Хроники сексуальных неврозов
Шрифт:
Девушки курят на балконе съемной квартиры Ксюши. Небо темное, как и положено в минуты страшных новостей, льет готический дождь – сама природа рыдает вместе с девушками.
– Он так и сказал: уволен с понедельника? – в который раз уточняет Лия.
– Да. Засада.
– А медиаплан?
– Какой-то Ширкуновой передали. Это конец, Ли… Вот такая жесть с этим Мищенко-Дрищенко.
– Накрылалась Камри, Ксю…
Они плачут на плече друг у друга.
– Ну, ничего, мы обязательно отомстим этому
Лия трогательно целует подругу:
– За все, Ксю!
И этот час наступает довольно быстро – на следующей неделе, поздней ночью в модном клубе.
Девушки, хохоча, затаскивают Мищенко в женский туалет. Пьяный Виктор садится на толчок, он счастлив.
– Да, девчонки, теперь можно… Теперь мне все можно! Я открыт для любви!
Лия обольстительна:
– Хочешь, я сниму сейчас с Ксюшки ее божественные трусики, а она – снимет с меня?
– Хочу… Я сегодня хочу все! Все, что было нельзя вчера – сегодня можно в неограниченных количествах!
– И ты будешь держать наши трусики, а мы будем так классно лизаться, хочешь?
И вот блаженная минута наступает.
На левом и правом ухе Виктора висят красные и желтые трусики. Девушки, в самом деле, целуются. Всеобщий экстаз близится…
Но что это? Не прошло и пяти минут – и совсем другая картина.
Лихо мелькают мозолисто-мускулистые ноги теннисных девчонок, лицо Мищенко в крови, кровь на рубашке. Девушки добивают Виктора.
Не понять – то ли он в стельку пьян, то ли без памяти, – в общем, кусок мяса, нелепо свалившийся с толчка. Но в целом, скорее, жив, чем мертв. Рядом валяются трусики девушек.
Девушки удаляются. Мищенко время от времени приподнимается, сантиметр за сантиметром выползает из кабинки… Кровавый след тащится за ним. Жалко парня, чего говорить.
40. Групповой секс с импотентом, который уделал всех!
Есть, впрочем, еще один бедный парнишка, которого тоже стоит пожалеть. Уже который день просвещенная москвичка госпожа Копылова пытает бедного гастарбайтера Мулло!
– Так ты отказываешься от прекрасного общения с дамой?
– Я боюсь… – боится Мулло.
– Чего ты боишься?
– Грудь страшную… Как у мамы, страшная…
Копылова накручивает обнаглевшему мусоросборщику ухо.
– Как ты можешь так говорить о цветущем женском бюсте? Еще молоко на губах не обсохло, чтобы рассуждать о нем!
Бедный Мулло сидит на полу, забившись в угол как мышка.
– Так у кого страшная грудь?
– У мамы…
– Да ты на себя посмотри! Ты, что ли, красавица заморская?
– Все равно, – вздыхает Мулло.
– Ты можешь мысленно? Закрыл глаза – и положил. Ты что – не джигит?
– Не джигит.
– Зря. А я думала на Кавказе у вас в горах все джигиты.
– Таджикистан.
– А какая разница? Там тоже горы есть!
– Я не видел.
– А я видела, когда была в Анапе!
Она кивает Вере Максимовне:
– Поликарпова, звони ему! Говори ему – я мокрая, Лева! Надо вести игру до конца! Пусть поймет, что доигрался! Но…
После паузы она игриво и многозначительно произносит:
– Но еще не поздно… Дай понять: сожжены еще не все мосты …
Поликарпова тоже можно пожалеть! Бедный Лев Александрович! Попробуй, выдержи такой натиск супруги на закате жизни!
Но хорошо что срабатывает самозащита организма.
Поэтому Лев Александрович спит. Он спит, сидя за клавиатурой. Спина его прямая, а спит он со строгим выражением лица. Но какая-то часть мозга главврача, как у любого современного многозадачного человека, бодрствует. Рядом лежит телефон. Периодически квакает неугомонная аська, хотя конец рабочего дня. Все дальнейшие действия Поликарпов совершает с закрытыми глазами, на автопилоте.
Квак:
– Маленький черррррртенок… Ты где…
Поликарпов, не открывая глаз, набивает текст:
– Тут.
– Твои размышление о предстоящем геополитическом оргазме Китая и России сделали во мне ТАМ бурю восторга!
– Тут.
Звонит телефон. Поликарпов на автомате принимает вызов. В трубке – голос супруги.
– А если я стану мокренькая, Лева? Ведь рядом молодой интересный мужчина.
– Тогда я буду ав-ав, дорогая! Ав-ав!
Дает отбой.
Квак:
– Я придумала, кто ты! Ты мой наглый и брутальный Китай!
Квак:
– Ты хочешь быть Китаем?
– Тут.
Квак:
– А я хочу быть Россией.
– Тут.
Квак:
– Представь, что я пришла к тебе геополитически. Сейчас должен наступить оргазм…
– Тут.
Квак:
– По крайней мере, я уже мокренькая…
– Ав!
Квак:
– Ты фантазируешь, какая я мокренькая!
– Ав! Ав!
Звонит телефон.
– Я мокренькая, Лева! Мокрая вся! Я была в объятьях другого!
– Ав-ав!
Поликарпов опускает телефон в карман пиджака.
– Ты мог когда-нибудь подумать, что я стану мокрой от чужого мужчины?
Квак:
– Я мокрая, маленький чертенок, слышишь! Мокрая вся!!!!
– Ав!
Квак:
– Ты что – идиот?
– Ав!
Голос супруги ворочается в кармане пиджака:
– Я давно не была такой откровенно мокрой, Левчик…
– Тут-тут! Как я зол! Тут-тут!
Поликарпов встает и резким энергичным движением делового человека, бросает слепой взгляд на часы. Четким шагом идет в сторону туалета, включает свет и входит.