Хроники Арли. Книга 1. Где я?
Шрифт:
– Иан! – хриплый громкий голос заглушал шаги. Никак старина Трок нарисовался по мою душу. Что на этот раз ему от меня надо?
– Иан! – уже ближе. Мне кажется, что я даже слышу, как невидимый пока Трок подволакивает правую ногу. Впрочем, бежать бесполезно: во-первых, некуда – я живу в тупике, во-вторых, тогда мне точно мало не покажется. Лучше «найтись» самому. Тогда, возможно, достанется не так сильно. Опытным путем я выяснил, что любой, кто меня искал, считал своим долгом показать, как он недоволен тем, что ему приходится заниматься этим в высшей степени бесполезным делом. А люди это были простые, бесхитростные, поэтому и демонстрировали
Я выполз из своей щели, цепляясь за неровности стены. В голове царил сумбур. Неделю назад я словно проснулся. Нет, я по-прежнему старался не выражать недовольства, с постным лицом выполняя приказы. Но злость во мне требовала чьей-то крови. Всему моему существу опять было противно скрываться. С другой стороны, мне было страшно и жутко не хотелось куда-то идти, зная, чем это непременно кончится. Я мучился от того, что понимал: страх – последствие моего положения, это чувство навязано мне извне. Сжав зубы до скрежета, я поковылял в сторону злого сопения и приглушенных расстоянием проклятий. Нужно поторапливаться. Мне, знаете ли, тоже не бегать стометровку за девять секунд: пару дней назад я выяснил, что моя правая нога уступала по длине левой, из-за чего моё передвижение напоминало гусиную походку. Вальяжно, переваливаясь с ноги на ногу, идти ещё можно, но стоит начать торопиться, как превращаешься в жирную утку, которая спасается бегством от постукивающего половником о топор повара.
И так не слишком высокий темп практически сразу упал вдвое, потому что темнота и дорога ограничивали скорость гораздо лучше любых камер. Под ноги постоянно попадались камни, под действием времени выпавшие из стен и потолка. Кое-где приходилось огибать полусгнившую опалубку и завалившиеся деревянные столбы, когда-то подпиравшие потолок. На них я тоже не обратил внимания в свое первое путешествие по коридору. Как я и предполагал, это место было давным-давно заброшенной угольной шахтой. Впрочем, с тем же успехом здесь могли добывать железо или серебро – со мной не спешили делиться подробностями.
– Иан! – взревело над ухом, и я понял, что все-таки нашелся. В следующую секунду мощнейшая оплеуха сбила меня с ног. В принципе я мог увернуться, подставив плечо вместо головы, но последствия… Все мы очень часто забываем про последствия. Умный понимает с первого раза. Тупой, пожалуй, с третьего. Лично мне хватило пятого, чтобы уяснить простую вещь: лучше пожертвовать головой, чем всем остальным. По голове не целились и редко когда прикладывали особую силу, «отоваривая», скорее, по привычке. Но стоило увернуться, как привычка отступала на задний план, и мной занимались вдумчиво и обстоятельно. Последний раз я смог подняться только на следующий день, ощущая, будто по мне прошел каток. Ну каток, не каток, а Трок прошелся точно. И не единожды. Полагаю, предыдущий владелец моего тела был безвольной, ходячей куклой, представляю, как удивился Трок, когда я бросился на него с кулаками.
Так что мне пришлось срочно умнеть, загоняя ярость вглубь, запоминая, кому и сколько должен. Смогу отомстить или нет, не имеет значения, лучше быть ко всему готовым.
После оплеухи я послушно отлетел к стене, не сдержав стон, мысленно добавляя к счету хромого бугая еще одну единицу. Итого, он мне должен почти семьдесят, один удар – одна единица, арифметика – наука точная. Выживет ли урод после того, как я верну ему все долги, меня не особенно волновало. С ним я первым расплачусь по счетам.
Трок мрачно смотрел в мою сторону, раздумывая, не следует ли добавить, но, видимо, решил, что на сегодня с меня хватит и этого. Великодушная сволочь…
Он ткнул в меня скрюченным пальцем, ещё раз назвал по имени, смачно сплюнул и недовольно махнул рукой, велев идти за ним. Затем он развернулся и, подволакивая ногу, зашаркал туда, откуда пришел.
Мне ничего не оставалось, кроме как торопливо подниматься, не обращая внимания на обжигающий правую щеку след от удара. С ненавистью глядя в широченную спину, я поплелся следом.
Почему я сказал, что я это совсем не я? Что имел в виду? Тут вот какая штука. Человека определяет множество вещей. Осязаемых или эфемерных, вроде того, как он относится к общественному мнению или отдает ли дань моде. Также его формирует окружение и вещи, которыми он привык пользоваться.
Я – это Александр Гроцин, двадцать три года, сын владельца финансово-промышленной группы, а не подземная крыса по имени Иан (Да, это теперь моё новое имя). Я – это квартира в центре столицы с видом на парк и дизайнерским ремонтом, а не мрачные, узкие, темные вонючие коридоры, высеченные из камня, покрытого светящимся в темноте мхом. Вместо изысканной мебели – каменное крошево, полусгнившее дерево и крысы размером с закормленную собачку соседки напротив. Вроде, ее все Банкой звали… Черт, это-то мне сейчас зачем? Соседка, небось, сейчас сидит у подруги и попивает мартини, а я…
Еще я – это костюм от «Каналли», который шился для меня на заказ, а не грубая ткань, едва-едва прикрывающая то, что ты должен прикрывать согласно канонам приличия. Это сумка «Луи Виттон» из Мюнхена которую я забрал прямо с витрины, потому что коллекцию только готовили к продаже, и мне пришлось проявить чудеса красноречия чтобы убедить фрау отдать ее мне. Или мой любимый ремень от «Гермес», с пряжкой, сделанной в единственном экземпляре, и врученный лично хозяином магазина. Где ты? Почему ты превратился в грубую лоснящуюся ворсом веревку, на которой узлов больше чем самой веревки? Мне казалось, что я – это еще и дорогой одеколон, но нет! Тот аромат, что сопровождал меня здесь, вообще невозможно вообразить даже в страшном сне! Господи, как я сюда попал?! И куда, сюда?? А, главное, за что мне все это?
Пока я предавался воспоминаниям, не заметил, как пришли. Я тут уже бывал раза два или три. Низкий коридор, по которому я тащился вслед за Троком, заканчивался просторным помещением метров шести в высоту и десяти в диаметре. Если бы не набившая оскомину полутьма и кучи битого камня под ногами, его можно было бы назвать дворцом, по крайней мере для здешних его обитателей. Хотя ни для кого, кроме меня, мусор не вызывал никаких негативных эмоций. Ну есть и есть. Ходить и жить не мешает.
Неизвестный мастер пожадничал и не стал вкладывать в это помещение даже маленького кусочка своей души, поэтому оно выглядело так, слово камень в нем просто срезали гигантским ножом для сыра. Пласты камня убраны кое-как, купол вышел неровным, заваливаясь на один бок. Видел ли это кто-то, кроме меня? Сомневаюсь, что кому-то было дело до архитектора-недотепы. Мне, впрочем, тоже, хотя дышалось здесь чуть полегче. Каким образом в этих подземельях существуют люди? Никакого движения воздуха, антисанитария и полное отсутствие удобств. Про удобства вообще разговор особый…