Хроники Черного Лиса
Шрифт:
– Так, пора баиньки. Здесь есть живность всякая - добрая и не очень. Надо следить за костром. Хочешь первым?
Лис кивнул.
– Ну как хочешь. Я не заставлял. Сильно костер не жги без надобности. Где-то в середине ночи тебя сменю.
Охотник завалился спать. Лис устроился по другую сторону костра. Сквозь ветки появилась серебряная половинка луны. Блеклый призрачный свет заливает чащу. В далекой темени проступают сероватые силуэты стволов.
Оборотень облокотился на крепкий ствол. Недоверчивый взгляд рассматривает охотника. Спит или притворяется? Если спит, то почему доверяет? Ольв безмятежно сопит, только плечи
Оборотень закинул голову. На колючих шапках сосен движутся рыжие отсветы, дальше бесконечная чернота. Россыпями разноцветных огоньков блестят звезды, совсем чужие и незнакомые. Мысли снова роятся в голове. Здесь он чужак, но все так привычно и знакомо. Кем был до погони? Что было раньше? Откуда странное виденье, вызванное в памяти Лирником? Что с ним случилось? Чем больше раздумывал, тем сильнее гудела голова. Изредка Лис вырывался из раздумий и когтистой лапой подкладывал в угасающий костер ветки.
Уши насторожились от далекого шороха. Чужой запах смешался с смолистым сосновым воздухом. Изумрудный взгляд устремился в темноту. Вдалеке между стволов, как будто что-то заблестело и пропало. Донесся ветром тихий вой. Ольв проснулся и перехватил немигающий взгляд Лиса. Охотник потянулся к котомке и отстегнул чехол с луком.
– Теперь спи ты, пока есть возможность. День тяжелый, я покараулю.
– проговорил стрелок, поглядывая в темноту.
Лис с сомнением растянулся у костра. Доселе незнакомое чувство медленно успокоило его. Кем бы ни был раньше, он точно был один. Раньше, но не сейчас. Усталость свинцом разлилась по телу. За костром сидит охотник, который не желает ему зла. Оборотень не верит ему, но и не чувствует угрозы. Она там дальше в ночи, но не в рыжем круге света. Несколько стрел разложены веером на земле. Натянутый лук лежит на коленях. Смурной серый взгляд всматривается в серебристую от лунного света темноту. Потяжелевшие веки сомкнулись. Лис заснул.
Глава 8
– Вставай, лежебока! Давно рассвело, - откуда-то издалека прогремел Ольв.
– Пора выходить. Твои дружки приходили. Еще наверно зайдут, встречать будешь?
Сонный Лис нехотя открыл глаза. Уютная теплая кровать и родной угол остались в исчезнувшем сне. Утренняя сырость холодной змеёй затекает под плащ. Болит бок от закатившейся шишки. В шерсти запутались длинные колкие сосновые иголки.
Из белесой мглы над ним навис охотник, замер словно истукан. Белые брови нахмурены, карие глаза всматриваются в плотный утренний туман. В руке сжимает сломанную окровавленную стрелу. Готовый к бою кожаный доспех застегнут на все застежки, туго подогнаны ремни.
– Пока только один подходил под утро. Его подстрелил. Недалеко ушел - кровью истек. Не хочешь встречать - надо поторапливаться. По следам тут целая волчья стая бродит. Остальные пока держатся подальше.
Лис приподнялся, локтем оперся на жесткую землю. Нос тянет сырой холодный воздух. Среди тягучего запаха сосновой чащи чувствуются чужаки. Где-то рядом бродит дикий зверь.
Только рассвело, солнце еще не встало. Стволы сосен черными тенями теряются в тумане. Тяжелая молочная
– Вставай же, пора идти. От них не оторвемся, но в тумане шансов выжить нет. Продержимся чуток - может и отобьем интерес. Кинжал вытащи, держи наготове. Сегодня точно веселимся.
Дорожные посохи остались стоять у ствола. Клубящийся туман проглотил осиротевший ночлег. Впереди бесшумным зверем идет Ольв, прислушивается к утренней тиши, напряженный взгляд всматривается в молочную пелену по сторонам. На тугую тетиву вложена красноперая стрела, серебрится плоский треугольный наконечник. Охотник прежний путь не держит, ведет прочь от затерявшихся в тумане шорохов.
След в след за охотником крадется Черный Лис. На загривке щеткой вздыблена жесткая шерсть. Большие острые уши шевелятся - прослушивают все вокруг, вылавливают малейшие шорохи. Нахмурены шерстистые брови, прищуренные изумрудные глаза буравят непроглядную пелену. Оборачивается на каждый звук. В когтистой руке слабо поблескивает холодная сталь кинжала.
Охотник дважды вскидывал лук в призрачного противника и дважды откладывал выстрел. Уже ближе за спинами снова раздался вой. Еще пара лесных голосов его подхватили и снова затихли. Туман неспешно светлеет - все дальше просматриваются стволы сосен. Черный лес медленно от вершин к корням наполняется дневными красками. Над головой озолотился край одинокого облачка. Стрелок снова вскинул лук - с ветки вспорхнула птица. Позади мелькают серые тени, кажется огоньками блестят дикие глаза. Ольв остановился и выстрелил. С тихим шелестом стрела пронзила воздух и больно ужалила одну из них. Серый хищник протяжно заскулил и затих.
– Теперь бежим!
– скомандовал Охотник, и снова запела тетива. Второй волк кубарем покатился по сосновым корням.
Товарищи сорвались с места - летят вперед. Несколько звериных силуэтов разошлись в стороны и пропали среди клубящегося тумана. Трое хищников все еще бегут попятам, но держатся на расстоянии. Со стороны снова раздался протяжный вой.
– Окружают, серые твари, - на бегу выстрелил на удачу в сторону - промахнулся.
Лис и охотник несутся сквозь рощу, не разбирая дороги. Перестукиваются стрелы в колчане на каждом шагу. Ноги пружинят под тяжелой поклажей. Туман редеет и поднимается к вершинам высоких красных сосен. Озолотились макушки сосновых шапок. Волки уже хорошо просматриваются в свете разгорающегося утра - впалые бока, злобный оскал, немигающий взгляд.
– Стой!
– чуть не завалившись вперед, скомандовал Ольв.
Впереди из-за стволов показались серые разбойники, открыли зубастые пасти. Сзади нагнали остатки стаи. Плотно сжалось серое кольцо вокруг беглецов. Воздух наполнен волчьим рычанием. Охотник приготовился к смертельному бою. В руках лук слегка подрастянут, готов тотчас же отправить быструю стрелу в лесного разбойника. На щербатом лице Ольва приподнята верхняя губа, обнажены клыки не хуже волчьих, белые брови нахмурены. Из кольца к охотнику с рыком выпрыгнул волк. С криком ответил выпадом Ольв, растягивая лук в наглеца. Зверь спешно вернулся к своим.