Хроники немецкого разведчика Ойгена Шварца и наркома НКВД Лаврентия Берии

Глава первая

Бергхоф и Кремль

В 12 километрах от Зальцбурга и 120 от Мюнхена. В одном из самых чудесных мест Баварских Альп. В долине Берхтесгаден с приютившимся среди гор одноименным небольшим живописным городком. Начало которому положил нищенствующий орден августинцев, основанный в 1256 году и создавший в нем аббатство.

Над Берхтесгаденом на высоте 900 метров в окружении высоких сосен, на горном склоне уединенно раскинулось частное, просторное, красивое строение, возведенное в стиле австрийского горного шале, принадлежащие канцлеру и фюреру Германии Адольфу Алоизу Гитлеру. И поэтому по всему периметру усадьба была обнесена высоким забором из колючей проволоки, у ворот охранявшаяся полицейскими.

В конце лета 1938 года, в середине дня, на открытой веранде этого строения, пол которой был выложен прекрасной

зольнхофенской плиткой, под лучами еще жаркого солнца неспешно прохаживались двое. Один – среднего роста, худощавый, в надвинутой на глаза армейской фуражке, закрывавшей черным лаковым козырьком от яркого света его глаза. Второй собеседник был ниже ростом, чем первый, и, можно смело сказать, являлся довольно упитанным. Они увлеченно беседовали. Лишь изредка посматривали то на горные вершины Альп, то на расположенный внизу, в долине, один из красивейших городов этой местности – Зальцбург с белеющей на одной из его возвышенностей древней крепостью Хоэнзальцбург.

Этими двоими были хозяин имения и его давний сподвижник по нацистскому движению и по сути дела верная правая рука фюрера. Толстяк был и первым шефом гестапо, и председателем Рейхстага, а также ответственным за выполнение четырехлетнего плана по переводу промышленности Германии на военное производство. В прошлом являлся летчиком-истребителем, асом «Великой войны». Он лично сбил двадцать два неприятельских аэроплана. За это достижение и другие воинские заслуги был награжден кайзером Вильгельмом Вторым многими высшими военными наградами. Поэтому, дополнительно ко всем своим государственным обязанностям, был назначен фюрером еще и командующим возрождающейся военной авиацией – «Люфтваффе». Этим толстяком с кучей должностей в правительстве Германии являлся Герман Геринг.

– Мой фюрер, каждый раз приезжая к вам, восхищаюсь и видами, открывающимися отсюда и, конечно, самим зданием. Хочу построить рядом с вами себе такую же усадьбу, чтобы быть ближе к вам и на отдыхе.

– Геринг, первый раз сюда я попал еще в 1923 году, и эта местность сразу мне понравилось своим живописном видом. Который поразил меня, и я даже нарисовал акварель с усадьбой, прозванной в местной общине «Дом Вахенфельд». В нем я останавливался, снимая комнату. Кроме того, для меня все здесь, можно сказать, священно. Так как в усадьбе и ее окрестностях бывал наш духовный отец национал-социализма Дитрих Эккарт, скрывавшейся от суда в находящейся в двух шагах отсюда гостинице «Платерхоф», где он скончался от инфаркта, до которого его довели своей травлей социал-демократы во главе с этим подонком Эбертом.

– Да, я помню, мой фюрер, трубадур нашей революции Дитрих тогда укрылся в этом уединенном уголке Альп от полицейских ищеек Веймарского правительства рейхспрезидента Фридриха Эберта, оскорбившегося на то, что Эккарт назвал того в своем памфлете в одной из газет «инструментом в руках евреев».

– А кем он был? Этот Эберт? – воскликнул Гитлер. – Конечно, марионеткой в руках еврейских кукловодов! Эберт постоянно преследовал наше движение! – фюрер нервно сжал кулаки. Так вот, Геринг, – продолжил он, – побывав несколько раз в этом прекрасном месте, я решил приобрести у вдовы государственного служащего Винтера усадьбу «Дом Вахенфельд». Мне пришлось старухе выложить сорок тысяч рентных марок, то есть сумму, равную довоенным золотым маркам. Огромные деньги! Причем выплатил все из своего кармана. – При последних словах Геринг незаметно ехидно улыбнулся. А Гитлер, не заметив ухмылки, продолжил: – Хорошо, что подоспел очередной гонорар за книгу « Моя борьба». Когда оформил все документы и стал владельцем усадьбы, то первым делом сел за чертежную доску и сам набросал эскиз перестройки этого двухэтажного дома. Затем пригласил известного архитектора Алоиса Дегано. При его помощи были окончательно разработан проект здания. Причем таким образом, чтобы шале вписывалось в местный ландшафт и стало бы большим по размеру. После окончания строительных работ усадьбе придумал новое название, соответствующее этой местности: Бергхоф, или «Горный дом», или просто «На горе». Он стал не только местом моего отдыха от государственных дел, но и загородной резиденцией канцлера Германии для приема важных зарубежных персон. Здесь, как вы знаете, Геринг, у меня уже побывали министры иностранных дел Италии Чиано и Великобритании лорд Галифакс, бывший премьер-министр Англии Ллойд Джордж, и ожидаю со дня на день прибытия нынешнего премьера Чемберлена в связи с предстоящими событиями, которые мы с вами перед его приездом должны сегодня обсудить.

