Хроники миров. Изгнанники

Светлаков Алексей

Ника отрицательно мотнула головой:

– Никогда не видела. Но теперь буду смотреть в оба. Если что узнаю – скажу.

– Спасибо.

Ракель оглядела Нику. И все-таки у нее неплохая подруга, хотя и вредной бывает, вроде вчерашнего случая на литературе. Но, пожалуй, самое главное то, что та ее выслушала, когда это действительно важно, и даже предложила свою помощь. Да и все равно, чаще всего собеседник Ракель – только Ника, а со всеми остальными общение как-то не клеилось.

Этот день выдался пасмурным, но, несмотря на это, все равно теплым, тем более ветер к полудню стих. Они почти подошли к школе, и тогда Ракель

обратилась к своему внутреннему чутью. У самого входа за дверьми никто не стоял, а дальше по коридору Ракель почувствовала двух взрослых. Затем множество более слабых источников энергии – наверняка учеников. Они стояли настолько близко друг к другу, что ей оказалось сложно их посчитать, так как сигналы от них сливались. Однако несложно понять, что в этой толпе преобладало чувство радости. И неудивительно – первая смена закончилась, и они все идут домой.

– А знаешь, – обратилась Ракель к Нике, – я наблюдаю, и вижу: эмоции детей отличаются от эмоций взрослых. Если у первых более простые и позитивные чувства, то у вторых вообще все сложно бывает разобрать. Вроде бы внешне в большинстве своем они и счастливы, но за этим может скрываться что угодно, но чаще всего страх.

– Представляю.

– И когда же происходит этот перелом?

– У всех по-разному, у всех по-разному…

– Если это и называется «повзрослеть», то я вовсе такого не хочу.

Зайдя в школу, Ракель обнаружила, что ошиблась в количестве людей. Взрослых в коридоре стояло вовсе не двое, а трое. Один – директор, второй – учитель – это те, которых она учуяла, а вот третий, неощущаемый ментальным взором, ей не знаком. Одетый в полицейскую форму, он стоял и разговаривал с директором. Судя по всему, этот человек – ее вчерашний незнакомец в темном плаще. Кто он и почему оставался незримым для ее ментального взора, оставалось для Ракель загадкой, однако теперь она могла рассмотреть его лицо. Оно оказалось необычным для здешних мест. Серые глаза, которые смотрели бесстрастно: в них ни разу не промелькнули никакие эмоции; серые волосы до плеч, причем около левого виска виднелся шрам с присутствием коротких волосинок; на лице где-то проступали морщины, а где-то кожа была гладкой – на эти данные, прежде всего, и обратила внимание Ракель. Определить его возраст по лицу она так и не смогла: смесь черт двадцатилетнего мужчины с чертами шестидесятилетнего, что сбивало с толку. Что же касается голоса, то он слышался Ракель как сухой, но при этом твердый.

«Неужели он из копов?»

Человек, одетый в полицейскую форму, пришел в школу – это уже само по себе выглядело для Ракель странно. А тут еще и незримый для ее чутья. Хотя, если он все-таки из полиции, то многое становится на свои места в деле о похищении: тогда неудивительно, что он тогда принимал участие, что его так быстро отпустили, что в документах нет данных о нем. Тем не менее, незнакомец ее настораживал, и она не слишком хотела верить его форме.

Проходя мимо разговаривающих людей, девочка услышала часть разговора, благо ученики не слишком шумели в присутствии директора.

– Вы уверены, что ничего странного в этих стенах никогда не происходило?

– А что именно Вам нужно?

– Какие-нибудь необъяснимые явления: может, кто-то странно себя ведет.

– Нет, в этом смысле ничего необычного. Из ряда вон выходящих случаев у нас не было.

– Тогда мне нужны данные всех, кто учится и работает здесь. Вы можете мне их предоставить?

– Конечно. Пройдемте в мой кабинет.

Из разговора Ракель поняла, что «полицейский» кого-то искал. Значит, он объявился не просто так, ее родители правы. Но зачем? Что тут вообще происходит?

– Это же тот самый, кого мы вчера видели! – воскликнула Ника. – Он коп и кого-то ищет.

– Ага, а также он участвовал в деле о похищении Лины как подозреваемый. Тут что-то не так.

– О! Тогда, может, лучше его и спросить?

– Мне папа советовал к нему не приближаться. Да и мне он не нравится.

– Хорошо, но смотри: он может уйти отсюда, а твою сестру мы самостоятельно вряд ли найдем.

Ракель лишь скрипнула зубами: она прекрасно это понимала, но оттого, что этот человек единственный, кого она не чувствовала, она пугалась.

Когда начались уроки, они с Никой сели вместе. Не слушая учителей, девочки разговаривали в большей степени о Лине, но этот разговор также затронул и другие темы.

– Как твои глаза? – шепнула Ника. – Вчера ты из-за них прям убежала.

– Все в порядке. Прошло быстро, я внимательно посмотрела и ничего не нашла. Будем считать, что все обошлось. А что там в Халли?

– Да все также. Мои родственники говорят, что кто-то все-таки погиб. Ну ясное дело, часть города разрушена, без жертв просто не могло обойтись.

– Печально.

Так и закончились все уроки, причем Ракель показалось, что сегодня они пролетели незаметно. Ни ее, ни Нику не спрашивали, поэтому несколько часов они провели спокойно. Во время уроков Ракель не упускала мысли о полицейском и колебалась между желанием подойти к незнакомцу с одной стороны и опасением с советом Гарри с другой. В конце концов она решилась рискнуть: все же подойти и расспросить того незнакомца о сестре. Она вспомнила, что он направился в кабинет директора, а значит, следовало самой идти туда.

На выходе из класса Ракель ощутила чей-то пристальный взгляд, направленный на себя. Она тут же обратилась к внутреннему чутью, поскольку сначала подумала, что это тот же незнакомец, но мысленное сканирование идентифицировало смотрящего на нее человека. То явно ученик, и по энергетике, исходившей от него, можно понять, что возраст его недалек от возраста Ракель.

Она тут же попыталась мысленно проникнуть в его внутренний мир, чтобы узнать, что ему нужно, ведь он не сводил с нее глаз, хоть и стоял далеко. Но ее сознание как будто коротнуло от этой попытки, и на секунду Ракель ощутила состояние беспомощности, как будто из нее выбили дух. Что-то новенькое, с чем Ракель раньше не сталкивалась.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила Ника. – Глаза?

– Нет… Все хорошо, – бросила она, когда поняла смысл вопроса, а на это потребовалось несколько секунд. Действительно, что-то грубо отбросило ее сознание, и она пока не могла понять произошедшего. Будто бы ей проблем было мало!

На второй попытке Ракель выбрала другую тактику: после ментального сканирования, девочка попыталась мысленно приблизиться к ученику, не входя в источник его энергии. Скоро удалось понять, что от него исходила очень сильная эмоция, которая не подпускала Ракель поближе. И на сей раз она не могла объяснить, что это за эмоция: по энергии близка к радости, но ярче нее во много раз, настолько, что она как будто жжется. А вместе с ней смешаны и какие-то другие чувства.