Хроники одного заседания. Книга вторая
Шрифт:
Ну а раз здесь, все дела, так сказать сделаны, то можно и вернуться к Тише, если не одно но – сам Тиша, который уже напротив сидит, и ждёт ответы на множество вопросов. И не успевает Глеб, как следует сообразить, с чего бы начать, как Тиша уже требовательно задаётся вопросом:
– И что здесь сейчас было? – А что Глеб может ответить на это, если он сам может только догадываться о случившемся. Правда, отмалчиваться тоже не вариант и что-нибудь, а надо ответить. – Тебя же в первую очередь интересует, какое на ней руке было кольцо. Вот и получай ответ. – Быстро рассудил про себя Глеб и, придвинувшись к Тише, заговорил.
– Насчёт произошедшего, могу только догадываться. Что же касается твоей просьбы, то я хоть точно и не могу утверждать, но судя по всему, она носит
–Да легко. – Хотел бы сказать Глеб, но тягостный вид Тиши не способствовал такому его разумению, да и к тому Глеб вдруг осознал, что и забыл, на чём основывались эти его предположения. А они точно были, как он помнил. Так что Глебу приходится подключать всю свою смекалку и мобилизовать весь свой внутренний умственный ресурс, чтобы обосновать свои слова.
– Ну, во-первых, ты видел, как она была одета? – начал издалека Глеб.
– Как? – спросил озадаченный Тиша, который за всем этим делом, хоть и имел все для этого возможности, только, в общем, и мог представить, во что была одета Анни.
– Соответственно. – Ну, а Глеб своим туманным ответом не внёс никакой ясности. Что вызывает у Тиши нервную встревоженность и он требует от Глеба ясности, а не всяких отговорок. И Глеб поняв, что сам того не ожидая, нашёл для себя новую отправную точку, для доказательств своей версии присутствия иллюзорного кольца на руке Анни, начинает развивать свою мысль. – Я бы мог сказать, что соответственно моменту, но тебе ведь хочется побольше мучительной ясности. – Даже как-то зло сказал Глеб. – И я даже не буду тебе указывать на то, что Анни слишком элегантно для рабочего момента выглядит и при этом цветовая гамма её наряда совершенно не сочетается с красным цветом. А это уже, даже косвенно, говорит о многом.
– Ты в этом уверен? – растерянным голосом спросил Тиша, чем надо сказать, поколебал уверенность в себе и в своих словах у Глеба.
– Ты не тот задаёшь вопрос. – Ответил Глеб. – Ты мне лучше ответь, что тебе даёт факт ношения ею кольца иллюзии? – Тиша только для виду, на мгновение задумывается, а так он, как думает Глеб, уже давно всё обдумал, и выдаёт свой ответ. – Надежду. Если бы она выбрала для себя правду, то у меня бы шанса больше не было.
– Тогда чего такой кислый, раз есть шанс хоть из миллиона. – Усмехнулся Глеб, слегка расправив физиономию у Тиши. – Пошли скорее до номера. У нас с тобою вечером есть важные дела.
– А Анни? – спросил Тиша.
– По дороге всё расскажу. – Сказал Глеб, выходя из-за стола.
Глава 6
Встречи и опять встречи
– Перед началом чайной церемонии человек должен очиститься, так сказать достичь состояния внутренней гармонии и покоя. Именно поэтому она проходит в красивом помещении и под звуки приятной музыки, зачастую завораживающей и мистической. Для наилучшего эффекта мастер чайной церемонии предпочитает использовать звуки природы. Это содействует погружению человека в глубины своей души и помогает лучше слиться с природой. – В ожидании своего заказа, Глеб, чья неусидчивость на одном месте всегда первенствовала в нём, попытался занять себя читкой того, что он нашёл в глобальной сети посредством своего телефона. А так как они с Тишей в данный момент заняли места за столом ресторана их отеля «The Palm Court», специализирующегося на послеобеденном чаепитии, то Глеб посчитал необходимым подготовить себя к столь ответственной церемонии.
