Хроники Обетованного. Осиновая корона
Шрифт:
Если бы Уна не держала плошку с кровью, Лис наверняка получил бы новый синяк. Судя по всему, ему кажется, что на сегодня ещё недостаточно.
– Хорошо, что хотя бы не "спутница Того Самого лиса", - сухо процедила она. Лис сверкнул глазами и поднял руки, как сдающийся в плен.
– Заметь, это не я сказал... И пей.
Уна подняла плошку к губам, стараясь отвлечься от тошноты.
Кровь была тёплой, неприятной на вкус и безумно солёной - солью обожгло рот. Уна сделала два или три больших глотка. Это нормально. Почти нормально. Дядя Горо, допустим, охотно ел мясо с кровью, а в дорелийских трактирах им с матерью подавали кровяную
Наверное.
На двух глотках, однако, остановиться не удалось: все разговоры смолкли, стихла даже возня молодняка вокруг кроличьих тушек. Двуликие наблюдали за ней с пытливым вниманием. Мужчина-росомаха подался вперёд, его волосы встали дыбом - маслянистые, чёрные, как и мех.
Было без слов ясно, чего именно они ждут. Уна закрыла глаза и осушила чашу до дна; зеркало задрожало, впитывая волны чужой магии. Лорд Ривэн придушенно вздохнул.
Уна подняла пустую плошку над головой, демонстрируя её всем - сначала собравшимся на одной, потом на другой стороне поляны; раздались рык, тявканье, карканье и приветственные крики. Волк, лежавший у костра, заскулил и открыл глаза. Красная лисица в человеческом облике удовлетворённо согнулась в новом поклоне.
– Как ты? Что-нибудь чувствуешь?
– обеспокоенно спросил лорд Ривэн.
– Н-нет, - пробормотала она.
– Нет. Ничего особенного.
Она лгала. Новый приступ властного, жгучего наслаждения на короткие секунды скрутил её - бездумного, запретного наслаждения, сводящего внутренности. То же животное чувство могущества, что и при нападении оборотней. Уна знала, что так нельзя, но нечто жуткое в ней не считало так и молило о продолжении.
Странно. Уна всегда думала, что лишь более отвлечённые, не самые земные вещи могут сделать её счастливой - книги, остроумная беседа, мечты о далёких землях... Но всё это время, оказывается, хотела совсем другого счастья. Животного восторга от тёмных чар, полёта, подобного тому, что нагадала ей старая Шэги - полёта, где под серебристым крылом дракона ей откроется пульсирующая многоликость мира. Хаоса.
Это счастье было не от света и разума, не от Порядка.
И ещё - глупо отрицать - оно было очень близко поцелую с Лисом.
Женщина-лисица произнесла нечто краткое и внушительное. Шун-Ди провёл рукой по влажному лбу.
– Теперь они видят, что ты и вправду дочь их Повелителя. Они готовы выслушать твои просьбы и служить тебе, если прикажешь.
Уна посмотрела в светлеющее небо над лесом. Уже где-то рядом был Иней, несущийся к ней над деревьями; под ним, наверное, бежал Тим, мурлыча какую-нибудь песенку в ожидании нового приключения.
Она просто выпила кроличьей крови, и ничего не должно было измениться. Но, по странным законам этой земли, изменилось сразу и многое.
– Спасибо, Шун-Ди, но я поняла её. Поняла без твоего перевода.
***
Пару часов спустя Уна, Шун-Ди, Тим и лорд Ривэн (Лис остался у костра) сидели под ещё одним буком - огромным и тенистым, точно зелёный шатёр. У боуги он вызвал тихий восторженный вздох; наверное, восхищение усугублялось соотношением их размеров. Тим тут же запустил перепончатую ручку в карман курточки, достал горсть золотых монет (их всегда было ровно столько, сколько ему требовалось) и принялся выкладывать на подушке мха очертания дерева с шарообразной кроной. Под тонкий перезвон -
ТЫ ИЗБАЛОВАЛАСЬ, - шутливо упрекнул Иней, устроившийся у её ног. Казалось, что дракон дремлет, обернув вокруг тела гибкий хвост, но между веками виднелись полоски желтизны. Двуликие, пришедшие сюда вместе с ними - женщина с обликом красной лисицы и ещё несколько лис, молодых, бесшумных и переливчатых, как огонь, - держались от Инея на почтительном расстоянии.
– МАЛО ЧТО ТЕПЕРЬ МОЖЕТ УДИВИТЬ ТЕБЯ ИЛИ ПОРАДОВАТЬ. РАЗВЕ К МАГИИ МОЖНО ТАК ОТНОСИТЬСЯ?
Уна пристыженно вздохнула.
"Нельзя. Ты прав, я "заелась", как говорят наши крестьяне".
МОЖЕТ БЫТЬ, ТЫ ПРОСТО ПРИВЫКАЕШЬ К ЛЭФЛИЕННУ? – серебристые ноздри смешливо дрогнули. Уна уже знала, что на ночной охоте Иней полакомился каким-то мелким зверьком, вроде белки, и сейчас был бы совершенно доволен, если бы не тревожился за неё.
"Нет, это хуже. Нужно с этим что-то делать".
Не только с этим. И с наследием Хаоса у неё в крови. Уна не стала обращать эту мысль к Инею, но они оба понимали, о чём на самом деле идёт речь.
ОТ ТЕБЯ ПАХНЕТ КРОЛИКОМ. ПОДЕЛИШЬСЯ СО МНОЙ В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ?
Уна обречённо улыбнулась и прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Шун-Ди склонился над ручьём, шумно выбегавшим из-под корней бука, и жадно пил. Похоже, не одну её измотала эта ночь.
"Обязательно. Только кровь больше пить не буду. Если честно, меня до сих пор мутит".
ПРАВИЛЬНО. КРОВЬ ОСТАВИМ ЛЕТУЧИМ МЫШАМ.
– Госпожа говорит с Эсалтарре?
– спросила женщина, бывшая красной лисицей. Она назвала своё имя, но Уна не запомнила его и не сумела бы воспроизвести; возможно, Шун-Ди, с его переводческим опытом, преуспел бы лучше.
– Мы отвлекаем вас?
– Нет-нет, - Уна подняла глаза. Женщина сидела у ручья, преклонив колени, прикрывая мирно сложенными локтями ножи с костяными рукоятками. На её смуглых ногах, животе, предплечьях бугрились мышцы, достойные ти'аргских рыцарей. Да что там рыцарей - свирепых наёмников, о мощи которых ходят легенды.
– Простите меня. Но в общих чертах я всё рассказала.
Женщина задумчиво кивнула, опустив пальцы в бормочущий ручей. Прозрачной косичкой он убегал дальше на северо-запад, вилял между деревьев, папоротников и потаённых нор - наверное, чтобы потом стать одним из притоков знаменитой здесь реки Мильдирмар.
– Итак, тот человек, что взял королевство госпожи, ненавидит Силу?
Уна всё ещё не привыкла к тому странному колдовству, которым одарили её жар и соль крови. Она понимала все слова Двуликих - но подбор этих слов и манера выражаться пока ставили её в тупик. Не захватил, а взял, не магию, а Силу... И, проклятье, почему никто из них не зовёт её просто по имени?!
– Да, можно так сказать. Король Хавальд запрещает её в любом виде.