Гитлер замолчал и посмотрел на вершину горы Унтерсберг с крестом на пике, расположенную напротив Бергхофа.

Затем, повернувшись к собеседнику, с жесткими нотками в голосе начал говорить:

– Геринг, согласно легенде, под этой горой, – показал рукой на Унтерсберг, – лежит император Священной Римской Империи германской нации Фридрих Барбаросса и ждет своего часа, чтобы встать и навести порядок в своей империи. Но, – Гитлер замер, а затем, глядя в глаза Герингу, с надрывом проговорил, – я не буду дожидаться воскрешения Фридриха Великого и вместо него наведу порядок и завоюю новые страны! Только такая личность, как я, сможет объединить Европу во главе с Германией! Эта будущая империя, названная лично мной Третий рейх, раскинется от Атлантического океана до Уральских гор и далее. От Норвегии до Ирака и я обязательно завоюю Индию, тем самым подорву могущество Британии. Но пока Третий рейх – это только Германия и Австрия, но скоро начнем завоевывать новые страны.

Гитлер замолчал, посмотрел вниз на Берхтесгаден и, повернувшись к соратнику, жестко произнес:

– Поэтому я вызвал вас сюда, Геринг. Вы прекрасно осведомлены, что на данный момент происходит, – фюрер внимательно посмотрел на своего визави, – в стране, рожденной позорным Версальским миром, Чехословакии, а точнее, это отторгнутый диктатом Антанты от фатерланда по Сен-Жерменскому договору Судетский край, в котором проживает более трех с половиной миллионов наших соотечественников, не имеющих, по сути дела, как мы постоянно на весь мир твердим, – Гитлер взмахнул рукой и выкрикнул, – никаких гражданских прав, а поэтому постоянно притесняющихся чешскими чиновниками! Мы с вами, Геринг, должны решить эту проблему. Таким же образом, как я решил в марте этого года вопрос с Австрией. Ведь поэтому же договору эти подонки из Антанты запретили в восемнадцатом году народу Австрии воссоединиться с Германией. А теперь благодаря мне австрийцы – подданные Третьего рейха и это, как вы понимаете, только начало. Кстати, англичане поддержали аншлюс, не говоря уж о моем друге, диктаторе Италии Муссолини. Французам, как я понял, было все равно, будет ли Австрия частью Германии или нет, главное, чтобы лягушатников не трогали и дали спокойно, всласть жить. Мужчинам пить вино, иметь любовниц, а дамам – новые наряды и парфюм, да и любовников тоже. Короче, буржуазное теплое болото, вот они и не будут квакать! Нужно понимать, Геринг, что чехословацкая военная промышленность ни в чем уступает германской. Поэтому армия этого псевдогосударства прекрасно оснащена, причем современным вооружением, которое очень пригодиться вермахту!

Фюрер на минутку прервал речь и, положив руку на плечо толстяка, продолжил:

– Вам как уполномоченному по четырехлетнему плану, надо подумать, как лучше организовать переход чехословацкой промышленности под наше руководство, то есть влить ее в государственный концерн «Герман Геринг Верке». Особое внимание надо уделить заводам «Шкода», выпускающим неплохие танки. Эти стальные чудовища, наводящие ужас на пехоту, сыграют основную роль в моих предстоящих войнах, в основе которых будет лежать тактика блицкрига, или молниеносного прорыва и удара стальным кулаком по противнику.

Гитлер вновь замолчал и, подумав немного, продолжил:

– Я окончательно принял решение присоединить Судеты к рейху, а впоследствии, в зависимости от того, как сложатся обстоятельства, – и Чехословакию в целом, превратив ее в протекторат Богемия и Моравия. Наши военные еще в тридцать седьмом разработали план по захвату этой страны под кодовым названием «Грюн». Но я не буду спешить с его реализацией. Попробую эту проблему решить, если так можно сказать, дипломатическим путем. Хотя, по правде говоря, мне больше подходит решение чехословацкого вопроса военным путем. Поэтому, по сути дела, надо просто напросто предъявить Англии и Франции ультиматум. Или они согласятся, надавив на чехов, отдать нам Судеты, или получат войну в Европе. Конечно, с последующей гегемонией Германии на континенте, а может, и на Британских островах. Пусть выбирают, что им более подходит! – воскликнул Гитлер.

– Мой фюрер, – начал Геринг, когда тот замолчал, – вы прекрасно в феврале выступили на заседании рейхстага с обращением к депутатам по этому вопросу. И они единогласно поддержали вас, восхищаясь произнесенными с чувством словами, где, мой фюрер, вы четко сказали: «Нам надо тщательно вникнуть и разобраться с теми кошмарными условиями, в которых находятся проживающие в Чехословакии наши немецкие собратья, а их несколько миллионов. Я не подвергаю сомнению, что, несмотря на политическое отделение от Германии, они, исходя из создавшегося положения, в которое попали благодаря чудовищным версальским решениям, не должны быть ни в коем случае лишены чехами политических прав. А самое главное, основного права волеизъявления народа по вопросу о самоопределении и воссоединении с родиной», – Геринг на секунду остановился и, с восторгом глядя на фюрера, продолжил.