Хроники Ливэя

В Ливэе не принято говорить о пауках. Что довольно иронично для города, созданного для обслуживания паучьей фермы.

Вся жизнь в Ливэе вертится вокруг производства паучьего шёлка. Ты либо занят на производстве, либо обслуживаешь жителей, либо руководишь. Город маленький, изначально задуманный как интеллектуально-производственная утопия, с годами становился всё более закрытым в себе. Отдаленное расположение, почти полное самообеспечение, череда пандемий – и вот в головном офисе в Китае

Время шло, менялся климат, менялась политика стран – неизменным, во всяком случае для внешнего мира, оставался маленький город, производящий материал, остро необходимый практически во всех сферах жизни.

К моменту официального открытия в Ливэй со всего мира переехали специалисты разных областей, многим хотелось прикоснуться к истории будущего, жить в прогрессивном и экологичном месте.

Город жил по своим внутрикорпоративным правилам, постепенно формируя свою внутреннюю культуру и особенности. Концепт успешного города будущего, как и любая утопия, с годами становился всё менее реалистичным.

Население росло, арендуемая площадь оставалась неизменной. Становился всё более очевидным экономический разрыв между работниками интеллектуального и физического труда. Меры, принимаемые для борьбы с пандемиями, повлекли за собой отдаление людей друг от друга. Уровень образования стремительно падал. Формировались криминальные группировки.

Руководители предприятия не справлялись с управлением города, выпуская правила и регламенты, порождающие только больше проблем.

Всего за 100 лет Ливэй превратился из города мечты в обыкновенную глубинку, существующую только за счет градообразующего предприятия.

И всё же большинство жителей любили город и не планировали когда-либо его покидать.

Инари Сато любила Ливэй во всех его проявлениях. Изучение истории города – её второе самое крупное увлечение. Первое, конечно, еда. Вкусная еда из настоящего, что для многих её современников звучит как оксюморон. И всё самое впечатляющее из прошлого. Её самая большая мечта – попробовать всё существующее на свете разнообразие вкусов.

С недавних пор она стала намного ближе к исполнению своего желания. С тех пор как ею заинтересовался и впервые пригласил на свидание синеволосый мечтатель Егор Одоевский – наследник семьи Одоевских, самый юный член совета правления. Наивный и оторванный от жизни мальчишка, который, сам того не ведая, дал ей шанс круто изменить всю свою жизнь.

Ей нужно только правильно распорядиться полученной информацией, и тогда они с сестрой заживут по-настоящему хорошо.

Инари, завернула в проулок, прошла несколько метров, вышла через сквозной подъезд и направилась в сторону Яблоневой улицы в районе рабочего персонала. Самой неблагополучной, потрепанной и перенаселенной части города. На некоторых улицах перемещаться было крайне сложно из-за количества пристроек и надстроек. При всем том, что город конструировался исключительно пешеходным, изначальные тротуары, велосипедные дорожки и мостовые строили довольно широкими. Сейчас на той же Яблоневой не разминутся и два пешехода.

Город наполнен средствами слежения и идентификации. И именно это в своё время помогло Инари в карьере. С детства она обладала талантом сливаться с обстановкой, оставаться незамеченной, избегать камер и дронов, появляться из ниоткуда, не привлекая внимания и не оставляя о себе воспоминаний. Незаметная, она добывала любую необходимую в работе информацию лучше любого другого эксперта. И в скором времени дослужилась до Ведущего эксперта отдела расследований и аналитики внутренней службы безопасности Ливэя. Всего 5 человек на весь город – одна из самых престижных профессий. Не считая, конечно, медиков. Нет никого престижнее сотрудников медицины в мире бесконечных пандемий.

Инари проверила внутренний датчик. До мотеля меньше километра, до назначенного времени чуть больше 15 минут. Её немного напрягала сверхсекретность и срочность встречи. Несравнимо больше напрягало назначенное место. С другой стороны – она ведущий эксперт ВСБ. Никто в этом городе не посмеет причинить ей вред.

И всё же тревога постепенно нарастала.

Пришлось даже на время выключить виртуального медицинского помощника, чтобы он не начал накачивать Инари препаратами для успокоения или менять сердечный ритм. Нужно сохранять ясность мышления.

Мотель сиял неоном: голубые, зеленые, желтые вывески на разных языках. Тусклый зеленоватый свет окон, обшарпанная облицовка стен, металлические опасные лестницы. Инари никогда не понимала этой эстетики позднего киберпанка начала прошлого века. Хотя отголоски киберпанка буквально наполняли собой район рабочего персонала. Ей же, выросшей в районе обеспечения безопасности, куда больше нравились постройки из красного кирпича, кованые фонари, каменные мостовые, архитектура, вдохновленная Стамбулом и Прагой начала 19 века. В детстве она зачитывалась историей создания Ливэя и мечтала когда-нибудь увидеть все те замечательные места, которые послужили источником вдохновения при строительстве города.

Воспоминания о детстве на несколько секунд повлекли за собой легкую улыбку, мгновенно преобразившую невзрачную внешность Инари.

Холодный ветер вернул её в реальный мир. Поежившись, Инари проверила метеосводку. Приближалась гроза. Так некстати. Вспышка молнии осветила мотель целиком.

«Какое всё-таки уродство», – подумала Инари, прежде чем почувствовала легкий укол в шею.

Она резко развернулась. Боль пронзила её миллионом крошечных раскаленных иголок. Не в силах даже пошевелиться, совершенно парализованная агонией умирающего тела, Инари взглянула в глаза своего убийцы.

Глаза, полные ужаса и недоумения.

Ночная гроза вынудила уборочные машины начать работы в это воскресенье на 2 часа раньше графика. Жизнь около мотеля остановилась. Никто из постояльцев не рисковал даже выглянуть из окна. Весть о происшествии разлетелась мгновенно, но сообщать в службу безопасности и навлекать на себя подозрение не хотел никто.

Тело Инари лежало на мостовой всю ночь.