Хроники Кадуола
Шрифт:
2
Глоуэн перешел площадь, вжимая голову в плечи, чтобы защититься от холодного северного ветра. Там, где начиналась дорога на скалу, был установлен большой знак:
«МОНОМАНТИЧЕСКАЯ СЕМИНАРИЯ
Внимание! Вход запрещен!»
Глоуэн прошел мимо знака — сразу же начался крутой подъем. Дорога крутила
Семинария начинала заслонять небо. За последним крутым поворотом дорога продолжалась уже под фасадом семинарии. Глоуэн остановился, чтобы перевести дух, там, где три каменные ступени вели на небольшое крыльцо перед тяжелой деревянной дверью. Озаренная бледным светом звезды Зонка, открывающаяся отсюда панорама существенно отличалась от привычных пейзажей Кадуола — перспективой, сочетаниями цветов и светотени, а больше всего настроением. Городок внизу был наростом сгрудившихся вокруг площади коричневато-красных, красновато-коричневых и темно-охряных построек с черными крышами. За ними начинались возделанные земли с ветрозащитными насаждениями фруков и чародейских деревьев, а за ними — степи, постепенно таявшие в смутной дымке.
Глоуэн повернулся лицом к семинарии. Расправив плечи и одернув пиджак, он рассмотрел фасад здания. Высокие узкие окна казались темными и пустыми — никто не давал себе труда выглянуть и полюбоваться на степные просторы. «Трудно представить себе более безрадостное место для философских занятий», — подумал Глоуэн. Единственным преимуществом, по-видимому, служило отсутствие развлечений и легкомысленных пустяков, мешающих сосредоточиться. Глоуэн поднялся на крыльцо, поднял бронзовый дверной молоток и отпустил его.
Прошло несколько секунд. Дверь открылась — выглянул дюжий круглолицый увалень, ростом повыше Глоуэна. На нем была серо-коричневая ряса с капюшоном, закрывавшим все, кроме лица. Набычившись, увалень изучил Глоуэна с головы до ног: «Зачем, по-твоему, знак стоит? Ты что, читать не умеешь?»
«Я умею читать и видел знак».
«Тем хуже! Мы нарушителей не жалуем!»
Глоуэн отвечал нарочито сдержанно: «Я — капитан Глоуэн Клатток. Мне передали по телефону, что я должен постучаться и попросить провести меня к ордине Заа».
«Даже так! И что тебе тут нужно?»
«Я уже все объяснил по телефону».
«Объясни снова. Я не впускаю каждого пижона, разнюхивающего, где бы добыть сокровище».
Глоуэн с достоинством выпрямился: «Я не привык к такому обращению. Как вас зовут?»
«В данный момент это не имеет значения».
Глоуэн вынул список и зачитал шесть имен: «Вы упомянуты в этом списке?»
«Я — Мьютис, если тебе так нужно знать».
«Значит, вы участвовали в экскурсии на остров Турбен?»
«Ну и что?»
«Кто предоставил вам билеты?»
Мьютис поднял мясистую ладонь: «С вопросами обращайся к ордине. Посмотрим, что она тебе ответит».
«Я требовал провести меня к ней в первую очередь».
Мьютис пропустил это замечание мимо ушей: «Стой, где стоишь». Дверь захлопнулась у Глоуэна перед носом.
Глоуэн повернулся, спустился по ступеням и вышел на дорогу, после чего принялся ходить взад и вперед. Через некоторое время он остановился. «Не веди себя, как ребенок!» — сказал он сам себе. Даже замечать манеры Мьютиса было ниже его достоинства. Глоуэн вернулся на крыльцо, но встал спиной к двери, глядя на степи.
Услышав, как открывается дверь, он обернулся. Но снисходительно-насмешливое выражение лица, приготовленное им для Мьютиса, не пригодилось. За дверью стояло существо гораздо меньшего роста, гораздо стройнее Мьютиса. Мужчина или женщина? Глоуэн решил, что перед ним женщина. Возраст? Ряса и капюшон не позволяли точно сказать. Но, судя по лицу, ей было не больше тридцати пяти, может быть сорока лет. Даже закутанная в белую рясу, она казалась тощей; капюшон позволял увидеть только горящие черные глаза, короткий тонкий нос, кожу, почти такую же белую, как капюшон, и бесцветные, сурово поджатые губы. Ее расовое происхождение явно не имело ничего общего с зубенитами, которых Глоуэн наблюдал в автобусе. Стоя неподвижно в дверном проеме, она внимательно разглядывала Глоуэна с головы до ног — пожалуй, внимательнее, чем это допускалось правилами хорошего тона. Наконец она заговорила, низким грудным голосом: «Я — ордина Заа. Что тебе от меня нужно?»
Глоуэн очень вежливо ответил: «Я — капитан Глоуэн Клатток со станции Араминта на Кадуоле. Консерватор поручил мне навести кое-какие справки в вашей семинарии. Поэтому я и приехал».
Выражение лица ордины не изменилось; не было и никаких признаков того, что она собиралась впустить посетителя внутрь: «Могу только повторить свой вопрос».
Глоуэн по-военному слегка поклонился, чтобы показать свое понимание необходимости дальнейших разъяснений: «Я — офицер полиции станции Араминта, и по совместительству представляю МСБР. Предъявить мое удостоверение?»
«Не нужно. Так или иначе, это не имеет значения».
«Я сообщаю вам об этом только для того, чтобы вы не приняли меня за праздного посетителя. Мое расследование касается недавней экскурсии на остров Турбен, в которой участвовали шесть человек из вашей семинарии, — Глоуэн прочел шесть имен из списка. — Сами по себе меня эти люди не интересуют. Меня интересует, кто именно организовал это мероприятие».
Заа молча стояла в дверном проеме. Глоуэн сообразил, что не задал никакого вопроса. Холодный неподвижный взгляд ордины заставлял его нервничать. «Осторожно! — подумал он. — Не проявляй нетерпение, держи себя в руках!» Он спросил прежним, формально вежливым тоном: «Вы можете назвать имя организатора экскурсии?»
«Да».
«Как звали этого организатора?»
«Она мертва. Не знаю, пользуются ли мертвые именами».
«Как ее звали при жизни?»
«Ордина Сибилла».
«Известно ли вам, от кого Сибилла узнала об этих экскурсиях?»
«Да. И не затрудняйся задавать следующий вопрос — не вижу причины разглашать эту информацию».
«Каковы причины вашей скрытности?»
«Они непросты; для того, чтобы их понять, тебе потребовался бы некоторый предварительный опыт».
Глоуэн задумчиво кивнул и сказал самым сердечным тоном: «Если бы вы согласились выйти, мы могли бы присесть на ступенях, что позволило бы вам не стоять слишком долго. После этого вы могли бы вкратце разъяснить мне, в чем заключается такой «опыт» — в той мере, в какой это необходимо, чтобы я понял ваши побуждения».