Хроники Расколотого королевства
Шрифт:
— А если там будут книги, у станка… Мне можно будет читать их?
Кольраби ответил не сразу. Мошка не видела его лица в темноте.
— Вероятно, — сказал он. — Давай так договоримся. Я поплыву вниз по течению, а тебя возьму с собой.
— Нам нельзя вниз по течению, мистер Кольраби! Я как раз хотела вам сказать. От побережья плывет корабль, он не должен заметить нас. И еще, слушайте, мистер Кольраби, я скажу вам кое-что про леди Тамаринд…
Мошка, забывшись, повысила голос. Кольраби цыкнул на нее и оглянулся, проверяя, не видно ли преследователей. Одной рукой он взялся за пистолет,
Невысказанные слова жгли ее изнутри. Вскоре лес стал редеть, и они вышли на болотистую опушку, поросшую кустарником.
Затем они прошли под сенью деревьев и снова оказались на открытом пространстве. Лунный свет упал на лицо Кольраби. Он сделал в молчании несколько шагов, а затем с улыбкой оглянулся на Мошку. Точнее, на то место, где ожидал ее увидеть. Но не увидел.
— Мошка?
Улыбка на лице Кольраби превратилась в растерянную гримасу, ее сменило выражение крайней сосредоточенности. Мужчина стал похож на хищного зверя, выслеживающего добычу.
Скрытая листьями папоротника, Мошка лежала плашмя на земле, прижавшись щекой к влажному слою прелой листвы.
— Мошка?
На улицах Манделиона Мошка доверилась бы их переменчивому потоку и суматохе, затерявшись среди пешеходов и экипажей. Но здесь, в лесу, требовались иные навыки. Будь готов замереть, слившись с деревом, будь тише шелеста травы, растворись в красках и звуках леса. Если не можешь обмануть глаз наблюдателя, обмани его ум — будь там, где тебя не ожидают увидеть, и тебя не заметят. Держись выше или ниже уровня обзора, используя особенности ландшафта. Эти трюки Мошка знала с самого детства.
Она сбросила передник и чепец и спрятала лицо в распущенных волосах. Подождав, пока Кольраби отойдет подальше, она поднялась на четвереньки. Пока он осматривался, ища ее там, где ее не было, она шагнула на ствол упавшего дерева, поросший мхом, и, раскинув руки, прошлась по нему бесшумно, как кошка. За секунду до того, как Кольраби оглянулся, она спрыгнула на мягкий дерн и припала к земле.
Здесь она была в своей стихии.
Собрав юбку в руку, Мошка проскользнула между деревьями и, выйдя к речному берегу, увидела заросли камышей, покачивающихся в лунном свете. Только парома не было. Она заметила ямку в песке и поняла, что колышек расшатался и выпал и паром унесло течением. От этой мысли внутри похолодело, но вдруг через брешь в камышах она разглядела край парома.
Она полезла через камыши. С каждым шагом земля становилась мягче, грязь все сильнее засасывала башмаки. Вскоре под ногами захлюпало. Берег оказался неожиданно крутым, всего через несколько шагов Мошка ушла по пояс в ледяную воду, только юбка всплыла блином.
Цепляясь за камыши, Мошка брела к парому. Она успела дойти до него раньше, чем юбка пропиталась водой и начала тянуть ее вниз. Уперевшись в край, Мошка забралась на палубу. Хватаясь за камыши, стала вытягивать паром из трясины. Ей удалось продвинуть его почти до конца камышовых зарослей, но дальше двигаться он не желал. Осмотрев паром со всех сторон, она поняла, что веревка с колышком за что-то зацепилась.
Мошка дернула за веревку, но та не поддалась. Она стала дергать сильнее, но тщетно. Мокрая холодная юбка липла к ногам, силы ее были на исходе. Она попробовала отвязать веревку от парома, но та была привязана морским узлом к железному кольцу, а пальцы онемели от холода. От бессильного отчаяния глаза Мошки наполнились слезами. А когда она подняла взгляд на берег, то увидела там Кольраби.
Он тяжело дышал после долгого бега. Луна ярко освещала его лицо, и Мошка прочитала в нем недоумение и обиду. Он шагнул к Мошке, не глядя под ноги, но сразу остановился и задумался, как преодолеть трясину. Ночь и камыши усложняли задачу, а Кольраби явно не был готов лезть в топкие прибрежные заросли в ботинках.
В левой руке он держал шляпу, как будто снял, чтобы не потерять во время бега, но Мошка заметила, что он прячет за ней правую руку.
— Мошка, — сказал он наконец, — ты и вправду так не хочешь никому отдавать станок?
— Я не хочу того будущего, которое вы мне нарисовали, — ответила она, продолжая сжимать в руках веревку. — Я больше не хочу работать на леди Тамаринд.
— Честно говоря, я бы и сам этого не хотел, — сказал Кольраби с улыбкой. — Она очень умная женщина, но у нее довольно пошлые цели.
В его улыбке появился оттенок неловкости, словно Мошка поймала его с подарком, припасенным на ее будущие именины.
— Наверное, — продолжил он, — в глубине души я всегда рассчитывал переманить тебя. Пожалуй, пора объясниться… Но только, во имя разума, ты не могла бы подвести паром к берегу? Если мы и дальше будем так кричать, нас услышат Книжники. Или еще кто похуже.
— Простите, мистер Кольраби, но я тут подумала и кое-что решила. Не знаю, права я или нет, — это только догадки. Но они не дают мне покоя, как сосновые иголки в чулках. Есть у меня версия, мистер Кольраби, что вы — Птицелов.
Кольраби продолжал стоять с растерянным лицом. Правую руку из-за шляпы он так и не вынул. Мошка не сомневалась, что он прячет пистолет. Ей показалось, что он смотрит на ее руки, гадая, привязана веревка к парому или Мошка держит ее просто так. Похоже, он прикидывал, уплывет ли паром, если Мошка выпустит веревку. Эта мысль дарила надежду, что он не станет стрелять.
— Вы никогда не поминаете Почтенных, — продолжала она. — Никогда. Даже в соборе. Зато вы рассказали, что он построен вокруг старой церкви, в которой есть Сердце Явления.
Мошка умолкла, ожидая, что скажет Кольраби, но тот молча смотрел на нее.
— И вы работаете на леди Тамаринд, а она ведет дела с Птицеловами. И еще вы гонялись за мистером Клентом по всей стране и говорили, что он опасный преступник и убийца, а на самом деле он просто разжиревший старый кот, может, и с когтями, да только без зубов. И кто, кроме вас, мог украсть письмо, которое Мэбвик Ток написал мистеру Кленту? Поручение ехать в Манделион оставили, а задание забрали. Так вам стало известно, что Книжники отправили агента на поиски подпольного печатного станка, и вы решили остановить его до прибытия в город. Книжники боялись действовать открыто и поэтому наняли постороннего человека. Его смерть не слишком бы их огорчила. А вы, наверное, решили, что он действительно особый агент и представляет огромную опасность.