Хроники Кадуола
Шрифт:
Глава 4
1
«Фортунатус» достигал в длину, от кормы до форштевня, почти двадцати метров. Большой салон, камбуз, три каюты по две койки в каждой, кладовая и подсобное помещение занимали верхнюю палубу; три широкие ступени спускались из салона в рубку управления под прозрачным куполом. Ниже находились двигательный отсек, динаморегуляторы, кубрик, еще одно хранилище и еще несколько
Космическая яхта превзошла самые оптимистические ожидания Глоуэна и Чилке. «Джулиану нельзя отказать во вкусе, — заметил Глоуэн. — Боюсь, сегодняшние события причинят ему немалое огорчение».
«Особенно учитывая тот факт, что за все платит достопочтенный Аттабус. Даже у меня это вызывает какое-то удовлетворение».
«По справедливости, право собственности должно быть зарегистрировано на твое имя».
«Так или иначе, какая разница? — пожал плечами Чилке. — Все равно яхту у нас отберут, как только мы вернемся на станцию».
Глоуэн тяжело вздохнул: «Надо полагать, так оно и будет».
Они сидели в салоне и пили чай. Желтая звезда Мазда сияла за кормой, как яркая золотая монета, становясь меньше и тусклее с каждым часом. Впереди все еще пряталась среди мерцающих завитков Пряди Зеленая звезда Гилберта.
Каткара они оставили в космическом порту Соумджианы, хотя тот выражал желание присоединиться к их экспедиции. Глоуэн снова отклонил его предложение: «Скорее всего, управление в Застере предоставит нам всю необходимую информацию».
Каткар погладил свой длинный белый подбородок: «Что, если они откажутся?»
«Почему бы они отказались? Мы предъявим удостоверения».
«Когда дело доходит до переговоров, удостоверения не стоят выеденного яйца».
Глоуэн пожал плечами: «Я еще не заглядывал так далеко в будущее».
«Об этом нужно подумать уже сегодня, — возразил Каткар. — Завтра вы можете влипнуть в ситуацию, чреватую всевозможными осложнениями».
Глоуэн был озадачен: «Осложнениями? Какого рода?»
«Разве не ясно? Бардьюс — человек упрямый и неподатливый, но он мыслит рационально. Тем не менее, вам, вполне вероятно, придется иметь дело с непостижимой особой по имени Флиц. Переговоры с ней могут носить деликатный характер, а именно в таких случаях, когда один взгляд дороже дюжины контрактов, я незаменим».
«Нам остается только надеяться на наши скромные достоинства», — улыбнулся Глоуэн.
Вынув из портфеля лист бумаги, он набросал короткое письмо Эгону Тамму, в котором упомянул о Руфо Каткаре как о человеке «проницательном и находчивом, способном к творческому мышлению». Кроме того, он сообщил консерватору следующее: «Каткар уверяет, что порвал все связи с партией ЖМО. Он расскажет Вам о нашей успешной конфискации финансовых средств заговорщиков. В этом отношении он оказал нам своевременную помощь. Он заявляет, что Ваши недавние выступления, а также почти поголовная продажность в рядах руководства партии ЖМО побудили его прекратить всякие взаимоотношения с этой организацией. И командор Чилке, и я считаем, что Руфо Каткар может оказаться полезным на станции Араминта, выполняя функции, соответствующие его квалификации».
Каткар прочел письмо, поднимая брови: «Это нельзя назвать лестным отзывом. Все же, лучше заручиться такой рекомендацией, чем приехать с пустыми руками, насколько я понимаю».
Глоуэн передал Каткару еще пару писем, адресованных Бодвину Вуку и отцу Глоуэна, Шарду — в них он описывал события, имевшие место в Соумджиане, и обращал особое внимание на наличие двух вооруженных автолетов, спрятанных где-то на просторах Троя. Кроме того, он отправил письмо Уэйнесс, обещая ей написать снова из Застера на планете Яфет.
Каткар подошел к билетной кассе и оплатил полет до Кадуола на звездолете «Тристрам Танталюкс», самым удачным образом отправлявшемся утром следующего дня. Он собирался переночевать в отеле космического вокзала.
Глоуэн и Чилке взошли на борт «Фортунатуса», задали координаты Зеленой звезды Гилберта в системе автопилота и покинули Соум.
2
Обсуждая Зеленую звезду Гилберта, многие астрофизики называли ее необычный зеленый отлив не более чем иллюзией, утверждая, что на самом деле звезда эта — радужно-белая, возможно с ледяным голубоватым оттенком. Ученые мужи приходили к другому выводу только тогда, когда видели Зеленую звезду Гилберта собственными глазами. Зеленый отлив чаще всего объясняли присутствием ионов тяжелых металлов в атмосфере этого светила, каковое утверждение не совсем подтверждалось результатами спектрального анализа.
Вокруг Зеленой звезды Гилберта обращались одиннадцать сфер, из которых только на Яфете, восьмой планете, стало возможным человеческое поселение.
Туристы почти не посещали Яфет, и по вполне основательной причине: там почти нечем было развлекаться, если не считать развлечением наблюдение за людьми, решительно намеренными реализовать все имеющиеся у них возможности.
Ландшафты Яфета не вызывали интереса — местная растительность была представлена главным образом болотной стручковой травой, водорослями и тускло-коричневым, напоминающим бамбук кустарником, который местные жители называли «хорохором». Что же касается животного мира этой планеты, то великий зоолог Консидерио, строго придерживавшийся принципа бесстрастной научной отстраненности и не находивший ничего примечательного даже в короткохвостых ящерицах планеты Текса Уиндэма, объявил фауну Яфета «непривлекательной, малозаметной и невыносимо однообразной».
Яфет отличался умеренным климатом, скучноватой топографией, а также опрятным, прилежным и высоконравственным населением. Коммивояжеры и редкие туристы останавливались в аккуратных гостиницах, расцветка интерьеров которых проектировалась опытными психологами. Здесь подавали блюда, неизменно питательные и точно соответствовавшие диетическим потребностям индивидуального едока. Всегда предлагались отборные напитки: ячменный отвар, горячий и холодный, охлажденная молочная сыворотка и надлежащим образом отфильтрованные фруктовые соки.
На протяжении своей истории город Застер стал промышленным и финансовым центром, где находились представительства всех крупнейших концернов.
Пользуясь адресным каталогом, Глоуэн и Чилке узнали, что управление строительной компании «ЛБ» находилось в здании под наименованием «Башня Эксельсис». Попавшийся на улице носильщик дал им более подробные указания: «Ступайте прямо, вон туда, господа хорошие! Примерно три километра по Девятому бульвару. Добротная, розовая с черным постройка — розовый и черный цвета, как известно, символизируют усердие и честь. Хотя, может быть, вам это неизвестно, так как вы явно не из наших мест».