Хроники боевых ангелов. Часть 2.
Шрифт:
– И как долго мы будем там учиться?
– спросила Симена.
– До тех пор, пока отряд стоит в городе. Иностранных языков и профессий много, - улыбка капитана была ослепительной.
– Убил, - кратко высказала на выходе из штаба общее мнение Луни, подружка Алидоры, в обычное время такая же весёлая и шумная, как и Алидора.
Пятую даму звали Танута, она была тихой и незаметной.
Это было не последнее издевательство, которое заготовил для нас капитан. Едва закончился полуденный отдых, как прибыли портные из города. Они должны были подогнать для нас школьную форму. Как назло, всё это происходило на виду у всего отряда. Сержанты затеяли общую тренировку по фехтованию, а портные отказались работать в помещении из-за нехватки света. В итоге нас одевали и раздевали при всём отряде.
Всё фехтование сразу было забыто, толпа сбилась смотреть на представление. Кто-то из самых наивных задался вопросом, зачем капитан засылает нас в школу, для какого такого тайного задания? После этого фантазия отряда приняла любимое направление. А фантазия у них плоская и всегда работает только по направлениям размножения и обжорства. Причём и у мужчин, и у моих прекрасных подчинённых. Досталось и мне, и девчонкам. Обсмеяли всё - и кого мы будем соблазнять, и куда мы будем прятать мечи, и зачем нам в школе доспехи. Покраснели не только мы, но даже портные. Портные, если я правильно понял, покраснели от стараний сдержать смех.
Во всём этом деле был только один хороший момент. Если до этого мужская и женская части отряда были изолированными группами, которые дичились друг друга, то теперь, занявшись общим делом, - издёвками над нами, - они спелись в один дружный хор.
Ну что же, хоть страдали не зря.
Наступил день праздника. После религиозных церемоний толпа повалила на стадион. Порядок на улицах обеспечивала мужская часть отряда, мы последний раз повторяли выступление. Выступили неплохо. Я гаркал команды и пел приказы, девчонки в ответ громыхали копьями и кричали речёвки. Потом за дело взялись барабанщики. Перестроения и акробатика с копьями удались, за всё выступление уронили только два копья. Девчонки ухитрились выглядеть одновременно и утончённо, и по-армейски строго. К концу программы весь стадион выл и стонал от удовольствия. Похоже, Долж угадал со вкусами публики.
Потом мы разобрали коней и взялись за следующий пункт программы - обеспечение раздачи подарков. Неприятности начались с самого начала.
Долж для поднятия авторитета решил перед соревнованиями раздать подарки - булочки, сладости и ещё какую-то мелочевку. Но никто не подумал о том, как правильно расположить фургоны и направить человеческие толпы. Ленивые торговцы не придумали ничего лучше, как поставить их все рядом, борт к борту на площади перед стадионом.
Когда мы подошли на лошадях, раздача уже началась. От одного вида того, как толпа со стадиона течет к немногочисленным фургонам, мне стало дурно. Взмахом руки я отправил половину отряда к правому флангу цепочки фургонов, а сам двинулся к левому, чтобы организовать оцепление. Но было уже поздно. Первые ручейки толпы уже достигли лавок с разложенными товарами и смяли жидкую цепочку городской стражи. Возникла давка. Правому крылу толпы показалось, что его оттеснила левая. Ребята поднажали, и стоявших слева людей унесло. Они собрались и поднажали в свою очередь, но столкнулись с уже увеличенным давлением правой части толпы. Люди в центре закричали от удушья, послышался хруст ломающихся рёбер и крики умирающих. Те, кто упали ещё от первого толчка, теперь оказались под ногами отчаянно упирающихся противостоящих сторон. Их затоптали, и их крики влились в общий хор ужаса.
Я замахал последней тройке - отсекайте народ! Девчонки развернулись и начали угрожающе вращать мечами с криками "Назад". Часть толпы остановилась... но только часть. Молодые бузотёры учуяли возможность повеселиться и потекли к правому и левому краям толпы, чтобы давить, толкать и наслаждаться криками умирающих. Я в это время вёл оставшуюся девятку чуть левее центра, чтобы оттеснить хулиганов и прекратить давление. Мы спрятали мечи и достали хлысты. Толпа немного расступалась перед нами, но затем гогочущие морды снова начинали толкать впереди стоящих. Мы осерчали и начали орудовать кнутами налево и направо.
