Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Шла вторая неделя тренировок, но ничего, кроме жалкого головастика этот болван Наруто призвать не мог.
– Хватит мне нотации читать!!! Я же правда стараюсь!
Это было уже не первый день и не первый раз за сегодняшний день. Такой ор приводил лишь к тому, что учитель и ученик начинали друг друга бесить.
Единственный плюс – Наруто теперь хотел сделать ещё и чисто назло наставнику-извращенцу, с тупой дикобразообразной причёской.
Шио не пыталась искать Удзумаки Наруто по чакре: мальчишескую она не знала и не почувствовала
Поэтому девушка, сунув руки в карманы, просто гуляла по селению, лениво подставляясь солнечным лучам и надеясь в какой-то момент наткнуться на шумного Наруто.
Не вышло.
Пока ходила, всякое настроение кого-либо видеть пропадало. Чем больше проходило минут, тем сильнее Ёко хотелось перестать улавливать запахи пота, волос, тел, одежд, химических духов, отчего-то сахара – людей – и слышать шумные голоса всех тембров вперемешку.
В конце концов, она не сдержалась и свернула с улицы куда-то влево, увидев через проулок деревья, а главное – отсутствие домов и магазинов.
На деле же, она несколько ошиблась. Всё это было, но в гораздо меньших количествах, поэтому, надеясь на удачу, Шио стала всякий раз сворачивать налево, пока не ушла достаточно далеко от шумного центра разжиревшей и разросшейся в мирное время Конохи.
Здесь было тихо и чуть прохладно.
То, что нужно.
Наруто сощурился, пригляделся...
– Да!!!
Лапки! У этого головастика были задние лапки!
Джираю это, впрочем, не удовлетворило.
– Да чтоб ты сдох, бездарь!
– А это вы видели?! У него же задние лапы есть!
Мужчина еле удержался, чтобы не закатить глаза.
Безнадёжно.
В палате сладко пахло яблоками. Сейрам не чуралась разрезать их на четыре части, и только после этого скармливать больному, но чистить наотрез отказывалась.
Мысленно, конечно.
Никто и приходить-то её не просил.
– На.
– Спасибо.
Рок Ли так и не придумал, как к ней относиться. Хачи Сейрам приходила к нему раз в два-три дня, притаскивала пакет жёлтых, сладких, чуть помятых яблок и не уходила, пока он не съедал последний кусок. Девушка плюхалась на стул рядом с ним, отодвигала в сторону маленькую вазочку с нарциссами от Сакуры-сан и задавала дежурные вопросы про самочувствие. О себе не рассказывала, а Ли – не спрашивал, так как что-то подсказывало, что после этого Сейрам перестанет приходить к нему.
Парень успел к ней привязаться. Это была неправильная «больничная» необходимость не оставаться одному, и Хачи заполняла ту часть времени, которую не могли заполнить остальные. Рок Ли быстро к ней привык: к пшеничным косам, двум татуировкам, пыльным следам сапог, что порою оставались на полу, портя стерильность палаты.
Враг?
Нет, она не враг – они просто встретились в результате жребия, Хачи не желала ему смерти и боли за пределами
– На, – Сейрам протянула очередную четвертинку яблока.
– Спасибо.
Вот и все их разговоры.
Иногда ещё:
– Зачем это?
– Ты что, идиот? – кунай впился лезвием в сочную мякоть; по металлу к рукояти потёк сок. – Витамины. Тебе надо поправляться, болван.
Тут она впервые повернулась и посмотрела на него, а глаза золотые, яркие.
– Или ты уже отказался от реванша?
Рок Ли поспешно замотал головой и, выхватив у неё из рук оставшуюся половину яблока, агрессивно в неё вгрызся.
Хачи запустила руку в пластиковый пакет, нашарила там яблоко – оставалось, кажется, всего три или два – и вонзила в него нож. Некоторое время они сидели в привычном друг для друга, но странном в целом молчании, так как обычно никто из них не отличался тихим поведением и умением держать язык за зубами.
– Опять отжимался?
– Угум... – невнятно ответил Ли, так как рот был занят очередным куском фрукта.
– И что, опять тебя загнали?
На этот раз парень просто кивнул.
– Сознание потерял?
Отвечать словами или жестами не хотелось, так как девушка угадала и сама об этом знала, да и голова ещё побаливала. Однако он всё же снова кивнул, а руку в гипсе и поясницу прострельнуло болью.
Врачам особенно не нравилось последнее, поэтому они таились от Ли, но парень всё равно слышал, о чём они шепчутся, и холодел, а на глаза начинало щипать от предсказанной ими для него жизни.
Диагноз звучал как приговор.
Сейрам вдруг поднялась со стула, поставила на него пакет с оставшимися яблоками и воткнула острие куная неглубоко в тумбочку.
– Доешь, – сказала она и направилась к выходу.
– Ты уходишь?
Девушка остановилась в дверях, но не обернулась.
– Ага, типа того, – пауза. – Не слушай болтовни врачей. Встанешь на ноги, а на следующем экзамене надерёшь всем задницы.
– Ты уходишь? – повторил он, вкладывая в эти слова немного больше смысла, чем раньше.
Уходишь из Конохи.
Вернёшься ли в эту палату ещё.
Вернёшься ли в селение.
Встретимся после, а это после – это через день, через месяц, через год.
– Я покину Коноху, как только кончится экзамен, но... – Сейрам обернулась через плечо и весело ему ухмылялась. – Рано или поздно мы сразимся ещё раз. Сечёшь?
Рок Ли вдруг растерялся. Хачи отсалютовала ему и ушла.
Вряд ли он увидит её в ближайшее время.
Хачи упёрлась лбом в стекло. В коридоре не заботились о том, чтобы вид из окна был приемлемый, поэтому девушка несколько мгновение тупо пялилась на охристую стену ближайшего дома.
Совесть грызла её, подтачивала изнутри рёбра и мешала спокойно вздохнуть; вина за состояние и возможный жизненный провал Рока Ли давила на плечи.