Хроники Пустоши

Левицкий Андрей

Теперь Кромвель, незаметно обойдя танкер, по-пластунски подбирался к нему, вооруженный пистолетом, ножом и сетью вроде тех, какими ловят сайгаков с машин.

Дернулась голова Крючка – он тоже заметил. Така переступил с ноги на ногу и положил руку на башку маниса.

Макота с омеговцем продолжали обмениваться слухами. Охотник полз бесшумно, в одной руке он держал револьвер, нож – в зубах, свернутая сеть была приторочена к плечу. На что он рассчитывает? – удивился Туран, искоса следя за ним. Ведь наверняка сидящие внутри начеку, и как только

раздастся выстрел из револьвера, прозвучит и второй, из пушки. Ясно, что Макота намеренно встал прямо перед стволом, только из-за этого Альф Сыман немного расслабился и позволил втянуть себя в разговор. Ну и что теперь?

Атаман рассказывал про жадность торговцев арбузами, когда Кромвель добрался до гусеницы. Скорее всего, в боку орудийной башни тоже были смотровые щели, но внимание сидящих внутри сосредоточилось на машинах и людях впереди, они не заметили того, кто прополз за растущими у склона кустами.

Кромвель начал выпрямляться. Его и омеговского наемника разделяло не больше пяти шагов, но Сыман был вверху, а охотник – внизу. Что он собирается делать? Неужели хочет набросить сеть, как на сайгака, когда сендер на полной скорости нагоняет несущегося по степи зверя?

Кромвель отстегнул ремешок на плече, медленно расправил сеть, замахнулся…

Из танкера донеслось приглушенное шипение, треск. Альф Сыман сменил позу, заглянул в люк.

– Шеф! – прозвучало из кабины. – Командир взвода на связи.

В этот миг Кромвель бросил сеть – она с шелестом расправилась в воздухе и упала на омеговца. Альф Сыман нагнулся, протягивая вниз одну руку и придерживаясь другой за край люка. Когда сеть накрыла его, он дернулся – и свалился в кабину.

Кромвель вспрыгнул на гусеницу.

Макота, схватив узкий длинный камень, на который опирался ногой, обеими руками занес его над головой и бросился к танкеру.

– В сторону, Крючок! – взревел он. – Отворачивай!!!

Атаман с разбегу вонзил камень в ствол и присел.

Крючок дернул поводья, вцепившийся в шею маниса Така потянул рептилию в сторону.

Кромвель был уже на орудийной башне. Он встал над люком, широко расставив полусогнутые ноги, направил револьвер вниз и дважды выстрелил. Раздался лязг, короткий вскрик… А потом из люка вылетел кинжал с черной рукоятью. Он ударил Кромвеля в плечо, отбросил назад.

Шипящий манис поволок телегу от танкера, машины позади разворачивались. Из дефлекторов плеснулись струи дыма, танкер взревел и поехал.

Макота, поджав ноги, повис на стволе. Раненый Кромвель спрыгнул с гусеницы, отбежал, держась за плечо. Танкер двигался прямо на «Панч». Орудийная башня начала поворачиваться, атаман на стволе закачался. Телега с клетью въехала в кусты под склоном и встала. С этого места Туран видел механика Захара за лобовым стеклом грузовика – отчаянно гримасничая, тот навалился на руль. Тяжелый «Панч» медленно набирал ход, уходя из-под гусениц омеговского танкера, а тот ехал все быстрее, кашляя дымом. Макота подтянулся, забросил ногу на ствол

и перебрался с него на скошенную бронеплиту. Выхватил пистолет и стал стрелять в смотровую щель.

Ствол омеговской пушки заскрежетал по борту «Панча». Танкер и грузовик разъезжались – первый двигался вдоль каньона, второй приближался к его склону. Если бы не Макота, омеговцы жахнули бы из пушки, но из-за камня снаряд мог взорваться в стволе. Танкер напирал, проминая борозду в кузове грузовика. Наконец «Панч» свернул с колеи и встал, а танкер поехал между поспешно расползающимися в стороны мотоциклетками, мотоциклами и фургонами, тяжело виляя, пытаясь раздавить их. Следом бежал, спотыкаясь, Кромвель.

Дверца одного фургона распахнулась, наружу вывалился Бочка, размахивая тяжелой железной трубой, с ревом ломанулся за омеговцами. Он догнал Кромвеля, они забрались на танкер, Бочка принялся колотить трубой по орудийной башне.

Потом махина исчезла за поворотом каньона. Еще некоторое время доносились рев мотора, выстрелы и лязг трубы, они делались все тише. Высыпавшие из машин бандиты переглядывались. Крючок сидел на краю телеги, свесив ноги, и жевал. Така обнимал маниса за шею.

– А что, если они развернутся и назад поедут, чтоб отомстить нам? – опасливо спросил Дерюжка.

Говорливый Малик, бывший омеговец, возразил:

– Не поедут, если Кромвель их сержанта убил или ранил сильно. Без приказа – не поедут. Но вот если они…

Дерюжка крикнул, тыча пальцем:

– Назад идут!

Из-за поворота показался Макота, по сторонам шли Кромвель и Бочка с погнутой трубой в руках. Охотник прихрамывал, держался за плечо. Макота шагал, ни на кого не глядя, будто о чем-то размышлял.

– Ну что? – спросил Дерюжка у Бочки, когда тот полез в фургон.

– Упустили, – махнул рукой тот.

Не получив никаких приказов от главаря, бандиты сами стали рассаживаться по машинам. Дойдя до «Панча», Макота встрепенулся, посмотрел по сторонам. Залез на подножку, оглядел своих людей и бросил:

– Щас они очухаются, камень из ствола вытащат, вернутся и станут по нам из пушки своей… Быстро валим отсюда!

Он скрылся в кабине.

* * *

Когда склоны каньона расступились, машины окутал пар.

Оглянувшись, Туран едва разглядел мотоциклетки Морза и косоглазого Лехи. Морз включил фару – молочный луч протянулся сквозь клубы; за ним свет врубили остальные водители.

Оживившийся Така забормотал:

– Скоро ключ. Хорошо, хорошо…

Налетевший ветер сбил пелену, и взгляду открылась желтая с прозеленью долина, усеянная каменными глыбами. К небу тянулись столбы пара.

– Туда, – показал людоед направление.

Крючок ткнул маниса шестом в бок. Когда повозка подкатилась к глыбе размером с омеговский танкер, проводник велел объехать ее и остановиться.

За глыбой открылось небольшое озеро, на поверхности его то и дело лопались грязные пузыри. Запахло тухлыми яйцами.