как-то заколебалось, словно клочок облака на миг закрыл свет луны. Тир-на Ног-т слегка потемнел, потом снова засветился с прежней яркостью.
— Да, ты говоришь то, что думаешь, — промолвил Бранд, явно не заметив этого мимолетного затмения. — Что ж, больше не буду тебя испытывать. Однако попытаться я был должен. — Он снова остановился, уставившись на Бенедикта. — Ты слишком хороший человек, брат, чтобы тратить себя на заварившуюся в нашем королевстве кашу и защищать то, что безусловно обречено на провал. Учти, Бенедикт: я одержу победу. Затем уничтожу Амбер и старый миропорядок и создам нечто новое. Да, я намерен стереть старый Образ и начертать свой собственный. Ты можешь быть со мной, и я хотел бы этого. Я собираюсь создать идеальный мир, гораздо теснее связанный с Тенью. А впоследствии я намерен слить Амбер с Двором Хаоса, ибо он будет включать в себя все Тени. Ну а ты смог бы командовать нашими легионами, самой могущественной армией, когда-либо существовавшей во вселенной. Ты…