Хроники Саммуса Пожирателя

Касперович Виталий

— Ха-ха-ха! — прокатилась волна смеха по всему залу. И пир возобновился.

— Гранд… — Алтум обратился к тому парню, — ты же не участвуешь в инициации… И с такими замашками, это даже к лучшему.

— Я не участвую только потому, что мои родители погибли во время сражения с Юном Раджой! Но мне тоже двадцать лет! У меня есть право!

— Если ты хочешь сразиться с Йети только ради того, чтобы повыпендриваться, то подобная неразумность непозволительна для Алтума.

— Да брось!.. Ты посмотри на него! — указал Гранд на того полноватого участника. — Эта неповоротливая

туша и кабана не осилит. Сперва зверь собьёт его с ног и… Да что говорить: дальше тот упадёт и сам себе переломает все кости!

— А ну замолкни, сирота! — вступился один из отцов.

— Ты не можешь участвовать! Помолчи лучше! — добавил другой участник.

— А что такое?.. Боитесь, что я могу справиться?.. — огрызнулся рыжий парень. — Давай так, Алтум… Мой Дар Силы в разы лучше, чем у других. И если я справлюсь, то ты закроешь глаза на то, что я участвовал без представителя… А, что скажешь?

— Алтум, это абсурд! Его нельзя допускать до участия! — послышалось из толпы.

— Если бы вы нормально тренировали своего сынка, то у нас не было бы этого спора — в очередной раз Гранд дал ответ на претензию в его сторону. — Вы кажетесь мне довольно сильным воином, но также я вижу в вас и отца… Не надо слишком серьёзно опекать своего сына, особенно если вы хотите сделать из него будущего Алтума… Я же каждый чёртов день брал в руки деревянный меч и рубил им по соломенному чучелу пока сам не падал от усталости на снег. И всякий раз я говорил себе: “я проиграл”. Проиграл потому, что свалился первым… Так я жил десять лет.

— Не имеет значения, сколько ты там тренировался, правила есть правила! — выступил против, один из отцов.

Алтум загородил его рукой с явным намёком, чтобы тот помолчал.

— Что?! Что вы делаете?! — опешил тот.

— Если его внутренняя сила рвётся наружу, то кто мы такие, чтобы этому перечить? Сила — это нейтральное проявление природы, она просто есть. И она переполняет этого юношу. — Сказав, Алтум резко развернулся к основной массе людей и поднял руки. — Примите же нового участника состязания! У него нет представителя, даже железного клинка, лишь имя… Гранд!

Эти слова буквально все восприняли в штыки. Их взгляды носили осуждение и страх от появления сильного конкурента.

Гранд не выглядел как грозный воин, а как худой вспыльчивый мальчишка; один лишь беспорядок на его голове кричал об этом. Но всё это только потому, что он уже давно был лишён родительской заботы; оттого подобный вид и считался для него нормой. Однако тренировки стали для него и матерью, и отцом. И все из присутствующих об этом хорошо знали.

— Спасибо конечно, вот только… — сказал Гранд. — Алтум верно заметил: у меня нет клинка… И я знаю, что никто из вас мне не поможет, поэтому я воспользуюсь правом: “подготовки”.

— Всё верно! Перед тем как состязание начнётся, участник может потребовать время для подготовки.

Все расстроено застонали, и Гранд окончательно закрепил презрение к себе.

— Что? — оглядел их Гранд. — Сами виноваты! Не захотели мне помогать, а теперь ждите! С вас не убудет.

— Поторопись, Гранд… У тебя два часа, если не успеешь, начнём без тебя. Ведь воин должен…

— Дай догадаюсь — прервал Гранд. И далее его тон потяжелел, словно он пытался изобразить Алтума: — “Воин должен быть всегда собранным?” Не надо перебарщивать. Ты всего-то на десять лет меня старше, а ведёшь себя так, будто на все сто.

Первым делом Гранд решил найти кузнеца.

— Отправляйся в самую глубокую задницу из всех, что есть на этом свете! — завопил кузнец.

— Сам иди на хер вместе со своим семейством! — ответил Гранд, торопливо уходя. — Когда я стану Алтумом ты будешь жить в хлеву вместе со свиньями, понял?!

“Насрать! — подумал он. — Я и деревянным мечом Йети ушатаю”.

— Ищешь хороший клинок? — раздался голос за спиной. — Если хочешь одолеть Йети, то это не самый удобный вариант. С копьём, шансов, куда больше.

— Да что ты знаешь, старик! — гневно развернулся Гранд. Там и правда, был старик, что носил длинную чёрную мантию. Даже под капюшоном было видно полное отсутствие волос. На щеке: коричневое родимое пятно. — Я мастер клинка, а не трусливой палки с железным наконечником!

— Ты знаешь кто ты… И знаешь себя.

— Что ты, блин, несёшь?

— Скажи, юноша… лгал ли ты хоть раз за всю свою жизнь?

— Да что за вопросы такие?.. Нет, не лгал! Солгать кому-то — всё равно, что у него отсосать.

— Понятно… значит, у тебя действительно есть шанс его приручить, — вдумчиво заключил старик.

— Завязывай байки излагать? Говори прямо, не беси меня! Приручать Йети я не намерен, я собираюсь его порубить на куск…

— Нет, — прервал парня старик, — не врага твоего приручить дозволено тебе… а саму правду. Тебе ведь нужен меч, верно?.. Я дам тебе один из лучших.

— Лучших? — заинтересовался Гранд.

— Клинок Правды!.. Знакомо ли тебе подобное название?

— Да… лишь из сказок и песен бардов. Ты что, хочешь этими байками заманить меня в тёмный переулок, а затем вырубить, чтобы забрать мои последние две сотни рин? Будь так, знай: я прежде сломаю твою руку и запихну её тебе же в зад.

— Хм-хм-хм… А ты занятный малый. Всегда ждёшь худшего, ведь твои родители рано покинули дом и отправились на войну, не успев поделиться с тобой добротой.

— Моё прошлое ни для кого не секрет. Либо ты говоришь, что тебе нужно на самом деле или валишь на хрен. У меня мало времени.

— Нет, юный Гранд, никуда я не уйду, — плавно, но утвердительно ответил старик. — Но я говорю правду… В этом городе никто тебе оружие не даст, а воровать ты не станешь. У тебя нет выбора, кроме как воспользоваться этой возможностью.

— Чёрт, хрен с тобой, говори! А то реально не отвяжешься! И хоть только, задумай что-то дурное… я довольно мстительный.

— Терпение, и поймёшь ты, что я не враг тебе… Иди за мной.

Старец отвёл его в подвал одного из соборов. Там был ещё один подвал, а за ним туннель длинной в сотню метров.

В конце находилось небольшое открытое помещение. И когда Гранд туда вошёл вслед за ведущим, то он заметил внутри ещё несколько таких же старцев в капюшонах. Они стояли полукругом возле небольшого прямоугольного алтаря.