Хроники боевых ангелов. Часть 2.
Шрифт:
Весь отряд был уверен, что мы с Мурой всю ночь напролёт предаёмся любовным утехам, но мне на это было наплевать. Как будто можно что-то сделать в ярко освещённом сторожевом посту на стене. После нападения оборотней деревянные сторожки перестроили и сделали каменными, но окна - щели в них всё равно большие. Теоретически, мы должны были наблюдать через них за стеной, но кто мешает соседним постам или просто любопытным наблюдать при этом за нами?
Во время ночных дежурств мы болтали о разных вещах, о событиях из детства, а иногда и пересказывали сказки. Мури заставляла меня при этом использовать те иностранные слова и фразы, которые я уже изучил, и постоянно добавляла новые. Мы постепенно привыкали друг к другу. Мури хватило ума не форсировать события.
В школе мне нравилось всё больше и больше. Там преподавали фехтование, причём намного лучше, чем в отряде. На риторике мне сначала не понравилось. Учитель засунул мне в рот горсть камней и заставил произносить речь. Получилось так, как и должно было получиться - очень смешно. Но зато потом я узнал много нового. Были и другие, очень неожиданные предметы - "Оптовая торговля", например, была напрямую необходима для организации снабжения армии. Даже кафедра магии оказалась очень полезным учреждением. Специальные магические предметы нам не давали, но там и без этого было много чего интересного. На кафедре учили созданию ядов и лекарств, способам гипноза и защиты от него. Айсфинг на первом занятии решила, что знает больше преподавателей, и пропустила урок мимо ушей. За это она была тут же наказана. Её вызвали к доске, загипнотизировали и заставили вытворять всякие смешные вещи. Княжна разозлилась до красных глаз, но больше уроков не пропускала.
Так прошло два месяца. Мы с девчонками дошли до того, что во время ночных смен, пока один караулил сидя, другой спал у него на коленях.
Однажды, заступив на смену ранним вечером, я услышал, как стражники внизу требуют от Риски новых рассказов про Айсфинг. Моя сторожка находилась прямо над воротами, в надвратной башне, так что я вынужден был всё слушать. Риски меня удивил:
– Знаете, она так искренне желает сделать меня счастливым, что это невозможно не уважать. Начинаешь мечтать о том, как бы и её чем-нибудь порадовать. Она не пытается меня очаровать, ей не нужно от меня денег, она просто радуется, когда мне хорошо. Я даже не слышал о том, чтобы кто-нибудь когда-нибудь к кому-нибудь так относился. Знаете, это такая чистота, к которой ничего не прилипает. Даже если оттрахать её во все дырки, она всё равно останется бесконечно чистой. Про неё почему-то и про трахание неудобно думать.
Стражники прониклись идей и начали вспоминать разные истории, но среди реальных людей таковых не нашли, и вскоре перешли на сказки про принцесс и королев. После некоторого обсуждения решили, что и в этих историях героини действовали больше ради своего королевства, чем ради своего короля.
– Ничего, вот как будет ребенок, так она и начнет тебя гонять, - веселились стражники.
– Почему-то мне кажется, что у неё хватит заботы и на ребенка, и на мужа, - спокойно ответил Риски.
– А в нём всё-таки есть что-то человеческое, - сказал я шёпотом Миле, устроившейся у меня на коленях.
– Больше не хочешь его убивать?
– Пожалуй, что нет. Эти стражники такие слепые. Рядом с ними как минимум ещё двое таких безумно преданных дам. Ты зачем в ночное дежурство напросилась, ты же сержант? А вдруг в твое отсутствие кто-нибудь подерётся или напьётся?
– Махи им подерётся! А я для того и напросилась, чтобы отдохнуть от них. Где ещё и кто меня погладит по головке? Кстати, и за ушком чесать не забывай, пока не засну.
– Хорошо, не забуду.
