Хроники Кадуола
Шрифт:
«В наших местах, как вы заметили, свободного пространства более чем достаточно, — философски пожал плечами регистратор. — Если хотите, занимайте целый этаж, я с вас много не возьму. Завывания ветра и вид на Анды — бесплатно».
Двухкомнатный номер удовлетворил Уэйнесс во всех отношениях. Все устройства в ванной функционировали безупречно; в спальне стояла широкая кровать, слегка пахнувшая антисептическим мылом, а в гостиной красовались тяжелый дубовый обеденный стол на большом синем ковре, несколько тяжелых стульев, софа и письменный стол-секретер с телефоном. Уэйнесс подавила в себе желание позвонить дядюшке Пири и присела
Приближался полдень — обедать было рано. Уэйнесс спустилась в фойе и подошла к регистратору. Теперь следовало проявить чрезвычайную осмотрительность — ведь служащий отеля мог оказаться, чего доброго, двоюродным братом Ирены Портильс! Уэйнесс начала расспросы издалека: «Приятель просил меня навестить одну знакомую. Она живет на улице Мадера. Вы не подскажете, где эта улица?»
«Мадера? В Помбареалесе нет такой улицы».
«Гм. Может быть, я перепутала или не расслышала. Нет ли у вас улицы с похожим названием — Ладеро или Бадуро?»
«У нас есть улица Мадуро, а также проспект Оникс-Формадеро. По традиции улицу здесь называют «калье», а проспект — «авенида»».
«Да-да! Кажется, он сказал «калье Мадуро»; его знакомая живет в доме с двумя черными гранитными шарами на столбах въездных ворот».
«Не припомню такого дома, но улица Мадуро мне хорошо известна, — служащий указал карандашом на лежавшую перед ним карту. — Пройдите три квартала на юг по улице Люнета, и вы окажетесь на перекрестке с улицей Мадуро. Там у вас будет выбор: если вы повернете налево и пройдете несколько кварталов, вы упретесь в ограду кооперативного птичника, а если вы повернете направо, в конце концов вы придете на кладбище. Решайте сами! Не могу ничего порекомендовать по этому поводу».
«Спасибо!» — Уэйнесс повернулась, чтобы уйти.
Регистратор остановил ее: «Нельзя сказать, что это в двух шагах, причем снаружи сильный ветер, он гонит много пыли. Почему бы вам не воспользоваться удобным средством передвижения? Прямо у выхода запарковано такси Эстебана, с красной крышей. Он не возьмет с вас слишком много, если вы пригрозите, что пересядете в такси его брата Игнальдо, с зеленой крышей».
Уэйнесс подошла к красному такси. На переднем сиденье скучал тощий субъект с длинными руками и ногами; его обветренное коричневое лицо было вытянуто, как у клоуна, изображающего удивление. Заметив возможную пассажирку, он воскликнул «Сию секунду!», выскочил и распахнул дверь.
Уэйнесс спросила: «Это машина Игнальдо? Мне говорили, что у него низкие — даже очень низкие цены».
«Какая чепуха! — возмутился Эстебан. — Вы здесь впервые, и вас обманули. Иногда Игнальдо притворяется, что предлагает низкие расценки, но он хитрый дьявол и в конце концов умудряется содрать с пассажиров втридорога. Кому это знать, как не мне, его единственному конкуренту?»
«Именно по этой причине ваше суждение может быть пристрастным».
«О нет! У Игнальдо нет ни стыда ни совести. Даже если бы ваша бабушка, будучи при смерти, торопилась доехать до церкви прежде, чем священник уйдет домой, Игнальдо повез бы ее в объезд по окраинам и плутал бы до тех пор, пока она не испустила бы дух, после чего вступил бы в силу его тариф на перевозку трупов — или, во имя спасения ее души, до тех пор, пока несчастная старуха не согласилась бы заплатить неслыханные чаевые!»
«В таком случае я попробую воспользоваться вашими услугами, но сперва вы должны сообщить мне свои расценки».
Эстебан нетерпеливо воздел руки к небу: «Куда вы едете?»
«Хочу посмотреть на город. В частности, для начала, не помешало бы завернуть на улицу Мадуро».
«Это вполне возможно. Вы хотите зайти на кладбище?»
«Нет. Меня больше интересуют дома».
«На улице Мадуро нет домов, заслуживающих внимания, в связи с чем вступает в силу мой минимальный тариф. За поездку продолжительностью полчаса взимается один сольдо».
«Что? Игнальдо берет в два раза меньше!»
Эстебан издал возглас, полный отвращения, но сдался так быстро, что Уэйнесс убедилась в полной справедливости своего возмущения.
«Очень хорошо, — сказал таксист. — Мне все равно больше нечего делать. Залезайте. Тариф — один сольдо в час».
Уэйнесс чопорно уселась на сиденье: «Учитывайте, что я не обязательно нанимаю такси на час. За полчаса я заплачу половину сольдо, включая чаевые».
«Почему бы мне не отдать вам машину вместе со всем моим жалким скарбом и не уйти из города нищим, побираясь по дороге?» — взревел Эстебан.
В голосе водителя послышалась непритворная обида, в связи с чем Уэйнесс заключила, что названный тариф соответствовал стандартным расценкам. Уэйнесс рассмеялась: «Успокойтесь! Нельзя же надеяться на внезапное богатство каждый раз, когда к вам в машину садится неопытный новичок».
«Вы не так неопытны, как может показаться с первого взгляда», — проворчал Эстебан. Он закрыл дверь, и такси поехало по улице Люнета: «Так куда мы едем?»
«Сперва на улицу Мадуро».
Эстебан понимающе кивнул: «Кто-то из ваших родственников похоронен на кладбище».
«Не припомню, чтобы у меня здесь были родственники».
Эстебан поднял брови, всем своим видом показывая, что не видит смысла в указаниях клиентки: «В нашем городке, в сущности, не на что смотреть — и тем более на улице Мадуро».
«Вы знаете, кто там живет?»
«Я знаю всех в Помбареалесе!» — гордо ответил Эстебан. Он уже повернул на улицу Мадуро, заасфальтированную очень давно, и с тех пор покрывшуюся многочисленными выбоинами. Лишь примерно половина участков по обеим сторонам улицы были застроены — промежутки между домами достигали не менее двадцати метров. На участках, окружавших дома, время от времени виднелись тщедушные кустики или искаженные постоянным ветром деревца, свидетельствовавшие о попытках зачаточного садоводства. Эстебан указал на жилище с заколоченными окнами, окруженное зарослями чертополоха: «Этот дом продается по дешевке».
«Он мрачновато выглядит».
«Не удивительно — в нем водится призрак Эдгара Самбастера, повесившегося в полночь, когда с гор дул холодный ветер».
«И с тех пор там никто не живет?»
Эстебан покачал головой: «Владельцы улетели на другую планету. Несколько лет тому назад некий профессор Соломон, уличенный в мошенничестве, пару недель прятался в этом доме — но с тех пор про него никто ничего не слышал».
«Гм. Кто-нибудь проверял — может быть, он тоже повесился?»
«Такая возможность рассматривалась, и полиция произвела обыск, но никого не нашла».