Хроники немецкого разведчика Ойгена Шварца и наркома НКВД Лаврентия Берии
Шрифт:
Вождь вновь задумался и продолжил:
– Твердо передадите послу, что в случае начало военных действий Берлина против Чехословакии Советский Союз выполнит свои обязательства, данные этой стране, и сделает все, что возможно, чтобы защитить ее.
Сталин подошел к торцу стола, остановился и, прощаясь, произнес как напутствие:
– На этом пока все. Будем, товарищи, внимательно следить за ходом событий вокруг Чехословакии. И всем надо быть готовыми, особенно военным, к любым ситуациям.
Минут через двадцать в кабинет вошел Лаврентий Павлович Берия. Сталин поздоровался и, крепко пожимая руку, спросил:
– Ежов тебя не видел?
– Нет, товарищ Сталин, я находился в комнате не у Поскребышева, а у второго вашего секретаря.
– Это
– Слушаюсь! – радостно ответил Берия.
– Лаврентий, Ежов выполнил свое дело по чистке в армии, НКВД и партийном аппарате. Он владеет информацией, о которой ему следует забыть! Кроме того, превратился в настоящего горького алкоголика и по пьяной лавочке болтает много чего лишнего. Его жена Евгения, или как там ее по-настоящему зовут, не помню, превратилась в настоящую, как русские говорят, гулящая. Путается со всеми подряд. В ее постели бывал троцкист Аркус. И инженеры наших душ – писатели и журналисты Кольцов, Бабель туда же окунались, побывав в ее объятьях. Теперь, говорят, на ее чары клюнул знаменитый писатель нашего времени Миша Шолохов.
– Коба, да оно так и есть! Так как недавно получил от замначальника второго спецотдела Кузьмина рапорт, вот посмотри.
Сталин взял документ и, непроизвольно шевеля губами, стал про себя читать текст. «Контроль по литере «Н» писателя Шолохова осуществлялся путем прослушки его номера 215 в гостинице «Националь» в период с 3.06 по 11.06.38 г. Оперативные сотрудники Королева и Юревич опознали голоса в номере как принадлежащие Шолохову и жене тов. Ежова.
Контроль за номером Шолохова продолжался свыше десяти дней, вплоть до его отъезда, и во время контроля была зафиксирована интимная связь Шолохова с женой тов. Ежова».
Вождь, отдавая рапорт Берии, жестко приказал:
– Лаврентий, пора с Ежовым заканчивать! Для народа сообщим, что он попросился с целью улучшения работы наркомата водного транспорта перевести его в это ведомство. Соответственно издадим указ, что товарищ Берия из замов стал наркомом внутренних дел и начальником Главного управления государственной безопасности НКВД с присвоением звания комиссара государственной безопасности первого ранга.
Сталин протянул руку Лаврентию Павловичу и, пожимая ее, довольным тоном произнес:
– Политбюро поздравляет Вас и желает, чтобы на этом высоком посту товарищ Берия твердо проводил жесткую линию политбюро по ликвидации врагов партии и страны.
Глава вторая
Гиммлер и Гейдрих
Рейхсфюрер Гиммлер, глава, можно смело сказать, государства в государстве, то есть империи СС. Этот черный орден подавления, словно гигантский спрут, обхватил своими цепкими щупальцами всю Германию, да и не только ее, – этот монстр протянул их во многие страны мира.
Рейхсфюрер медленно прошелся по кабинету и внимательно посмотрел на своего подчиненного, начальника СД – службы безопасности, а также как и внутренней, так и внешней разведки Германии, Рейнхарда Гейдриха.
Гиммлер, поблескивая стеклами пенсне, продолжал внимательно смотреть на высокую спортивно-худощавую фигуру своего зама и на вскинутую голову с чуть-чуть монголоидными чертами лица, с высоким лбом, вглядываясь в его близко посаженные светло-голубые глаза. При этом рейхсфюрер напряженно размышлял о том, как зам воспримет задание, которое он хотел поручить тому.
Гейдрих в службе СС слыл – и по сути дела являлся – убежденным наци, фанатично преданным идеям национал-социализма и, значит, Гитлеру, а не лично ему, рейхсфюреру.
