Хроники Арреды. Нити Данталли
Шрифт:
– Понимаю, – поджал губы Рерих. – И все же почему Анкорда? Вы могли направиться в любое другое королевство, но пришли ко мне.
Он был прав. Решаясь на свою авантюру, Мальстен мог выбрать любого из королей Арреды – мотивы и интересы большинства стран в этой войне едва ли разнились. Однако после битвы при Шорре в силу характера, возраста и присущего авантюризма лишь Рерих VII показался ему человеком, готовым решиться на подобный шаг.
– Скажем так, из всех монархов Арреды Вы мне наиболее симпатичны, Ваше Величество, – ответил Мальстен.
Рерих расплылся в улыбке и ничего не сказал.
Тем временем в зале показалась вторая
Рерих VII заинтересованно поглядел на Мальстена, который едва заметно прищурился. В глазах монарха заплясали огоньки беспокойства: возможно, самоуверенный гость оказался слишком недальновидным? За нарушение Конвенции следовали жесткие санкции, однако они не исключали вероятность появления смельчака, готового пойти на риск, поэтому после подписания договора армии Арреды для страховки ввели в свою форму обязательные красные элементы одежды.
– Вам ведь известно, что сейчас все действующие армии носят красное, господин Ормонт? – шепнул он, вновь нарочно опустив титул Мальстена. – Сомневаюсь, что вы сможете управляться с отрядом, которого не видите. Возможно, я поспешил…
– Не поспешили, Ваше Величество. Мне известно о красных одеждах действующих армий Арреды. И, уверяю Вас, это не проблема. Я вижу этих бойцов.
Он не лгал. При должной концентрации он действительно видел каждого, несмотря на плащи. Различать людей в красном он научился еще во время обучения у Сезара Линьи. Однако лишь различать, не контролировать. Именно поэтому он попросил у Рериха отряд новобранцев, которые еще не были действующей армией и не носили красных плащей.
Рерих хмыкнул.
– Я думал, такие, как вы…
– При всем моем почтении, Ваше Величество, Вы, как и большинство жителей Арреды, введены в заблуждение множеством мифов о таких, как я.
В голосе Мальстена прозвучало чуть больше желчи, чем он рассчитывал. На его счастье, король предпочел этого не заметить. Мальстен прочистил горло и кивком указал на новобранцев.
– К тому же я вовсе не собираюсь управлять вражеским отрядом. Тем, что я заставлю бывалых солдат бросить оружие, я себя очень легко выдам. Я намереваюсь управлять своими людьми.
Глаза Рериха изумленно распахнулись, в них вновь зажегся огонь азарта. Он перебрал пальцами в предвкушении интересного сражения.
– Управлять, будучи внутри? – уточнил он.
– Верно, – кивнул Мальстен.
– Что ж, поглядим на ваши возможности, герцог. – Не дожидаясь ответа, Рерих шагнул к двум дюжинам солдат Анкорды и, кивнув в ответ на почетные салюты, громко заговорил: – Я собрал вас здесь для экспериментального экзамена, – начал он, заставив всех в зале замолчать. – Война – это сражение за сражением, и в каждом бою участвуют и бывалые солдаты, и новобранцы. Часто они сталкиваются лицом к лицу, силы оказываются неравны, и лишь от воли Тарт зависит, кто выйдет победителем, а кого может погубить несчастливая случайность. Сегодня я хочу посмотреть, насколько мои новобранцы готовы отправиться на войну и вступить в бой с теми, кто провел уже не одно сражение. В вашу задачу входит разоружить противника. Мне не нужны смерти и ранения. По крайней мере, сегодня.
Рерих
– Среди новобранцев также будет сражаться мой гость, его светлость, Мальстен Гелвин Ормонт, герцог Хоттмарский, пожелавший вступить в ряды войск Анкорды. Ваш экзамен станет и его экзаменом. Начинать бой по моей команде! Да прибудет с вами Тарт.
Мальстен обменялся с монархом легкими кивками и неспешно проследовал в ряды новобранцев.
Спокойно, – приказал он себе. – Я множество раз это делал. Справлюсь и сейчас.
Рерих поднял руку.
Мальстен сосредоточился.
Черные нити незаметно для остальных протянулись от его ладоней к солдатам, накрепко связавшись с каждым из новобранцев.
Следи за выражениями лиц. Нельзя выдать себя ничем, – напомнил себе Мальстен, убедившись, что мимика солдат не изменилась.
Бойцы в красных плащах обнажили мечи.
Мальстен, контролируя нити усилием воли, осторожно потянул за них, наблюдая за противником тринадцатью парами глаз одновременно. Новобранцы взялись за оружие. Мальстен также вынул из ножен меч, любезно предложенный Рерихом – его саблю изъяли при входе во дворец.
Рука монарха резко опустилась вниз, возвещая о начале боя. С первым вздохом последовал и первый шаг. Мальстен чувствовал, как бьются сердца его солдат и мысленно приказал им успокоиться. Он мог оценить военный потенциал каждого и знал, что они могут продемонстрировать. Для себя Мальстен каждому из дюжины новобранцев присвоил номер.
Первая тройка послужила мишенью для атаки первой тройки «красных плащей». Один готовился бить сверху, второй только замахивался, третий наносил удар сбоку – ему позволяло расстояние.
Мальстен потянул за нити. Его третий солдат, угрожающе сдвинув брови, ловко выставив блок, тут же сбил меч противника. Одновременно второй солдат сумел первым же ударом выбить замахивающийся клинок «красного плаща» и разоружить соперника.
Раз.
Первый новобранец уклонился, одновременно с ним отскочил и четвертый солдат, который мог попасть под этот шальной удар сверху. Четвертый отбил атаку мощным замахом. Первый тут же вскочил, выбивая меч у противника, а четвертый бросился в атаку на следующего врага, страхуемый товарищами. Третий солдат как раз завершал комбинацию, разоружающую своего соперника.
Два. Три.
Мальстен беспрепятственно прошел вперед, заставив своих людей расступиться, успел подстраховать пятого солдата и одновременно защитить себя умелым выпадом. По прошествии пятнадцати ударов сердец еще трое противников лишились оружия и отступили.
Из новобранцев меча не уронил никто.
Четыре. Пять. Шесть. Еще половина.
Инстинкты взяли свое. Природа данталли вырвалась на волю, страх раскрыть себя исчез. Мальстен больше не боялся, что не уследит за мимикой или движениями своих солдат, все происходило само собой. Краем глаза он заметил изумленный взгляд Рериха. Король не мог поверить, что данталли бьется на равных с солдатами и одновременно управляет ими. И управляет настолько ювелирно, что новобранцы, похоже, верили: быстрая и сокрушительная победа – исключительно их собственная заслуга.