Хроники Единорога. Охота
Шрифт:
– Тогда прошу нас простить за неожиданное нашествие. Да будет восславлен во веки веков.
Телепат надел очки и спустился по ступеням, не ожидая ответа священника. Целитель неуклюже поклонился и пошел по следам коллеги. Приходский священник какое-то время еще глядел вслед за ними, потом исчез в полумраке прихожей. София взглядом провела гостей до самой калитки, затем благоговейно закрыла тяжелую дверь.
– Есть чего-нибудь? – спросил Молодой, когда они уже садились в свой темно-синий "пассат".
– Ничего, - буркнул Лис, вытирая лоб платком. Хватило четверти часа на солнце, а кабина автомобиля уже стала походить на внутренности раскаленной печи. – Давай уже, запускай, а не то я стеку по брючине.
– Ксёндз чистый? – целитель не был новичком. – Никакого крючка на него не нашел?
– Сплошная мелочевка... – вздохнул телепат и подкрутил кондиционер на полную катушку. – Ничего конкретного. Во всяком случае, ничего такого, что могло бы нам пригодиться на долгое время.
Им было нужно убежище, причем, дольше, чем на день или два. Потому-то Лису и пришла идея воспользоваться одним из находящихся в округе приходов. В ходе одной из своих работ с полицией он услышал о мошеннике, который, притворившись монахом, годами скрывался от органов правосудия. Когда ему надоедало в одном месте, он обворовывал хозяина и отправлялся на другой конец страны, где повторял свой номер. Церковные земли, в особенности – на провинции, до сих пор были недоступными для светских властей, чем даже экстерриториальные здания посольств. Там можно было испариться, что твоя камфара из поговорки.
Мундек ни в коей мере не собирался обворовывать священников, ему лишь хотелось притаиться поближе к центру, чтобы разработать осмысленный план проникновения на его территорию. Поэтому он определил на карте спираль, ведущую через очередные дома приходских священников, расположенные вокруг озера. Он разыскивал не только подходящее место, но и хозяина, у которого под ногтями было достаточно грязи, чтобы его без труда можно было шантажировать.
Методика была простая – они стучали в двери; Мундек приказывал открывавшим их лицам, чтобы те сообщили ксёндзу о прибытии полиции, после чего считывал мысли духовных особ. Ничто так не облегчает работы телепата, как открытие считываемого разума на соответствующей странице. К сожалению, либо данная округа была удивительнейшим оазисом честности священников, либо же местом изгнания для тех, которые не умели умело нарушать божьи заповеди. Четыре попытки и четыре поражения – вот каким был результат до сих пор.
– А ты точно ничего не выявил на того толстяка? – спросил опечалившийся Молодой.
– Толстяка? – удивленный телепат ответил вопросом на вопрос: - А чего это тебе приспичило?
– А разве ты не слышал тот чудный запах? Печеная в меду рулька...
– Толстяка... – повторил Лис, качая головой. – Ты хоть раз можешь подумать о чем-то другом кроме еды? Езжай, а не то они начнут чего-то подозревать.
Молодой включил зажигание и резко поддал газу. Колеса "пассата" забуксовали на гравии, но машина тронулась достойно, в облаке пыли, обсыпая придорожную часовенку градом камешков. Совершенно не по-христиански.
– Я могу думать, вот и думаю, - отсек целитель, когда они въехали на неровный асфальт. – Я думаю, телепузик, что ты перегибаешь палку с той осторожностью. Нужно было разгладить им извилины. Со Стефаном ты так не церемонился...
– Слушай, ты как потерявшийся в тумане ребенок... – буркнул телепат.
– Ну так просвети меня, - ощетинился Молодой. – Все время звиздишь, будто бы стал равным богам, а обычного катабаса [26] усмирить не можешь.
– Да не в том дело, что не могу...
26
Прозвище священников (обычно, преподавателей Закона Божьего в школах).
– А в чем?
– А в том, что не до конца знаю, как мой дар действует на людей, - медленно произнес Мундек. – До вчерашнего дня я считал, будто бы способен управлять любым неэкранированным человеком. Но пан инспектор Анджей Карский четко показал мне, что это не так уж и точно. А это означает, что границы применения моего дара ближе, чем мне казалось. Так что я предпочитаю не рисковать...
– Что создает почти что большую разницу, - признал Молодой, странно при этом усмехаясь.
– В том-то и оно, - Лис не обратил на его слова особого внимания. – Будем откровенны, мой дар представляет собой одно большое неизвестное. Я даже не мгу быть уверен, не вспомнил ли Стефан обо всем, хотя я и приказал ему забыть. Поэтому нам следует действовать осторожно, пока я не познаю собственные ограничения более тщательно.
– Ну это ты преувеличиваешь...
– Нет, вовсе даже не преувеличиваю. Вот как ты представляешь себе самообладание такого ксёндза?
Молодой не ответил.
– Вот именно. Чем больше внешних факторов, тем большей будет вероятность того, что что-то пойдет не так. В этом регионе ксёндзы под своей опекой содержат по нескольку деревушек и поселков. Этот вот толстяк, как ты его ласково называешь, служит мессы в двух костёлах и еще в малюсенькой капелле под Одоланами. Полный контроль над его начинаниями оказался бы неисполнимым.
– Почему?
– Потому что мы из этой деревни будем выезжать. А с расстояния в десяток с лишним километров я не смогу никем управлять. Оставленный сам себе, он может начать чего-то кумекать, а я ведь не отключу его на время нашего отсутствия.
– Эт'точно... – буркнул Молодой, имея перед глазами походящее на застывшую маску лицо Стефана. – Да, ты прав, этот номер не прокатит.
– Потому нам нужно найти священника, который в своей жизни много кое-чего натворил, чтобы у него без или всего лишь с небольшим вмешательством телепатии было желание нас прятать. Нас, а не каких-то там блондинку и рыжую. Не будет необходимости контролировать окружение, не будет проблем с отключением. А будет только спокуха, расслабуха и твоя рулька в меду...
– Или говно в сметане... – перебил его Молодой, нервно глотая слюну.
– У тебя вкусовые рецепторы настолько дегенерировали, что разницы ты и не заметишь, - выпалил Мундек.
– Но, по крайней мере, они у меня были, - злорадно захихикал Молодой. – Куда сейчас?
Лис вытащил блокнот, пролистал несколько страниц, потом включил навигатор. – Новитница.
– Вам привет от полковника Ситажа.
Перепаханное морщинами лицо в одну секунду сделалось белым как мел, а в широко раскрытых глазах не было ужен ничего, кроме всеохватывающего страха.
– Не понимаю...
Ксёндз Тадеуш хотел сказать что-то еще, но слова не желали протиснуться через гортань.
– Да понимаешь ты все, сверчок, понимаешь, - перебил его Лис, - цитируя добытые из закоулков памяти жертвы слова офицера службы безопасности, и дистанционно уменьшил перепуг собеседника. Еще мгновение, и сфинктеры под сутаной могли отпустить, что было бы той еще проблемой для всех.
– Откуда... Как... Но ведь... – заикался священник, который явно не мог высказать мучающий его вопрос.