Гиммлер – человек по сути своей нерешительный и не являвшийся по натуре лидером, получивший пост рейхсфюрера еще в далеких теперь двадцатых годах как функционер не имевшего веса в политической иерархии нацистского движения и не стремившийся занять передовые позиции в нем, – как говорится, был на подхвате у вожаков движения, развозя на мотоцикле разные депеши партии
Рейхсфюрер продолжал напряженно размышлять о том, что, конечно, несколько рискованно провести то, что он задумал в отношении Гитлера и осуществить этот план. Дело было в том, что он хотел внедрить в окружение фюрера своего надежного человека, а попросту говоря – информатора. «Но, во-первых, в ней, этой операции, в принципе ничего не направлено против Гитлера в целом и рейха в частности», – продолжал размышлять Гиммлер. Но все-таки где-то там, на уровне подсознания, возникала какая-то неуверенность, и холодок пробегал по кончикам пальцев. Неизвестно, как отреагирует фюрер, если эта его инициатива всплывет и Гейдрих выставит в невыгодном свете роль в этом деле рейхсфюрера как соглядатая за Гитлером.
«Но, во-вторых, СД и должно заниматься такими делами, то есть безопасностью и Гитлера, и рейха в целом, а без тайных агентов в этом деле никак не обойтись», – продолжал размышлять рейхсфюрер.
В-третьих – и это самое главное, – на всякий случай у Гиммлера против своего зама была припасена некая подстраховка, о которой, как думал рейхсфюрер, Гейдрих не знал. Хранилась она в особой папке в отдельном сейфе, где лежали, дожидаясь своего часа, точно такие же папки с компроматом на всех лидеров Германии, включая и даже самого Гитлера. Но об этих папках Гейдрих был не только прекрасно осведомлен, а еще и отснял с хранившихся там документов копии и надежно спрятал их у себя в особняке. Добраться до этого заветного сейфа Гейдрих умудрился в отсутствие Гиммлера, когда тот был с визитом у шефа политической полиции Италии Артуро Боччини. Помог ему провернуть эту рискованную операцию один из лучших «медвежатников» Германии, содержавшийся в концлагере «Дахау» и на время «спецработы» привезенный на Вильгельмштрассе-102, в кабинет Гиммлера. После того как открыл заветный сейф, он был отправлен вновь в лагерь, где бесследно исчез. Та же судьба постигла и всю охрану, которая в тот день несла службу возле кабинета Гиммлера.
В папку Гейдриха, по заданию рейхсфюрера, «накапало негатива» третье управление РСХА, занимавшееся сбором сведений о противниках режима внутри страны. Начальник управления группенфюрер Отто Олендорф дал команду своим самым проверенным сотрудникам без лишнего шума проверить, является ли заместитель Гиммлера стопроцентным арийцем и почему гроссадмирал Рейдер, попросту говоря, вышвырнул молодого старшего лейтенанта с флота. Оперативники довольно быстро выяснили, что Гейдрих с арийской и нордической внешностью – полукровка. Оказывается, в нем есть еврейская кровь. По утверждениям некоторых жителей Галле-на-Заале, родного городка Гейдриха, все его предки были евреями. Но этим утверждениям нужны были документальные доказательства. Сотрудники Олендорфа кинулись в мэрию городка изымать записи о регистрации новорожденных под фамилией Гейдрих. Но, увы, по странному стечению обстоятельств, такие страницы регистрационной книги были вырваны. Впрочем, это было и не удивительно. Гейдрих был бы не собой, то есть высококлассным специалистом секретных дел. Поэтому, как только Олендорф дал команду « фас» своим сотрудникам, практически сразу же об этом узнал мастер «плаща и кинжала». И, в свою очередь, приказал уже своим ближайшим подручным, как говорят на флоте, «бросить концы в воду». Исчезли «ненужные» страницы из актов о регистрации новорожденных. А на кладбище горда Лейпцига с могилы бабушки группенфюрера погребальный камень с надписью «Сара Гейдрих» буквально за несколько часов до приезда оперативников Олендорфа исчез и оказался на дне реки Вайсе-Эльстер. И они увидели на новенькой плите надпись без полного имени, просто С. Гейдрих. Но «олендрофцы» все же добыли у одного из горожан, осведомителя гестапо, фото прежней плиты. И оно, конечно, оказалось в той самой папке, что лежала в сейфе у Гиммлера.