Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме
Шрифт:
Но крики новообращенных были адресованы настоятелю.
Кто-то швырнул камень, разбив лоб священнослужителю, и тот упал на колени. Следом полетели еще камни. Большинство сельчан разбежались. Личные помощники настоятеля, двое умственно отсталых братьев, которые были моложе остальных, схватили его за руки и поволокли прочь. Новообращенные Эль-Мюрида последовали за ними, швыряя камни.
Мустаф преградил им путь, собрав группу людей. Воздух сотрясали гневные ругательства, замелькали кулаки. В руках появились ножи.
– Прекратите! – крикнул Эль-Мюрид.
То был первый из бунтов, которые в течение многих лет
– Прекратите! – прогремел он, поднимая к небу правую руку. Амулет вспыхнул, освещая лица золотым сиянием. – Спрячьте клинки и идите по домам, – велел он своим последователям.
Снизошедшая на него Сила никуда не девалась, и он уже не был ребенком. Повелительный тон его заставлял повиноваться любого. Его последователи убрали ножи и попятились. Он задумчиво взглянул на них: все они были молоды, некоторые даже моложе его самого.
– Я пришел к вам не для того, чтобы вы проливали кровь друг друга, – сказал он и повернулся к главе клана эль-хабиб. – Мустаф, я приношу свои извинения. Я вовсе этого не хотел.
– Ты проповедуешь войну. Священную войну.
– Против неверных. Языческих народов, взбунтовавшихся против империи. Но не брата против брата. Не избранного против избранного. – Он снова посмотрел на молодежь, с удивлением увидев среди нее несколько девушек. – Не сестры против брата, не сына против отца. Я пришел объединить священную империю силой Всевышнего, чтобы избранные снова могли занять причитающееся им по праву место среди народов. Чтобы они возлюбили единственного истинного Господа, которому следует поклоняться, как подобает избранным.
Мустаф покачал головой:
– Полагаю, ты желаешь добра. Но куда бы ты ни шел, за тобой будут следовать мятежи и раздоры, Мика аль-Рами.
– Я Эль-Мюрид. Я Ученик.
– Вражда станет постоянной спутницей в твоем странствии, Мика. И странствие это уже началось. Я не потерплю подобного среди клана эль-хабиб, и ты навсегда изгнан с его земель. Строже наказывать не стану – из уважения к твоей семье и тем испытаниям, что ты пережил в пустыне.
И еще из страха перед амулетом Эль-Мюрида – но об этом он промолчал.
– Я Эль-Мюрид!
– Мне все равно, кто ты и что ты. Я не потерплю подстрекательств к насилию на моей территории. Я даю тебе лошадь и деньги, о которых ты просил, и все необходимое для путешествия. Ты покинешь Эль-Аквилу сегодня же вечером. Я, Мустаф абд-Расим ибн Фарид эль-Хабиб, все сказал. И не перечь мне.
– Отец, ты не можешь…
– Молчи, Мерьем. Что ты делала среди этого сброда? Почему ты не с матерью?
Девочка попыталась возражать, но Мустаф резко ее оборвал:
– Я был глупцом. Ты начинаешь мыслить как мужчина. С этим покончено, Мерьем. С этой минуты ты останешься с женщинами и будешь выполнять женскую работу.
– Отец!
– Ты меня слышала. Мика, ты тоже меня слышал. Уходите.
Его новообращенные готовы были снова ввязаться в драку, но он их разочаровал.
– Нет, – сказал он. – Царству Мира пока не пришло время бросить вызов неверным в светской власти, сколь бы порочны те ни были. Терпите. Наш час придет.
Мустаф побагровел:
– Не провоцируй меня, мальчик.
Повернувшись к главе клана эль-хабиб, Эль-Мюрид сложил перед собой руки, правую поверх левой, и камень в амулете ярко вспыхнул перед Мустафом. Молча и даже не дрогнув, он посмотрел главе клана в глаза.
Мустаф сдался первым, переведя взгляд на амулет. Сглотнув ком в горле, он направился в сторону селения. Эль-Мюрид неспеша последовал за ним. Приспешники окружили его, осыпая утешительными обещаниями, но он не обращал на них внимания. Мысли его были заняты Насефом, который все еще не сделал выбор. Интуиция подсказывала, что Насеф ему пригодится. Этот юноша мог стать краеугольным камнем его будущего. Прежде чем уйти, следовало завоевать душу Насефа.
Эль-Мюрида охватывали столь же двойственные чувства к Насефу, как и сына Мустафа – к Эль-Мюриду. Насеф был умен, бесстрашен, стоек и опытен. Но в нем была некая темная черта, которая пугала Ученика. В душе сына Мустафа таилось столько же потенциала для зла, как и для добра.
– Нет, я не стану бросать вызов Мустафу, – сказал Эль-Мюрид уговаривающим его спутникам. – Я излечился от немощи, и пришла пора отправиться в странствие. Когда-нибудь я вернусь. Продолжайте мое дело, пока меня не будет. И к моему возвращению покажите мне образцовое селение.
Он начал очередной урок, пытаясь дать им орудия, которые понадобятся, чтобы успешно нести его учение.
Выехав из Эль-Аквилы, он даже не оглянулся, сожалея лишь об одном: что ему не представилось возможности еще раз попытаться убедить Насефа. Эль-Аквила стала лишь началом пути, хотя и не столь удачным, как он надеялся. Он не сумел склонить на свою сторону никого из важных персон. Священнослужители и светские представители власти попросту отказывались его слушать. Следовало найти какой-то способ, чтобы открыть их уши и разум.
Он выбрал путь, обратный тому, по которому двигался караван отца. Ему хотелось задержаться там, где погибла его семья.
Ангел говорил Эль-Мюриду, что ему предстоит немалый труд и что он встретит сопротивление тех, кто не желал отказываться от старых обычаев. Тогда он не поверил – как можно отвергнуть истину? Она была столь очевидна и прекрасна, что могла потрясти любого.
Отъехав на две мили к востоку от Эль-Аквилы, он услышал стук копыт. Оглянувшись, он увидел нагонявших его двух всадников. Узнал их не сразу – до этого он видел их лишь мельком, когда те помогали побитому камнями настоятелю бежать из оазиса. Что они замышляли? Он попытался не обращать на них внимания, вновь глядя на восток, но тревога не отступала. Вскоре стало ясно, что его преследуют. Снова оглянувшись, он обнаружил, что их разделяет всего десяток ярдов. В руках всадников сверкнула сталь.
Он пришпорил коня, и белый жеребец устремился вперед, едва его не сбросив. Наклонившись, он прильнул к лошадиной шее, даже не пытаясь управлять конем. Всадники мчались следом. Только теперь он осознал страх, который не успел пережить, когда попал в засаду караван отца. Он не мог поверить, что зло столь скоро почувствует угрозу.
Бегство привело в ущелье, где погибла его семья. Он развернулся, обогнув груду причудливой формы валунов, и обнаружил, что всадники уже его ждут. Конь присел на задние ноги, пытаясь избежать столкновения, и Эль-Мюрид свалился с его спины. Перекатившись по твердой земле, он начал судорожно искать укрытие. Оружия у него не было – он поверил в защиту Всевышнего…