Хроники русского духа
Шрифт:
Валя помнит, как хорошо было при папе! У них было всё! Особенно много было конфет! Ах, конфеты! «Есть конфеты – прекрасное детство!» – считают дети. И я так считала, когда у меня были уже мои дети. Помню моё отношение к конфетам в мои детские послевоенные годы. В дни зарплаты, раз в месяц, мама обязательно покупала 200 г конфет-подушечек и делила между нами. Мне, самой младшей, всегда доставалось на конфету больше.
– Ты самая маленькая, она тебе, – каждый раз говорила мама.
– Мамочка, ты меня любишь больше всех остальных? – спрашивала я маму, прыгая вокруг неё на одной ноге.
– Смотри, на твоей руке пять пальцев. Если один из них заболит,
Как-то по случаю мама сама рассказала мне историю. Однажды после замечания мамы в адрес сына соседки, который учился в мамином классе, соседка в ответ плохо отозвалась о маме.
– Уля, что ты хмурая, у тебя что-то произошло? – с порога заметил вернувшийся с работы папа.
Мама рассказала о своём неприятном разговоре с соседкой.
– Успокойся, я с ней завтра поговорю.
Спустя какое-то время, когда ситуация забылась и добрые отношения восстановились, соседка передала маме суть разговора моего папы с нею:
– Антонина, – сказал папа, – Ульяна Ивановна мне всё рассказала. Если подобная ситуация повторится, наш разговор с тобой будет серьёзнее.
При этом соседка расплакалась, сказав, что её мужу всё равно, что у его жены на душе. И что моя мама счастливейшая из женщин. Я несказанно рада! У меня был хороший во всех отношениях папа-отец, папа-муж, папа-мужчина, папа-человек! Прожил Папа на этой земле только 36 лет!
Боже мой! Известие, да какое!!! Новогодние праздники 2008 года. Я в Таллине, гощу у дочери, встречаюсь с двоюродными сёстрами, детьми брата моего папы. Одна из сестёр прямо с порога говорит:
– Алексей (её сын) перед Новым годом заходил в интернет, и знаешь, какую информацию он добыл?
– Какую? – спрашиваю я.
– Что ваш папа умер в немецком концлагере 10 декабря 1941 года.
– Ну да?
Несёт мне ксерокопированный лист с текстом на немецком языке. Я 40 с лишним лет назад учила немецкий, что-то помню. Читаю – и не вижу и не соображаю: кто-то по-немецки пишет о моём папе, где родился, сколько лет, кто жена, рядовой такой-то части, захвачен в плен 30.07.1941, место захвата – Рославль. Личный опознавательный номер 53741. В голове завертелось колесо, в глазах засверкало и заискрилось! С каждый новым переведённым словом меня начало сдавливать, не вздохнуть! Что-то надломилось внутри. Я заболела, температура 37,5, голова трещит, глаза вылезают из орбит, всё тело крутит, ломит, жуёт боль. Свалилась в постель и прострадала до утра, не сомкнув глаз.
И с 30 июля пленённый папа начал свой путь советского военнопленного от Шталага 308 УШЕ, бывшего тогда ещё на германской территории, а сегодня это Польша, до Жагани, куда был переведен 3 декабря 1941 года. Здесь, в концлагере Шталаг VIII С через семь дней был отравлен или сожжён. По возвращении из Таллина подробную информацию о папе мы с Ирой, дочерью, раскопали в интернете. Оказалось, что эта информация только недавно была рассекречена. Я немало удивлялась, как фашисты, не нарушив своей немецкой национальной черты – пунктуальности, скрупулезно вели летопись своих преступлений против человечества! И не боялись возмездия?!
В один из дней я машинально приложила свой указательный палец к отпечатку указательного пальца папы, который был проставлен на папином листе учёта концлагеря. Мой палец оказался в два раза толще папиного, а мой вес всего 56 кг. Как только я соприкоснулась с папой пальцами, в моё сердце ворвалось и стало есть чувство ПАПЫ! Смятение пронзило меня!
По горячим следам этого состояния я, не понимая ещё, что к чему, принимаю решение – ехать на могилу к папе, чувство которого (есть папа!) как смерч ворвалось в мою душу, 68 лет пребывавшую в девственном беспапье. Обзвонила всех сестёр и брата, мы едем на место смерти папы! Мне стало легче. Дней десять я была в тяжёлом душевном расстройстве, раздрае. Во-первых, потрясение, что нашла, обрела папу, что папа есть; во-вторых, что он замучен в концлагере и его уже нет. Не успев обрести, я тут же потеряла папу. И вспомнился мне с великой виной мой уход на школьный вечер даже после напоминания мамы о гибели в тот день папы. Сердце мамы рвалось, вероятно, от моего поступка, как рвётся сегодня моё от этих воспоминаний!
Долго искала я возможность осуществить поездку на могилу к папе. МО России, Красный Крест Польши, сегодня концлагерь находится на территории Польши, куда я обращалась с проблемой, весь 2008 год присылали ответ, что бесплатную визу дать мне не способны. Позже выяснилось, что она стоила 45 евро. Из-за 2 000 р. мы не могли встретиться с папой целый год! Выбросив из головы бесплатную визу, мы с Тасей, сестрой, выкупили индивидуальный тур в Польшу и поехали на встречу с папой! Сделали рамку 30x40 см с единственной уцелевшей после войны фотографией папы, на которой написали, можно сказать, письмо папе:
Дорогой наш папочка!
Твоя жена Ульяна и все пятеро детей выжили во время войны, выросли, выучились. Сегодня у тебя 10 внуков, 14 правнуков, 3 праправнука. К тебе на могилу приехали Тася и Инна. Танечка умерла. Миша и Валя приехать уже не могут. Папочка, мы счастливы, что нашли тебя! Спи спокойно! Земля тебе пухом и рай светлый!
Концентрационный лагерь Шталаг был создан во время войны на территории промышленной Силезии Германии с таким расчётом, чтобы бесчисленные миллионы будущих военнопленных использовать как бесплатную рабочую силу, обеспечивая военную мощь Германии. Голодные, измученные тяжёлым физическим трудом узники всех национальностей быстро превращались в доходяг, не способных более работать. Тридцатишестилетний папа через четыре месяца после пленения, уже не способный работать, был отправлен в Жагань, где и был умерщвлён.