Мила вскоре заснула, а я задумался о своём будущем. За два месяца я получил три письма от мамы и передал ей два. Написал Силане, чтобы меня не ждала и выходила замуж, что я вернусь не ранее, чем через шесть лет, а могу и вовсе не вернуться. Да, она казалась мне прекрасной, пока я учился в школе, но сейчас Мила или Мурия были мне гораздо ближе. Хотя больше всего мне нравилась Малуни из числа нового пополнения. В ней не было той быстрой жесткости, которая была характерной для всех наших дам, включая выросшую на улице Мурию. Малуни была мягкой, ласковой и старательной. Мне довелось дежурить с ней пару раз, она дичилась и старалась держаться подальше, и это было очень забавно. Хотя болтать с ней было весело, в ответ на мои смешные истории она сразу же рассказывала свои, не менее смешные.
Больше всего она меня насмешила, когда спросила, не страшно ли было мне командовать взводом уголовников, прошедших рудники. У нас с ней тогда вышел забавный разговор:
– Кто бы говорил, тебя же саму поймали на краже продуктов, причём в составе банды!
– Совсем они не банда. Просто мои знакомые, ровесники, соседи. Хотели пирог стащить, а их хозяин уже догонял, я ему под ноги кинулась, чтобы они успели убежать, а он меня схватил.
– И часто ваши ребята так еду таскали?
– Редко. Только когда мы больше трёх дней подряд не ели.
– А что, родители не могли заработать?
– Могли. Только когда они в запой уходят на несколько дней, ничего от них не дождёшься.
– А почему замуж не брали?
– Брали. Только я ещё маленькая, папка не торопил.
– А сколько же тебе?
– Четырнадцать.
– И кого у нас только не берут на охрану общественного порядка...
– Капитан специально молодых набирал. Говорил, что только нас ещё можно чему-то серьёзно научить.
После этого разговора я начал обращать внимание на то, что дюжину малолеток пополнения тренируют намного серьёзнее, учат акробатике и фехтованию любым оружием. И в школу их никто посылать не собирался. Похоже, на эту команду у капитана были свои планы. Я начал думать, что нам с Айси повезло в том, что мы попали в школу, а не в эту боевую команду.
Малуни при этом оставалась такой же старательной и мягкой, как и прежде. Было очень смешно наблюдать, как она тщательно заправляла свой мундир, чтобы я не увидел ничего лишнего. Остальные дамы до тех пор, пока не наступили холода, расстегивали доспехи до пояса сразу после того, как уходил разводящий. А потом укладывались мне на колени и требовали, чтобы я гладил их по головке.
Я немного помечтал о том, как через пять лет, после окончания контракта, увезу с собою Малуни в свои земли, куплю большую ферму... Мечта не склеилась. Надежд на то, что мне спокойно дадут заниматься земледелием, не было. Да и Малуни на ферме я не мог себе представить. За прилавком какого-нибудь магазинчика в городе - ещё может быть. Я начал обдумывать идею о магазинчике и понял, что понятия не имею о том, с чего начинать торговлю. Скорее бы уже Айсфинг входила в силу и возвращалась на облако! Хоть будет понятно, сколько у меня всего денег.
Среди моих мечтаний о Малуни были и некоторые, навеянные богом любви. Тело на них отреагировало обычным образом. Милиарсия, якобы спящая у меня на коленях, это почувствовала. Она перенесла щёку с бедра на выпуклость штанов:
– Лион, чего ты мучаешься? Я буду рада тебя приласкать.
– Как-то это неправильно. Нет в этом чистоты, что ли.
– Линаре - Колоде можно, а мне нельзя?
– А ты откуда про Линару знаешь?
– Мура рассказала.
– У вас что, союзнический договор?
– Угу.
– Я не смогу любить сразу двоих.
– По законам Исхальдии можно жениться даже на шестерых.
– Видел я в городе эти семьи. Кошмар. Муж больше похож на сержанта, чем на заботливого папашу. Либо орут на жён всё время, либо вышагивают гордо впереди, а сзади весь хвостик, последняя жена вообще не поймешь, то ли жена, то ли ребенок, то ли прислуга. Одно слово - охвостье. Посмотришь на эти семьи и сразу понимаешь, что лучше не вляпываться в такое.
– Согласна. Меня это тоже всегда ужасало. Но ты же сейчас не женишься. И никто не требует от тебя, чтобы ты нас любил, как Линара Риски. Просто позволь мне услужить молодому господину. Меня это правда порадует. Тебе же наверняка сильно хочется?