Хроники Дерини
Шрифт:
— Стало быть, решились,— озабоченно сказал Келсон.— Мы можем им помешать?
Дункан глубоко вздохнул, заставляя себя сдержать гнев.
— Вряд ли. Не надо забывать, что для Лориса и Карригана Аларик — ключ ко всему вопросу о Дерини, он — самый высокопоставленный из всех Дерини в королевстве, и это известно всем. И хотя явно он своими силами никогда не пользовался, после смерти Бриона ему пришлось сделать это, чтобы защитить вас.
— А для архиепископов,— вмешался Нигель,— любая магия есть зло, так уж обстоит дело. К тому же они
Келсон, усевшись поудобнее в кресле, рассматривал рубиновое кольцо на среднем пальце.
— То есть это война с Дерини, да? Отец Дункан, но мы ведь не можем превращать религиозный спор во всеобщую войну! Как это остановить?
Дункан покачал головой.
— Не знаю. Надо посоветоваться с Алариком. Хью, тебе известно, кто повезет это письмо?
— По милости Лориса — монсеньор Горони,— ответил монах, глаза которого округлились от удивления после всего, что он здесь услышал.— Он с вооруженным эскортом отправится на барке до Конкардина, а там пересядет на торговое судно.
— Я знаю Горони,— кивнул Дункан,— Ему велено что-нибудь передать на словах, что-нибудь, чего нет в письме? — Он коснулся пергамента холеным ногтем.
— Не знаю,— сказал Хью.— Я снимал с него чистовую копию,— он указал на письмо, лежащее на столе,— и видел, как оба подписали его и поставили печать. Не знаю, что они сказали Горони, когда я вышел, и, честно говоря, не представляю, что они могли сказать ему заранее.
— Понимаю,— кивнул Дункан,— У тебя еще есть что-нибудь для нас?
Хью опустил глаза и сложил руки на груди. Конечно, у него было еще одно дело. Но он был поражен тем, как сильно взволновало Дункана предыдущее сообщение, и не знал, как помягче сообщить ему новость, касающуюся его самого. Впрочем, как ни скажи, суть от этого не изменится.
— Есть еще... еще кое-что, для тебя, Дункан.— Он сделал паузу.— Я не думал, что встречу тебя здесь, но я сегодня переписывал еще одну бумагу. Она... касается лично тебя...
— Меня? — Дункан посмотрел на Келсона и Нигеля.— Продолжай. Здесь ты можешь говорить свободно.
— Это... это не то.— Хью тяжело вздохнул.— Дункан, Карриган подозревает тебя. Он хочет вызвать тебя на заседание совета, чтобы обличить в причастности к ереси, может быть, завтра утром.
— Что?
Дункан выпрямился, его лицо посерело. Хью не мог поднять глаз.
— Прости, Дункан,— прошептал он.— Кажется, архиепископ считает, что ты причастен к тому, что произошло на коронации его величества. Простите, государь.— Хью взглянул на Келсона.— Он дал мне час на то, чтобы переписать письмо, просил сделать это как можно быстрее. Я отдал его переписать одному из своих клириков, а сам рассчитывал найти тебя, как только доложу его величеству о других делах.
Он пристально посмотрел на Дункана и прошептал:
— Ты что, действительно замешан в магии?
Дункан,
— Заподозрен...—пробормотал он, не ответив на вопрос Хью.— И вызван на суд.
Он посмотрел на Келсона.
— Мой принц, может быть лучше, чтобы завтра, когда это письмо придет, меня здесь не было. Нельзя сказать, что я боюсь, вы знаете... но если Карриган сейчас арестует меня...
Келсон кивнул.
— Я понимаю. Что вы хотите предпринять?
Дункан, подумав мгновение, бросил умоляющий взгляд на Нигеля, затем на Келсона.
— Пошлите меня к Аларику, государь. Его все равно нужно предупредить, а при этом и сам я буду в безопасности. А может быть, уговорю даже епископа Толливера повременить с отлучением.
— Я дам вам дюжину лучших моих людей,— ответил Келсон.— Что еще?
Дункан покачал головой, стараясь осмыслить план, возникший в голове.
— Хью, ты сказал, что Горони поедет морем. Это три дня пути или чуть меньше при попутном ветре и если потом они будут мчаться во всю прыть. Нигель, в каком сейчас состоянии дорога отсюда в Аларикову столицу?
— В ужасном. Но если почаще менять лошадей, ты можешь опередить Горони. И потом, дальше к югу дорога получше.
Дункан провел рукой по своим каштановым волосам и кивнул.
— Хорошо, попытаюсь. По крайней мере, я буду вне власти Карригана, как только пересеку границу Корвина. С епископом Толливером мы вроде были когда-то дружны. Я сомневаюсь, что он арестует меня только на основании слов Горони. И потом, Горони, надеюсь, не знает о распоряжении Карригана на мой счет, даже если тот их уже сделал.
— На том и порешим,— сказал Келсон, вставая и кланяясь Хью — Отец мой, благодарю вас за верность. Я не забуду этого. Но безопасно ли для вас сейчас возвращаться в архиепископский дворец? Если хотите, я могу оказать вам покровительство. А то можете поехать с отцом Дунканом.
Хью улыбнулся:
— Благодарю вас, государь. Но я думаю, вам будет от меня больше пользы, если я вернусь к своим обязанностям. Пока меня ни в чем не подозревают, и, возможно, я смогу вам сообщить что-нибудь еще.
— Хорошо,— кивнул Келсон,— Всего доброго, отец мой.
— Благодарю вас, государь,— поклонился Хью.— А ты, Дункан,— он сжал его руку и заглянул в глаза,— будь осторожен, мой друг. Уж не знаю, что ты наделал, да и знать не хочу, но мои молитвы с тобой.
Дункан, ободряющим жестом коснувшись его плеча, кивнул, и Хью вышел. Как только дверь за ним затворилась, Дункан взял письмо и стал складывать его — пергамент поскрипывал в тишине. Сейчас он знал, что делать, и это помогало ему совладать с ужасом и отчаянием. Пряча письмо в карман фиолетовой сутаны, он посмотрел на Келсона. Мальчик отрешенно стоял, прислонившись к спинке кресла, словно забыв, что в комнате есть еще кто-то. Нигель по-прежнему сидел за столом напротив Дункана, но и он тоже был погружен в свои мысли.