Хроники боевых ангелов. Часть 2.
Шрифт:
Я взглянул на княжну. Глаза её были абсолютно пустыми. Она подобрала камень силы, пнула оборотня, села около тела Риски, положив его голову себе на руки, и затихла.
Я с извинениями забрал у капитана знамя, тот меня выругал - знамя во время боя нельзя отдавать никому!
Отряды внизу накинулись на умалишённых по эту сторону стены. Против организованного плотного строя тяжёлой пехоты те продержались недолго, тем более, что отрядам помогали колдуны.
Через несколько секунд прискакал Ансельмо Чёрный во главе всей кавалерии Исхальдии. Усиленным голосом он загремел снизу:
–
Капитан удивился, но не посмел возразить, махнул девчонкам садиться на лошадей. Ворота открылись, и Ансельмо Чёрный поскакал добивать врага.
Я не смог удержаться и выглянул из-за зубца стены. Наши девчонки, конечно, будут скакать позади мощных мужиков, но на поле боя полно вражеских войск. Сможет ли кавалерия прорваться к вражескому штабу?
– Убери нос! Случайную стрелу захотел?
– зарычал лейтенант Зингано, - И вообще, готовься возглавить вылазку. К нам скачет посыльный. Жопой чую, везёт приказ очистить поле боя.
Так и оказалось. Колдуны и генералы Исхальдии решили, что сейчас настал самый подходящий момент для того, чтобы уничтожить временно оставшиеся без командования вражеские силы.
Через минуту из ворот выезжали мы с капитаном, за нами выходил весь отряд. Вслед за нами вышли и вооружившиеся перебежчики. Они были очень злы на своего бывшего патрона.
Пока они строились, я наблюдал, как колдуны расчищали путь отряду Ансельмо Чёрного. Смерчи уносили организованные отряды, молнии громили одиночек. Ансельмо Чёрный тоже не бездействовал, раз за разом вызывая свои испепеляющие круги.
Наконец прозвучал сигнал к атаке, и коробочки пехоты двинулись вперёд. Мы подождали, пока они нас обгонят, и пошли следом. Капитан построил отряд буквой "Г", длинной стороной перпендикулярно стене. Для начала мы прошли, почти пробежали вдоль стены, сбивая те отряды умалишённых, которые всё ещё ползли на стены. Это было несложно. Затем мы развернулись лицом к штабу противника и двинулись в лоб на те отряды, которые ещё продолжали двигаться в сторону города. Обернувшись, я обнаружил, что Айсфинг скачет позади меня, а из ворот выходят городские легионы. И когда она успела? С отрядом она вроде бы не выходила. Я думал, она до сих пор сидит с Риски.
Очистка поля боя прошла легче, чем мы ожидали, несмотря на то, что среди помощников Амиргона Сумасшедшего нашлись толковые командиры. Уж и не знаю, чем колдун сумел привлечь к себе на службу вменяемых людей. Никогда не смогу понять тех, кто служит таким чудовищам. Командиры противника сумели организовать неплохую оборону, стянув к временным укреплениям те отряды верных людей, которые служили колдуну с начала его завоеваний, и развернули несколько отрядов умалишённых нам в тыл. Очевидно, среди командиров было несколько слабых колдунов. Но потом что-то произошло, и магия лишения воли исчезла. Скорее всего, Ансельмо Чёрный добрался до источника этой магии. Отряды умалишённых остановились и пришли в себя. К ним тут же рванули их бывшие сослуживцы, чтобы объяснить, как их использовали. После этого войска Сумасшедшего начали разбегаться. Вся кавалерия была занята с Ансельмо Чёрным, так что преследовать их было некому, да и незачем.
Я всё сражение тупо тащился за легионами и символизировал центр. В самом начале боя до меня долетела шальная стрела, стукнулась о доспехи и застряла в накидке. Я попытался её вытащить и не смог, попытался обломить, и у меня в руках осталось только древко. Наконечник с кусочком древка провалился за спину, между доспехом и накидкой, прорвал накидку и вылез наружу. При взгляде со стороны было абсолютное ощущение, что я пробит насквозь стрелой, которая застряла в теле, а наружу торчит только наконечник. Сколько я не вертелся, вытащить так и не смог. Так я и ездил с ним всё сражение.
Наши бойцы в перерывах между схватками тут же углядели моё бедственное положение и прозвали меня "Полубитым". Ржали всем отрядом, даже раненные. Им бы только похихикать... Вытащил проклятый наконечник я только после боя, когда удалось спешиться.
После боя городские легионы развернули охранять войска из Мирании, а нам, как самым уставшим, приказали готовиться уходить отдыхать в замок. Бойцы начали снимать доспехи и складывать их на телеги. Айсфинг, отрядным колдунам и части отряда капитан приказал позаботиться о повреждённых оборотнях - те постепенно регенерировали и приходили в себя.
Я стоял со знаменем и не ожидал никаких сюрпризов. В ворота вошёл женский взвод. Девчонки, разгоряченные боем, весёло принялись описывать свои подвиги. Все сразу, звонкими голосами, пока Махи не наорала на них. Только после этого Махи смогла доложиться - раненых нет, уничтожено множество вражеских сил. Сразу после того, как капитан разрешил "вольно", на меня с коня рухнула Малуни:
– Лион! Как я рада, что ты жив! Я так за тебя боялась! Тебя ранило стрелой, да? Как я рада, что ты цел! Я так тебя люблю!
А затем обняла меня и прижалась крепко - крепко. Я сразу понял, что не смогу оторвать её от себя ещё долго время, а потому просто начал поглаживать по голове, успокаивая. Весь отряд, включая женский взвод, с жадностью впитывали картину происходящего.
Малуни заплакала у меня на плече:
– Я так тебя люблю! Я так за тебя боялась!
Я стоял, как памятник, со знаменем в одной руке и дамой в другой. Стоять пришлось очень долго. Потом подошли девчонки, уговорили Малуни отпустить меня и сесть на коня. Жила немного обработал её, и до замка она ехала в лёгком трансе. В замке я снял Малуни с коня и отнес на руках в казарму. Нам удалось уговорить её, что она очень устала и хочет спать. Это было правдой, Малуни отрубилась почти сразу. Потом мне ещё пришлось за конем ухаживать вместо неё.
Айсфинг я в этот день больше не видел. Мне как знаменосцу пришлось тащиться во главе отряда в замок, а княжна вернулась очень поздно. Я к тому моменту уже отключился. Это было свинством с моей стороны, я несколько раз пытался проснуться, чтобы сходить к Айси, но так и не смог. Всю ночь мне раз за разом снился сон про стрелу, которая летела мне в голову, но в последний момент отклонилась и попала в доспех. Человеческий разум тяжело справляется с осмыслением ситуации, когда его намеренно хотят убить.