Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
В конце концов, лица превратились во всего лишь покорёженную руками человека скалу, а парень спрыгнул на открытую площадку, которая, к слову говоря, тоже являлась крышей какого-то большого здания. Это было круглое пространство, опоясанное по краям перилами.
Шио уже ждала его.
Девушка сидела на самом краю, свесив ноги вниз, она держалась за вертикальные прутья перед собой и ритмично стукалась об них лбом. Глаза её были закрыты.
Когда Собаку подошёл ближе, он услышал, что Ёко бормочет в такт ударам:
–
Через некоторое время Шио соизволила открыть правый глаз и посмотреть им на Гаару.
– Не обращай внимания, – грустно усмехнулась она, – в этой деревеньке нервы ни к чёрту.
Джинчурики не хотел всё затягивать надолго.
– Зачем я тебе?
Ёко закатила глаза.
– В политике и приличном обществе принято здороваться, – сделала она неуместное замечание и, ухватившись за перила, рывком поднялась. Бросив задумчивый взгляд на искажённые тьмой лица Каге и поправив сабли на спине, которые Гаара не заметил в их первую встречу, девушка повернулась к нему. – А, ладно... Пошли.
– Куда?
Пройдя уже несколько шагов, Шио остановилась, но ничего не ответила.
– А знаешь, Гаара... Из-за милой Сейрам мы с тобой определённо неправильно начали знакомство. Предлагаю на сегодняшний вечер заключить перемирие, если уж ты счёл меня своим врагом.
И Ёко дружелюбно ему улыбнулась и протянула руку.
Собаку перевёл взгляд с этой улыбки на самую обычную женскую узкую ладонь, не зная, как на это реагировать. Последний, кто так естественно ему улыбался, без натяжки, без тени страха, был Яшамару, но то было давно и будто не в его жизни. Гаара видел такие улыбки каждый день на улице, но ни одна из них не была адресована ему.
И никто никогда не подавал ему руки.
– Ну?
Парень неуверенно протянул руку в ответ, но Шио его опередила, схватив его ладонь. Её рукопожатие было крепким и тёплым, а ладонь оказалась маленькой и неожиданно нежной для куноичи, без единой мозоли и шрама.
Приятно.
Опомнившись, Собаку поспешно разорвал контакт.
– Так-то лучше... – Ёко усмехнулась. – Только не здесь, ладно?
Девушка выдержала паузу и, сочтя его молчание за согласие, развернулась к нему спиной; его предательского нападения она не страшилась.
– Ты меня не боишься? – неожиданно для себя спросил Гаара.
Этот вопрос вертелся в голове, вертелся на языке, и вдруг как-то сам собой сформировался в слова.
Джинчурики не чувствовал даже капли страха.
– Нет, – просто и честно ответила Шио. – А должна?
– Все боятся.
– Я не все, – резонно заметила она.
– Не в этом дело.
Девушка тяжело вздохнула и оглянулась на него через плечо.
–
Ёко развернулась, сунула руки в карманы бридж и направилась к другому краю площадки, а Гаара, замерев, неотрывно смотрел ей в спину.
Собаку же собирался ей возразить, или же мысленно воспринять это как глупую болтовню, но...
Желания убить не было. Никакого. Пульсация исчезла, будто её и не было, жажда услышать вопли и ощутить солёный запах крови заглохла и затаилась до поры где-то глубоко внутри...
И всё это было с того самого момента, как он пожал ей руку. Шио словно ловко дотянулась до какого-то переключателя в его голове, и всё.
Гаара в жизни не чувствовал себя таким лёгкими и свободным; это было потрясающе.
Но остался один простой вопрос.
– И ты считаешь, что Однохвостый Шукаку тоже не позарится на твою жизнь? – довольно скептически спросил он; Собаку привык скрывать настоящего себя, а потому внешне остался неизменен.
А Шио вдруг запрокинула голову к тёмному небу и засмеялась.
– Шукаку, говоришь? – произнесла она сквозь смех. – Ха... Меня не тронет!
И с этими словами девушка понеслась куда-то по крышам.
«Что? Не тронет? О чём она вообще...»
Но Ёко уже убежала, и Гааре ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
====== Глава 5. Экзамен ======
Гаара привык, что он и Шукаку неделимы. В Суне все так считали.
– Не подходи к Гааре, он опасен.
– Не стой так близко к демону!
– Нельзя играть с этим мальчиком...
Жители, люди – они думают о Шукаку, глядя на него. В их взглядах страх перед однохвостым демоном пустыни и ветра, а не отражение мальчишки-генина.
Или же десятилетнего ребёнка с мячиком.
Или же шестилетки, которому плохо одному.
Старейшин тоже можно к ним отнести, ведь они прекрасно понимают, что все эти убийства – по крайней мере, в детстве – не его вина, точнее, не только его вина. Что голова болит, что одиноко и больно, что нет смысла идти дальше...
Собаку давно уже не разбирал, кто тут прав, кто виноват, но их с биджу имена стали практически взаимозаменяемые.
Человек скажет «Гаара» – вспомнят о громящем селение демоне.
Шиноби произнесёт «Шукаку» – в памяти всплывёт образ сына Казекаге.
Хотя всё это стало настолько буднично, что Гаара не замечал этого, как и привык к тому, что без криков, крови и смерти жизнь теряет свои и без того скудные краски, а Шукаку начинает подтачивать сознание, стремясь к свободе.
А Шио разделила.
«Ты не хочешь меня убивать».
«Меня не тронет».
С какой стати он её не тронет-то?
И почему нет ни капли страха или осторожности в её словах и жестах?