Хроники Рыжей (Трилогия)
Шрифт:
Я не стала допытываться подробностей, сцена с травой янт итак навечно запечатлелась в моей памяти.
– Значит, ты готов выступить против единокровной сестры? – лишь спросила я напрямую.
Муж ответил мне взглядом в упор:
– С тех пор, как я увидел тебя впервые, в галерее Лабиринта судьбы, я уже не управлял своим сердцем и разумом. Твои аргументы принять сторону Света оказались, м–м–м, – он игриво погладил меня по груди, – весьма весомыми! Ренегат! – он словно издевался над самим собой. – Ничего хорошего в этом слове нет…
Я схватила его пальцы и прижала к своим губам. Астор благодарно
– Смотри же! – принц вернул меня к действительности, взмахом руки указывая куда–то вперед. Я проследила за его жестом и восхищенно ахнула.
Перистые облака, плотно укутывающие линию горизонта, неожиданно разошлись в стороны, раздвинувшись как складки непроницаемого занавеса. Нашим взорам предстала высокая гора, крутая и лишенная растительности, имеющая форму двух цилиндров разного диаметра, поставленных один на другой. От масштабности и неприступности увиденного зрелища у меня перехватило дыхание.
– Ну, каково? – спросил муж так горделиво, словно он сам создавал эту естественную твердыню.
Я разочарованно пожевала губами:
– Наверх можно только взлететь! Ты нас поднимешь?
– Нет, и не жди легкого решения сложно задачи, халявщица! – поддразнил меня супруг. – Это тебе не пустяк, и даже не магический штурм Нарроны. Это – цитадель богов, их святая святых. Магия демона здесь бессильна. Придется заняться альпинизмом.
– Чем, чем?
– Эх, скалолазка ты моя, скалоласковая! – мелодично пропел Астор, извлекая из походной сумки моток тонкой веревки и какие–то железные крючья, весьма ненадежные на вид. – Сцепляемся для надежности тросом и поднимаемся вверх по скале при помощи этих креплений, вбитых в трещины между камнями. Я первый, потому что уже имею опыт подобного развлечения.
– А что там, вверху? – приставив ладонь козырьком ко лбу, я безрезультатно пыталась рассмотреть вершину Ранмира, теряющуюся в туманной дымке.
– Гора имеет два уровня, – неторопливо разъяснял Астор, обвязывая веревку вокруг моей талии. – Первый заканчивается уступом, на котором находится старинное эльфийское кладбище, – он затянул узел на своем поясе. – Там же начинается второй этап пути, более узкий цилиндр, на его вершине и расположен нужный нам храм, а в нем – спрятана Пелена богини Аолы. Вроде бы, по легендам – ее кто–то охраняет, но ничего точно не знаю, поэтому врать не стану. Это же самое касается и эльфийских могильников. Много о них рассказывают, в основном – жуткого до омерзения. Типа – имеют те беспокойные покойнички неприятную привычку вставать и пить теплую кровушку из непрошенных гостей…
Я никогда не отличалась особой пугливостью, но рассказ мужа напугал меня до дрожи. Заметив мое побледневшее лицо, принц ехидно прищурился:
– А ты чего ожидала, голуба моя? Это тебе не мой заповедный сад с цветочками и пчелками, да и мы, считай, не на увеселительную прогулку вышли! Боги свои секреты прячут основательно, а если и соглашаются что–то отдать в чужие руки, то за очень и очень приличную плату!
– Так я же вроде бы своя! – стеснительно проблеяла я.
Астор расхохотался зловещим демоническим смехом, показав острые клыки:
– Вот святая простота! А чужие – здесь вообще не ходят! – и он сильно щелкнул меня по носу. – Поняла?
Я не поняла ничего, но на всякий случай – робко кивнула.
Астор скептично хмыкнул.
« Не поверил!» – дошло до меня.
Он мимолетно, почти невесомо, коснулся губами моего лба, отвернулся и уверенно вбил в скальную стену первый крюк. « Поцеловал, словно с покойником попрощался!» — некстати мелькнуло у меня в голове, но соединяющая нас веревка требовательно натянулась, приказывая начать долгий подъем. Я неловко уцепилась за железное крепление, стараясь сосредоточиться на движениях, а потом мне и вовсе стало не до размышлений.
Ужасное занятие, названное Астором совершенно незнакомым словом «альпинизм» оказалось куда сложнее силового упражнения с кинжалами и стеной Колодца пустоты. Крохотные железные крючья были шаткими и неустойчивыми, да к тому же, муж с виртуозными ругательствами сообщил, что не рассчитал их запас, и расстояние между опорами придется увеличить. Прижавшись животом к холодному камню и чувствуя, как тянет назад вдруг ставший невероятно тяжелым Нурилон, я старалась не смотреть вниз, ощущая предательскую тошноту, накатившую так не к стати. Одеревеневшие пальцы судорожно нащупывали мельчайшую трещинку или выбоинку в монолитной стене, кончики окованных железом сапог так и норовили сорваться со скользкого крюка. Боюсь, что я мало чем помогала Астору, болтаясь на веревке тяжелым грузом, и позволяя ему упрямо тянуть меня вверх. И я уже почти поверила в благосклонность богов, потому что до края уступа, на котором располагалось старое кладбище, оставалось совсем немного…
Аберон Холодный задумчиво сидел в опустевшем тронном зале. Тысячи никчемных мыслей так и роились в изболевшейся голове, не способной родить одну единственную – нужную, спасительную. Углы просторного, давно не убиравшегося помещения, украшали полинялые позументы и внушительный слой пыли. Магические светильники закоптились, окна помутнели. Прежде роскошный и шумный королевский дворец, ныне напоминал обиталище неряшливого, никому не нужного отшельника. Аберон уже много дней не пробовал горячей пищи, не спал на чистых простынях и не носил отглаженной одежды, потому что нерадивые слуги, не желавшие подчиняться утратившему мощь повелителю, бежали в Винсайский лес, где собралась целая армия недовольных, намеревавшихся выступить против узурпатора–альбиноса. Да и внешне король похудел, подурнел и будто бы – постарел. Хищные, кроваво–красные глаза утратили прежний, властный блеск, начав напоминать тусклые бельма смертельно напуганной, затравленной крысы. Роскошные, серебристые волосы потускнели и поредели, превратившись в жалкие сосульки. Тонкий, но еще недавно столь крепкий стан согнулся, лицо избороздили глубокие морщины. Иссохшие, подагрические пальцы утратили способность к выплетанию изящных колдовских пассов, охрипший голос более не подходил для выпевания сложных заклинаний. Сила Аберона иссякала.