Хроники Мартина Хьюитта
Шрифт:
– Ну, первым там магазин Куртиса, он тоже торгует маслом, как и следующая за ним лавка. Я не знаю, кто сейчас занимает последнюю конюшню на улице. Раньше я думал, что там какая-то иностранная пекарня. Впрочем, я никогда не видел, чтобы там было много людей. Но уверен, там есть лошади – однажды я видел как туда выгружали сено.
Хьюитт задумчиво отвернулся.
– Спасибо, – сказал он, – тогда я полагаю, мы не сможем найти тут ничего подходящего. Доброго вам дня!
Только мы сделали два шага в сторону улицы, как подручный мясника, с которым мы только что разговаривали, закатил свою телегу внутрь сарая,
– Не мог бы ты просто погулять здесь, Бретт, – спросил Хьюитт, – а я поспешу к ближайшему торговцу скобяными изделиями. Я уйду совсем ненадолго. Мы собираемся устроить небольшое ограбление. Да! Обрати внимание, не появится ли кто-нибудь у той конюшни в дальнем конце улицы.
Мартин Хьюитт поспешил прочь, а я остался ждать. Через несколько минут мужчина, мывший свою телегу, закрыл двери сарая и, насвистывая, пошел по улице. А еще через мгновение появился Мартин.
– Пойдем, – сказал он, – пока никого нет, не будем терять время. Я купил плоскогубцы и несколько гвоздей.
Мы снова вошли во двор у дверей последней конюшни. Хьюитт нагнулся и осмотрел замок. Зажав гвоздь в плоскогубцах, Мартин осторожно прижал его к кирпичной стене. Затем, используя гвоздь в качестве ключа, и все еще держа его в плоскогубцах, он левой рукой стал осторожно поворачивать его в замке. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы освободить фиксатор и снять замок.
– Из меня получился бы неплохой грабитель, – заметил он, – не так ли?
Сняв замок, мы убрали перекладину, закрывавшую дверь и вошли внутрь помещения. Хьюитт тут же схватил свечу, воткнутую в бутылку, стоявшую на полке. Он быстро втянул меня внутрь и закрыл за нами дверь.
– Мы воспользуемся свечой, – сказал он, зажигая спичку, – а если оставить дверь открытой, то ее будет видно с улицы. Нужно быть осторожными, мой друг, на случай, если кто-нибудь пойдет по двору.
Та часть сарая, в которой мы стояли, использовалась для телег. Одна из них была достаточно старой и без колес. Из соседнего стойла доносилось фырканье нетерпеливой лошади.
Мы повернулись к телеге. На табличке сбоку потертыми буквами были написаны слова: «Пекарня Шайлера». Адрес внизу был закрашен. Хьюитт вынул штифты и опустил заднюю стенку. Внутри тележки был новый матрац, покрывавший все днище. Я пощупал его, прижал сверху и увидел, что это был обычный пружинный матрас, может быть даже слишком мягкий. Было любопытно, зачем пекарю держать его в тележке? Хьюитт, поставив свечу на полку, сунул руку в самый дальний угол телеги и вытащил очень длинный французский батон, а затем еще один. Снова запуская свою руку вглубь, сыщик достал уже несколько обычных буханок простого деревенского хлеба. Тот был выпечен по четыре штуки вместе в ряд.
– Потрогай этот хлеб, – сказал Хьюитт, и я пощупал его. Он был абсолютно черствым, словно деревянным. Мартин достал большой перочинный нож и, как мне показалось, с особой осторожностью сделал надрез сверху у одной из буханок хлеба. Затем он засунул пальцы в образовавшуюся щель и решительно, но осторожно разорвал твердый хлеб на две части. Сыщик выкрошил изнутри весь мякиш, пока не осталось ничего, кроме толстой внешней корки.
– Нет, – сказал он скорее себе, чем мне, – тут ничего нет.
Он поднял один очень длинный французский батон и померил его длину, сравнив
– Мне кажется, эту лошадь давно не кормили, – сказал Хьюитт, – надо дать ей немного сена.
– А что насчет этого хлеба? – спросил я. – Что ты ожидал в нем найти?
– Конечно, Бретт, я расскажу все, – ответил Хьюитт, – мы приехали сюда, чтобы найти кое-что очень важное. Как у тебя с нервами? Они крепки? Мой рассказ не для слабонервных.
Прежде чем я успел ответить, во дворе послышались приближающиеся шаги. Хьюитт тут же поднял палец, призывая к тишине.
– Там лишь один человек, – поспешно прошептал он, – если он зайдет сюда, мы схватим его.
Шаги приблизились и затихли у двери. Последовала пауза, а затем послышалось прерывистое дыхание. В этот момент дверь слегка приоткрылась, и в нее заглянул чей-то глаз.
– Хватай его! – громко воскликнул Хьюитт, – он не должен уйти!
Я был ближе к дверному проему и первым выскользнул в него первым. Незнакомец побежал по двору изо всех сил, но мои ноги были длиннее. На полпути к дороге я схватил его за плечо и развернул. Он молниеносно выхватил нож, но я увернулся. Однако это не остановило его, и он снова замахнулся на меня ножом, лезвие которого прошло в паре дюймов от моей груди. И тут Хьюитт схватил его за руку и сбил с ног. Незнакомец боролся, как дикий зверь, и Мартину приходилось с силой выворачивать запястье до тех пор, пока он не выронил нож. На протяжении всей битвы этот человек ни разу не закричал, не позвал на помощь и даже не издал ни малейшего звука. Мы, со своей стороны, тоже молчали.
Конечно, у незнакомца не было шанса в одиночку противостоять нам двоим. Мы затащили пленника в конюшню и закрыли за собой дверь. Насколько мы видели, с улицы никто не заметил нашей борьбы, хотя, конечно, мы были слишком заняты, чтобы быть уверенными на сто процентов.
– Бретт, позади тебя на стене висит несколько ремней, – сказал Хьюитт, – думаю, мы свяжем его ими. Это лошадиные поводья, их делают из кожи, поэтому ничего крепче нам не найти. Кляп, я уверен, нам не понадобится, пленник не станет кричать.
Пока я натягивал ремни, Мартин держал заключенного особым захватом, когда одновременно удерживается и шея, и запястье. Это не позволяло незнакомцу двигаться, кроме как с риском сломать руку. Он, вероятно, никогда не обращал внимания на свой внешний вид. Его волосы были засалены и спутаны, косматая борода топорщилась. Он был невысокого роста, крепкого телосложения. Его лицо покраснело от борьбы, и было измазано грязью со двора конюшни, из носа текла кровь, а на лбу виднелась шишка. Выглядел он отталкивающе. Мы связали ему локти сзади и спросили, что у него в карманах, но он нас проигнорировал. Хьюитт бесцеремонно вывернул их содержимое. Каким бы беспомощным ни был незнакомец, но он изо всех сил пытался сопротивляться, хотя и безрезультатно. В его карманах нам удалось обнаружить какие-то бумаги, табак и связку ключей. Хьюитт поспешно взглянул на бумаги, внезапно отбросил их, схватил пленника за плечо и оттащил от частично обгоревшего стога сена в углу.