– По всем канонам ритуал проходит в атмосфере добра и гармонии. В процессе чаепития не принято громко разговаривать, махать руками или же шуметь. – Продолжил зачитывать Глеб, время от времени бросая свой взгляд на соседние столики. И вид увлечённых собой или тем же чаем посетителей ресторана, навёл Глеба на весьма грустную мысль. Как оказывается, мир не столь огромен, как он раньше думал, а наоборот, даже очень тесен. А как тогда объяснить факт того, что за соседними столами сидят всё знакомые для него люди. И это при том, что этот город вмещает в себя столько разновидностей людей, что и не пересчитать.
– Наверное, это потому так происходит, что существует своя природная арифметика, с её внутренней систематизацией своих же процессов, под названием закон ореола обитания. – Отложив свой телефон, подумал Глеб, посмотрев на уже притеревшихся в его памяти двух господ в костюмах тройках (правда сейчас они были одеты в смокинги), сидящих прямо напротив него, за одним столиков, который как раз находился прямо у дерева, входящего во внутренний, полный растительности антураж ресторана.
– Так в жизни каждого человека, на этом его пути со своим количественным нормативом, встречаются определённого рода и склада ума люди, которые входят в этот ореол его обитания. А вот встреча с людьми другой формации, если не исключена, то крайне затруднена. И если такому бывать, то лишь в качестве исключения, для подтверждения этого правила. – Размыслил Глеб, продолжая наблюдать за этими господами, которые как он уже заметил за ними, не только пришли сюда чай пить, а они плюс ко всему – к чаю с булочками – хоть и незаметно для окружающих, но только не для Глеба, а использовали это общественное место для своего наблюдения за посетителями ресторана. И, пожалуй, в этом ничего нет предосудительного, если ты путешественник или турист, ведь им, как всем известно, свойственно проявлять любопытство к окружающему миру. Но Глебу отчего-то казалось, что эти господа точно не туристы, и к тому же выдают себя не за того, кем они являлись на самом деле.
– Если вы здесь находитесь как туристы, то я …– на этом месте Глеб осекся в своём размышлении, не зная чем таким несусветным можно пригвоздить этих хитроумных господ. К тому же в этот момент очнулся от своих мыслей Тиша, и тут же начал придираться к Глебу.
– Я думаю, что мудрецы древности глядели куда глубже, и предписывали участникам чайной церемонии, не только внешне не проявлять неустойчивость своего поведения, но и не придаваться волнению и шумности в своей в душе. – С намёком на то, что в голове Глеба не всё так спокойно, сказал Тиша. – А шум при этой церемонии, допускается только в одном случае. Когда вода на огне доводится до состояния «Шум ветра в соснах».
– Я вижу, ты позиционируешь себя большим знатоком всех этих церемоний и её смыслов, – усмехнулся Глеб, глядя на Тишу, чья рука тоже была замечена в близких связях уже с его телефоном, а это говорило о многом, – тогда может, просветишь меня насчёт вон тех участников чайной церемонии. – Сказал Глеб, кивнув в сторону тех двух сидящих на своих прежних местах, людей в смокингах. И хотя в этом утверждении Глеба, с трудом прослеживалась связь с заявлением Тиши, всё же он был отвлечён от своих мыслей и привлечён вниманием к столику с этими господами.
– А они, наверное, куда-то собрались. – Сумел-таки порадовать Глеба Тиша этим своим замечанием.
– Пожалуй, соглашусь. – Сказал Глеб.
– А вот что, или кто даст старт им, то я думаю, об этом догадаться не сложно. – Сказал Тиша. На что на этот раз Глеб не высказал, ни да, ни нет, а всё потому им принесли чайный сервис, и они по своему разумению, согласно традициям и вкусам, могли приступить к своей чайной церемонии. Правда тут без поправок на публичность местонахождения не обошлось, и каждому из чаёвников пришлось воздержаться от проявления своей домашности, предполагающей звучное затягивание в себя кипятка, с последующим выдохом облегчения, а уж пробовать пить чай и закусывать его куском сахара, то об этом и говорить не приходится – а то ещё вызовут полицию потрясённые таким фокусом все эти господа, которые кроме сахара-песка ничего другого и не видели. Ну а раз им не удаётся полностью отдаться процессу чаепития, то приходится отвлекаться от чашек с чаем и примечать за другими чаёвниками их нескрываемые привычки, которые ими со временем были приобретены, благодаря своей приспособляемости к жизни.