– Разойдись! Разойдись!
– кричал я, но в общем шуме криков умирающих и азартных воплей "Поднажми!" мой голос был почти не слышен.
Кое-кто из отведавших кнута решили обидеться, сразу трое схватили меня за ногу и потащили с коня. Краем глаза я увидел, что Вару стащили с коня, а четверо парней вокруг неё спускают штаны. Это было уже чересчур. Я хлопнул своего коня по шее и скомандовал:
– Бей!
Мой конь, на котором я ездил ещё со времен бегства из горного царства, был не самым боевым конем. Но кое-что из уроков корпорала он усвоил. В следующие мгновения я был занят только тем, как удержаться в седле. Окружающая толпа, получив кто копытом в нос, кто задними ногами в живот, отлетела на много шагов. Я двинулся на помощь Варагонде, но в этом уже не было необходимости.
Вара ездила на Тьме. В большинстве случаев он её терпел, но иногда мог и жестоко пошутить. Сейчас он решил, что не согласен с тем, что его игрушку обижают, и врезал всем, кто находился вокруг. Круг около него образовался куда больше, чем около меня. Кто-то из девчонок успел всадить стрелу в задницу одному из насильников.
Вара вскарабкалась обратно в седло. Я достал меч и принялся лупить всех окружающих плоской стороной. Улучив мгновение, я успел кинуть взгляд на правый фланг. Там регулярно поднимались и опускались хлысты, выбивая из дурачков лишнее веселье. Похоже, там было всё хорошо.
Нам удалось немного отсечь и разогнать тех, кто хотел принять участие в толкотне, но центральная группа всё еще продолжала сражение у фургонов. Оттуда неслись крики раздавленных и растоптанных. Там продолжали гибнуть люди. Я понял, что нам не справиться, как вдруг толпы начали разбегаться. Я поднял глаза. От центрального входа стадиона громыхал строевым шагом плотный порядок закованной в броню пехоты Красного Отряда. Из-за выставленных вперёд щитов торчали только мечи и шлемы.
Мы с новыми силами накинулись на толпу. Некоторые озверевшие граждане прекращали толкаться и разворачивались, чтобы дать нам сдачи, но видели приближающийся строй и убегали. Через несколько минут на площади остались только трупы, торговцы и помятые стражники.
Лейтенант Загано увёл отряд обратно, на охрану трибун. Я развернулся к торговцам:
– Убирайте отсюда фургоны!
– А что нам делать с товаром? Товар оплачен, - загалдели фабриканты булочек.
– Раздайте в бедных районах детям. Только раздавайте на ходу, не останавливаясь, и не более двух булочек в руки. А то будет повторение.
Ко мне подскочила Айсфинг:
– У нас Сама тяжело ранена.
– А чего мнётесь? Наш врач на трибунах.
Мы не успели её даже поднять на лошадь. Самафрана умерла почти сразу. Кто-то пырнул её ножом, сзади, во время разгона буйства.
Мы глупо столпились вокруг лежащей на земле Самы. Любой из нас мог бы быть сейчас на её месте. Чтобы не терять времени, я приказал собирать трупы и выкладывать их ровным рядком вдоль пути со стадиона. Пусть выходящие посмотрят, чего стоит их веселье. Мы насчитали тридцать пять человек. В основном женщины и дети, но были и мужчины.
Айсфинг воспользовалась случаем и собрала последнюю вытекающую кровь Самы в чашечку. Потом попросила меня прикрыть её конем и выпила.
Пришел наш отрядный доктор, господин Маруни, осмотрел Саму. Потом показал нам, как перенести её в отрядный фургон. Скачки ещё не закончились, отрядные фургоны находились под трибунами. Братья, сторожившие их, посмотрели на убитую девочку и нехорошо замолчали.