Хроники миров. Изгнанники

Светлаков Алексей

«Долгая же ложь моих родителей. Вот почему меня сюда не пускали».

Тем не менее, она догадывалась, почему родители решили скрыть подобное: возможно, дело это опасное. Хотя свое ощущение она объяснить не могла.

Отложив документ и решив разобраться с ним позже, Ракель обратила внимание на сундук, вроде бы незапертый.

«Ну что я еще тут узнаю?»

Открыв его, она увидела, что тот почти пуст, только какой-то острый предмет лежал в целлофановом пакете. Она взяла предмет в руки и внимательно осмотрела. Металлический осколок какого-то лезвия, наподобие ножа, однако куда толще и длиннее. Хотя вряд

ли железный: серебристый металл так ярко отражал свет фонарика, как это не смогло бы железо, да и за столь долгое время любой кусок из такого материала покрылся бы ржавчиной.

«Нужно будет это подробнее почитать. Пойду спрячу. А заодно и кошке дверь открою», – такие мысли ее немного отвлекли, но гнев все еще не проходил. В первую очередь она злилась на родителей за то, что они скрывали подобное очень долгое время.

Прошло около получаса, прежде чем Ракель перетаскала все бумаги под свою кровать. В них не было ничего особо полезного: мелкие свидетельства, показания, анализы улик… Самую большую ценность представляла именно папка, которую на всякий случай она спрятала в другом месте.

За все время не только солнце успело сесть, но и небо значительно потемнеть. Как раз когда Ракель закончила таскать бумаги из подвала, пришли ее родители. Она не успела закрыть подвал, да и не смогла бы: дверь была слишком тяжелой, да и цепь обратно ей было не под силу прикрепить. Впрочем, она и не хотела.

– Привет, – проговорила девочка, подавляя раздражение.

– Привет, – ответила Лидия. – Что это за кошка выбежала? – и тут Ракель вспомнила, что так и не выпустила животное.

– Если скажу, не поверите.

Разумеется, Гарри это насторожило, и Ракель ощутила чувство благодаря своему невероятному восприятию.

– Что-то скрываешь от нас? – обратился тот, и она успела подумать: «Кто бы говорил».

– Вы сами все сейчас увидите, зайдите лишь сюда, – коротко бросила она, хоть и хотелось сказать еще много чего, но остальное подождет.

Действительно, когда родители вошли в комнату, в которой находилась дверь в подвал, они в первую очередь увидели цепь, а потом уже и заметили открытый проем. Их смятению не было предела. Первую минуту они молчали, обдумывая что-то, но затем Гарри рявкнул:

– С какой стати ты нарушила?

– Туда попала кошка, через канализацию. Я не могла оставить ее там.

– Кошка бы и сама обратно вышла через ту же канализацию.

Ракель уже видела, что это не так, да и будь оно иначе, на тот момент она не могла знать: девочка лишь ощущала достаточно крупные для сканирования организмы.

– Не смогла, но дело не в этом. Как можно было столько времени врать, что у меня есть сестра?

Неожиданный вопрос заставил родителей смутиться, а Ракель почувствовала, что их злость частично сменилась испугом. Однако сейчас она сама слишком расстроена и обозлена, чтобы разбираться в чужих чувствах.

– Вы вообще планировали говорить? Я узнала о ней случайно, но если бы не кошка, сколько бы еще времени потребовалось для выяснения правды?

– Мы хотели… Когда… Ты подросла бы… Мы заботились о тебе, эта правда тебя может сломать, – промямлила Лидия.

– Я должна была знать о таком.

– Послушай, дочка. Давай сядем и спокойно поговорим. Раз уж ты узнала, то теперь нечего скрывать.

Ракель немного успокоилась, и теперь она была готова услышать эту историю. Хотя раздражение все еще не пропало.

Гарри, Лидия и Ракель сели за стол. Девочка вновь ощутила чувства своих родителей – тоску. Когда-то она это уже встречала. Мгновение спустя она поняла, что уже ощущала у них грусть такого же рода, и пока они садились, Ракель прокрутила в голове несколько мыслей: «Так вот в чем причина их частой и необоснованной грусти. Я сама могла бы заметить и раньше. Плохо, что я не умею непосредственно читать мысли».

Повисла пауза – никто не знал, с чего начать, и через пять минут после молчания Ракель первой его нарушила:

– С чего все началось?

– Ты уверена, что точно хочешь услышать? Мы не хотим, чтобы с тобой что-то случилось.

– Давайте.

– Хорошо. Итак, ты уже знаешь, что у тебя есть пропавшая сестра. Ей сейчас должно быть тринадцать лет. А пропала она, когда ей было два года – ты еще не родилась. Просто исчезла. Мы пришли домой – и никого. Такая маленькая – она не могла сама никуда уйти, кто-то ее выкрал, причем из нашего дома. С тех пор объявили в розыск, открыли дело о краже. Первый год мы объехали все ближайшие города, искали, где могли, везде спрашивали, развешивали объявления. А через год родилась ты, и дело постепенно пошло на спад. Конечно, еще три года мы пытались ее отыскать, но безуспешно. В итоге, дело закрыли, и нам, конечно, сочувствовали и говорили, что ее найдут, но в это уже никто не верил. Папку сдали в архив, а нам прислали копию всех материалов, мол, если вдруг что, дело вновь откроют. А прошло уже 11 лет с той пропажи, вряд ли уже наша первая дочь жива, да и если даже жива, то шансы на то, что мы ее увидим, очень малы: она не знает ни нас, и мы тоже вряд ли узнаем ее. Тебе решили не говорить, чтобы ты не печалилась зря. Поверь, тебе было очень тяжело, особенно в первое время. Ты никогда не интересовалась подвалом, потому мы потеряли бдительность, вот ты и вошла. Но вот теперь ты сама обнаружила, и скрывать уже незачем.

Ракель не знала, что сказать: она испытывала смешанные чувства. С одной стороны была рада, что эта тайна раскрылась, с другой – тоска родителей перекинулась и на нее, хоть она никогда и не знала сестру.

– Все в порядке, – с трудом выдавила из она из себя улыбку, – лучше, когда я это знаю.

– Ты не злишься?

– Больше нет. Сначала злилась, но теперь все понятно. А вот скажите, кто на этом фото? – и Ракель показала фотографию с человеком в плаще.

Сначала родители вглядывались в постаревшую картинку, явно не припоминая, кто изображен. Но потом искра сознания промелькнула в их глазах. В этот момент Ракель ощутила довольно сильную эмоцию отца в виде опасения, но тот быстро взял себя в руки:

– Помню. Тогда вышло недоразумение. Этот человек подошел к нам и сказал, что наша дочь в порядке. Но, поскольку это было в первый же день после кражи, и мы были очень расстроены, то указали полиции на него, поскольку сложилось впечатление, будто он знает, о чем говорит. Однако через несколько дней его и выпустили. С тех пор он как в воду канул.

– Вероятно, именно его я видела сегодня около школы. И что-то мне в нем не нравится.

Напряжение Гарри лишь возросло, и внимательная Ракель не могла этого не отметить.