Хроники Кадуола
Шрифт:
Ордина Заа ответила ровным, невыразительным голосом: «Посоветовала бы тебе впредь воздерживаться от дерзостей и следить за собой. В тебе заметны тщеславие и агрессивность. Ты произвел плохое впечатление».
«Очень сожалею, — слегка опешил Глоуэн. — У меня не было такого намерения».
«Не вижу причины сидеть на ступенях и повторять сказанное дважды. Советую внимательно подумать о моих словах. Если ты хочешь получить дополнительные сведения, можешь войти в семинарию, но ты это сделаешь по своему собственному желанию, а не по приглашению.
Глоуэн нахмурился: «Не совсем».
«На мой взгляд, я выразилась достаточно ясно», — возразила Заа.
Глоуэн колебался. Как тон, так и содержание предупреждения ордины намекали на некую неприятность, ответственность за которую он должен был взять на себя. Он открыл было рот, чтобы снова попросить разъяснений, но дверной проем уже опустел — Заа ушла.
Глоуэн не решался переступить порог. Но что могло с ним случиться? Он был офицером полиции. Если его задержат или станут принуждать к чему-нибудь, Керди известит командора Плока. Глубоко вздохнув, Глоуэн зашел в вестибюль с высоким потолком, каменными стенами и каменным полом. Вокруг никого не было.
Глоуэн немного подождал, но к нему никто не вышел. Слева короткий сводчатый проход вел в другое помещение с высоким потолком — нечто вроде небольшого конференц-зала, вымощенного квадратной плиткой из черного камня. Дальняя стена прерывалась тремя высокими узкими окнами — бледные наклонные лучи звезды Зонка озаряли длинный дощатый стол, прилежно выскобленный за многие годы настолько, что прожилки твердого дерева выступали заметным рельефом. Стол окружали тяжелые деревянные стулья; вдоль стен тянулись скамьи. В самом конце зала, в тенях, стояла Заа.
Заа указала на скамью: «Садись, отдохни. Не теряй времени. Скажи все, что хочешь сказать».
Глоуэн вежливо пригласил ее сесть: «Вы ко мне не присоединитесь?»
Заа ответила непонимающим взглядом: «В чем?»
«Я не хотел бы сидеть, пока вы стоите».
«Это галантно, но я предпочитаю стоять», — она снова указала на скамью жестом, показавшимся Глоуэну чересчур повелительным.
Глоуэн с достоинством поклонился и присел на край скамьи. Надеясь каким-то образом завязать более оживленный разговор, он заметил: «Достопримечательное здание! Ему, наверное, уже много веков?»
«Много. Зачем, на самом деле, ты сюда явился?»
Глоуэн терпеливо повторил причины своего визита: «Как вы можете видеть, все не так уж сложно. Устроитель экскурсий — преступник, он должен предстать перед судом».
Заа улыбнулась: «Тебе не приходит в голову, что наши представления о правосудии могут расходиться?»
«Не в этом случае. Если бы я подробно описал то, что происходило на острове, вам стало бы нехорошо».
«Я не так чувствительна, как может показаться».
Глоуэн пожал плечами: «Правосудие правосудием, но в ваших интересах было бы ответить на мои вопросы без утайки».
«Не вижу логики в этом высказывании».
«В настоящее время наше расследование ограничивается деятельностью концерна «Огмо». Если нам придется прибегнуть к помощи МСБР, расследование распространится и на семинарию, так как Сибилла участвовала в оргиях на острове, а это чревато скандалом и, несомненно, причинит вам много неудобств, потому что слушания будут проводиться в Фексельбурге».
«Что дальше? Я хотела бы выслушать весь перечень угроз и устрашений».
Глоуэн рассмеялся: «Это не угрозы — лишь вполне предсказуемые последствия. Впрочем, если это вас так интересует, шесть старших ординатов могут быть обвинены в соучастии. И они вполне этого заслуживают. Но в данный момент арест семинаристов выходит за рамки моих полномочий».
Заа, по-видимому, забавлялась происходящим: «Я хотела бы убедиться в том, что я тебя правильно понимаю. Если я не отвечу на твои вопросы, МСБР займется расследованием, причинит мне неудобства и предъявит обвинения шести старшим ординатам. Такова сущность твоего заявления?»
Глоуэн снова принужденно рассмеялся: «Вы перефразировали мои слова с самыми неправильными намерениями. Я всего лишь указал на возможные последствия, которых вы могли бы избежать, если захотели бы».
Заа медленно приблизилась: «Тебе известно, что ты находишься в округе Лютвайлер?»
«Разумеется».
«Местные законы охраняют семинарию. Они предоставляют нам право бесцеремонно обращаться с незваными гостями, преступниками и вредителями. Враги семинарии навлекают на себя серьезный риск».
«Я — офицер полиции, и всего лишь выполняю свои обязанности. Чего мне опасаться?» — с подчеркнутой уверенностью возразил Глоуэн.
«Прежде всего, обычных наказаний, уготовленных для шантажистов».
«Это еще что? — Глоуэн резко выпрямился от удивления. — Откуда вы это взяли?»
Заа снова оценивающе разглядела его с головы до ног, и Глоуэн снова подумал, что она забавляется: «Сегодня меня предупредили о том, что ты приедешь, и о требованиях, которые ты предъявишь».
У Глоуэна челюсть отвисла: «Какая нелепость! Кто вас мог предупредить?»
«Имена не имеют значения».
«Для меня они имеют значение — тем более, что вы вводите меня в заблуждение».
Заа медленно, ласково покачала головой: «Зачем притворяться? Ты выдал себя своими собственными словами».
«О чем вы?»
«Неужели ты настолько наивен, что надеешься меня провести? Неужели ты думаешь, что я поддамся на твои искусные уловки и ухмылки?»
«Мадам, вы меня совершенно неправильно понимаете! Я ни в чем вас не обманываю, ни в малейшей степени! Уверяю вас от всей души. Если вы усмотрели в моем поведении какое-то притворство, вы ошибаетесь».
«Будь так добр, говоря со мной, применяй обращение «ордина»», — ледяным тоном отозвалась Заа.
С острым сожалением Глоуэн понял, что позволил себе бестактную вспышку эмоций: «В любом случае, я не притворяюсь и никого не шантажирую».