Хроники Бещеного
Шрифт:
– За вещмешок, конечно же.
– Иди сам за своей паяльной лампой, если надо, а меня демобилизуй.
– Нет. Эта лампа достанется только призывнику.
Найдя лампу, Бещеный вернулся обратно и взобрался по лестнице.
Наверху они потирали лампу, как могли. Джинн торопливо вылез, чтобы исполнить любое желание.
– А что будет, если паяльную лампу заправить 92-м бензином? – спросил Бещеный у джинна.
Джинн почесал ухом за ухом и сказал:
– Я ничего не понял, но хорошо. Я сделаю, что ты хочешь, но после этого я тебе всеку. Согласен?
– Ну что тут скажешь… – начал, неуверенно Бещеный.
– А тут и говорить нечего! – резко отрезал джинн.
– А тебе? – повернулся джинн к магрибинцу, – Город расстроить или дворец порушить?
Магрибинец прикрывался вещмешком от джинна. И пока джинн исполнял, Бещеный уже успел налить в лампу 92-й бензин. После попадания в лампу бензина джинн сам потерял уверенность и стал путаться в показаниях. В конце концов, лампу перезаправили самогонем. Джинн уже неохотно вылезал и говорил непонятные и обидные слова:
– Тебе гамбургер с двойным картофелем?
…
– Ты мне вай-фай настрой, – потребовал Бещеный.
– О, я тут бессилен. Это может сделать только тот джинн, который локальную сеть настраивал.
– Ах, ты ж!
…
Снова потерли лампу – джинн:
– Вам телефон сразу с чехлом?
– Ты делай так, чтоб мне кредит дали, а не ерундой страдай! – пуще прежнего ярился магрибинец.
Анатомия мифов
Царь Приам сидел на троне и курил «Приму», предпочитая её. При Приаме жила ручная гвереца и оттеняла его красоту и высоту. Беспонтовая гвереца пришлась как раз ко двору. И купил Приам себе судно № 2. Судно с гверецой под троном ходило ходуном.
Пораженческие настроения в рядах ахейцев назревали из-за того, что десять лет никто не мог взять Трою. Придумав хитрый план по захвату непокорного города, ахейцы влезли в Троянского коня, собранного из пустых бутылок, накопившихся за десять лет осады и досады.
Не поместившиеся в коня влезли в медного быка по соседству. Задраили люки и на буксире оттащили сии изделия к воротам Трои. Одни в них визжали, а другие ревели.
Ночью троянцы дергали дверную ручку на дверях коня.
– Хана вам! – шептали ахейцы троянцам, выглядывая сквозь щели в брюхе коня.
– Да все тут понятно, – говорили троянцы, заглядывая в замочную скважину коня.
– В какую там ещё скважину?
Ахейцы смотрели фильмы, пока ждали, травили внутри коня клопов и анекдоты. И только когда на ахейских смартфонах сели батареи, ахейцы соизволили вылезти из коня, взять штурмом ларёк с аксессуарами и упрыгать обратно в конское чрево.
Царь Приам жарил омлет на постном масле. Гарпии поджарые налетели на омлет.
– Кыш! Кыш! – отбивался Приам от кожистых гарпий и их близких родственников.
– Чем отбивался?
– Да что ты заладил, чем! Чем было, тем и отбивался! Отбиваюсь, и отбиваться буду! – отчеканил Приам, снимая прильнувшую к его плечу гарпию на смартфон.
– Слетелись тут! – орал Приам на гарпий, грозил им и разил наповал их гарпунами.
– Да улетаем уже! – гарпии ныкали в кожистых складках телес своих омлет и летели, отяжелевшие от ночного кошмарного пиршества.
С неба падал омлетно-луковый дождь.
– Фу таким быть! – налетевшая гарпия чуть не содрала диадему и майку с Приама.
Приам выронил изо рта «Приму».
За бездействие Бещеного хотели кинуть в ров ко львам. Кольвы рычали и урчали во рве. А в это время нейрон и нейтрон колесили по колизею и колезили по колисею и читали стихи собственные.
– Надо больше креатива! – рычали во рве.
Избегая преследования и прокрастинации, Бещеный прокрался на судно, снаряжаемое и наряжаемое ахейцами на поиски руна. С собой он прихватил побитый тарч, каленый эспадон и ржавую шапель. От поношеной барбетты отказался.
Ахейцы ахали и махали веслами. Хватались за шпагоуты и рангоуты. Судно егозило по посредиземному морю.
– Если есть посредиземное море, – мыслил Бещеный, – то есть и околоводная суша?
– Мудрый Бещеный, добрый Бещеный, – говаривали ахейцы, оттягивая весла, колотя в бубны и свистая в двухядерные валторны.
– А где же конфликт? – спрашивал Бещеный.
– Погоди, – отвечали ему, – еще двадцать лет плавать, а мы только два часа плывем.
Капитан судна посеял на берегу семена с руном для сражения с гадами морскими, а войско не вылазит и всё тут.
Бещеного хотели использовать как приманку для кальмаров, а потом решили – а зачем нам столько кальмаров? Действительно!
На обратном пути Сирены распевали матерные частушки. Привязали Бещеного к морской мачте морским узлом и кормили маринованными морскими огурцами. Морской кот терся о мачту.
Сцыклоп никого не выпускал из пещеры, рычал, не давал стул. Потом снял майку и наплясался вдоволь, напившись сцыкория. Плясал так, что скалы дрожали, и сциллу зажало между харибдой. Сцилла попискивала, как зиньске щеня.
– Не сцыте! Будет вам на позолоченные жупаны! – кричал с берега Сцыклоп, заворачиваясь в жупан.
– Страшная, как моя жизнь, – вздыхал Сцыклоп, пролистывая аккаунт Сциллы в соцсетях.
Из-за несоблюдения ТБ Сциллу намотало.
– На что намотало?
– На Харибду, конечно же.
– Интересно… – бормотал Сцыклоп, прокручивая раз за разом ленты аккаунтов Сциллы и Харибды.
– Уходи отсюда, извращенец, – порицали его форумчане, – мы тебя сейчас забаним!
Но банить сцыклопа все сцали, так как для этого нужно было зайти с ним в баню.