Хроники Сэнгоку. Сказание о Черной Цитадели
Шрифт:
– Не смотреть?! – удивился юнец, выпрямившись. – Но как я тогда смогу отследить взмах меча, чтобы парировать или увернуться?
– Враг легко может обмануть тебя движением оружия, запутать, сбить с темпа. Мысленно подели верхнюю часть тела противника на четыре равные части, смотри точно по центру. Какой бы обманный маневр он не предпринял провести, его тело не даст соврать.
– Ты до этого сам додумался? – удивился Нобунага, впервые услышав о подобной теории.
– Нет, конечно, – осклабился рыжий. – Давным-давно меня этому научил старший брат. Отслеживай импульсы,
Ребята замерли в шести шагах друг от друга. Сато хитро ухмыльнулся и пододвинул левую ногу чуть вперед.
«Пытаться одолеть такого как Сато – безумство. Единственное, в чем он мне уступает – скорость. Если использую ее сейчас, возможно появится шанс хотя бы его задеть», – сосредоточенно подумал Нобунага, следя за движениями друга.
Он старался отследить каждую вибрацию его тела. Однако Сато славился своей непредсказуемостью. Он был одним из тех, кого невозможно прочитать. Но позволять ему действовать первым – так же могло стать грубой ошибкой и прямым путем к поражению.
Мысль подала сигнал в мышцы, Нобунага сорвался в бой, занеся меч из-за левого плеча, но перед самым носом противника сменил направление, быстрым левым вольтом оказался за его спиной, замахнулся. Сато показалось, что тот вовсе исчез из поля зрения, но не потерял бдительности, интуитивно ощущая оппонента затылком. Меч просвистел у правого уха, когда рыжий хладнокровно отклонился влево. Нобунага осознал свой просчет, замахнулся ногой, но удар был блокирован однотипным приемом. Боль куснула бедро, оба сморщились, отскочили друг от друга. Нобунага взял с места быстро и уверенно, воздел меч над головой, Сато слегка пригнулся, кинулся другу в ноги и толчком бедра перекинул его через себя, отправив прямиком в озеро. Громкий всплеск заглушил отчаянные вопли мальчишки.
– Что ж, – улыбнулся рыжий, отерев пот со лба, – это было неплохо!
Ода выполз на берег и развалился на траве, задыхаясь в одышке. Сато неряшливо откинул меч в сторону, плюхнулся рядом и опустил руку на голову друга, взъерошив волосы.
– Знаешь почему у тебя только что ничего не получилось?
– Слишком поторопился, – угадал Нобунага.
– Верно. Поединок – довольно напряженное мероприятие, враг с легкостью способен тебя спровоцировать, что повлечет неминуемые ошибки. Тут не всегда побеждает тот, кто быстрей или сильней. Допустим ты знаешь, что твой противник несокрушимый воин, неужели ты полезешь в лобовую атаку?
– Тем рывком я хотел вынудить тебя к решительным действиям.
– Но не вынудил, лишь позволил прочитать намерения каждым своим движением. Скорость могла стать твоим козырем, но ты похерил ее во время исполнения того дурацкого левого вольта. Я говорил раньше: твой вольт через левую сторону медлителен и неуклюж, не пользуйся им. Что в результате? Потерял темп, утратил запал, погрузившись в размышления почему тактика не сработала. Меньше думай, Нобунага, в битве у тебя не будет времени на размышления.
Нобунага устало улыбнулся и положительно кивнул, продолжая изучать взглядом лазурное небо. Сато растянулся рядом, подложив руки под голову. Теплый ветер создал невероятно умиротворенную обстановку, птицы переговаривались на ветвях гигантского дуба, где-то в лесу пела цикада. Листва глухо шепталась.
– Послушай, Сато-сэмпай…
– Хватит уже ко мне так обращаться, мы же друзья?
– Кхм… – Нобунага почувствовал себя невероятно неловко и налился краской. – С-Сато?
– Ну?
– Я ведь обуза для тебя?
– Вот же заладил, а! Мне не нравится, что ты обо мне такого мнения, ясно тебе? Мы ведь договорились, пообещали друг другу, помнишь? Так что не желаю слышать ничего подобного, усек? – Он сделал глубокий вздох, стараясь прогнать надоедливое внутреннее раздражение.
Молчание затянулось на несколько минут. Сато наслаждался тишиной. Нобунага продолжал терзаться тяжелой и неотступной тревогой.
– Это жестоко, ты не находишь?
– Что?
– Правило изгнания для проигравших.
– Это естественный отбор, не более.
– Но никто не пришел сюда по собственной воле, и называть это естественным отбором – неверно.
– Ты, прав, – уступил Сато. – Но закон жизни, к сожалению, един для всех, Нобунага. Слабаки никому не нужны. Они лишь мешаются под ногами подобно грязи. Сейчас жестокое время и тот, кто слаб – не имеет иной судьбы, кроме как исчезнуть.
– Но почему просто не постараться улучшить их способности?
Сато украдкой взглянул на Нобунагу, затем вновь обратил взгляд к небу, аккуратно подбирая в голове слова для объяснения:
– Тебе ведь знакомо кузнечное дело?
– Боле менее.
– Тогда ты знаешь, что, если клинок сделан из подгнившей и ветхой стали – сколько его не куй, он никогда не станет хорошим оружием.
– Я ведь тоже сделан из подгнившей и ветхой стали? Зачем ты тратишь столько времени на меня?
– Еще одно подобное высказывание, и я кину тебя в озеро, так и знай.
Тем не менее, как много утешающих и ободряющих слов Сато бы не подбирал, он прекрасно понимал, что, сколько бы они не тренировались, сколько бы сил и времени не потратили, Нобунаге не подняться выше его нынешнего положения в турнире, пока он не переломит себя, не вырвет из груди страх навредить противнику. Именно страх причинить боль другому не позволял бить в полную силу, отдаться поединку целиком. И сам Нобунага прекрасно это осознавал, но Хисимура не смел озвучивать приговор другу прямо в лицо.
Солнце еще не взошло, лишь из-за горизонта где-то очень далеко, тянулись ярко рыжие тонкие лучи, подсвечивая сиянием пышные силуэты облаков, походивших на нерушимые горы. К деревьям, траве и домам прикоснулась роса. Ветер отсутствовал, от чего воздух казался мокрым, пах хвоей и свежестью грядущего дня. В глуши леса прокричала цикада, на ее крик откликнулись еще несколько, затягивая непрерывный скрипучий канон.
В городе уже началась суета. Каждый раз в день соревнований город охватывало напряжение. Каждый был на взводе, кто-то бранился, кто-то яростно выяснял отношения, кто-то зажимался в углу и дрожал.