Хроники Смертельной Битвы-5: Смертоносный Альянс
Шрифт:
– Она еще жива, господин!
Охранник ожидал, что Наместник прикажет ему добить незваную гостью или сделает это сам, но тот решил иначе.
– Тогда в темницу, на самый нижний ярус, и дверь камеры на ключ. Ключ мне. Приказ понятен?
– Да, господин!
Охранник торопливо поднял Дэлайджу на руки и вынес из комнаты. Наместник некоторое время стоял, глядя на капли крови на полу, после чего позвал слуг и велел им все убрать.
13
– Этот ублюдок-наместник захотел свободы и власти, как я понимаю, - ледяным голосом, не предвещавшим обнаглевшему вэйнальцу ничего хорошего, произнес Шэнг Цунг, переводя взгляд то на сидящего перед ним Кэно, то на донесение от Деспила,
– Я ему все это обеспечу согласно его высочайшим пожеланиям. И свободу от жизни и бренного тела, и власть, только править он будет загробным миром. Полюбуйся вот на это. Во-первых, Деспил сообщает, что грязный подонок Йонг Та послал ему уже две оскорбительных ноты с угрозами: копии прилагаются. Во-вторых, Деспил обсудил возникшую проблему со своими и подумал, что надо попробовать решить дело миром. Он рассчитывал на сознательность своего дражайшего соотечественника, и после этого Дэлайджа, вэйнальская протекторша, отправилась к наместнику во дворец, чтобы образумить этого сбрендившего отморозка. Самое интересное заключается в том, что Дэлайджа так и не вернулась. Как думаешь, что это может значить?
– Рискну предположить самое худшее, мой господин, - ответил Кэно, рассматривая копии писем Йонг Та к Деспилу.
– Не думаю, что Дэлайджа могла перейти на его сторону; судя по тому, что рассказывал о ней Император, не такая она дура. Мне кажется, что дело обстоит иначе. Этот уродец спятил настолько, что убил своего же протектора. Надо выяснить, что случилось с Дэлайджей.
– Методом форсированного допроса Наместника с применением подручных средств. План наших действий тебе ясен?
– Да. Отправляемся в Вэйналию и в восточной части Эантеры соединяемся с эратерианским подкреплением. Потом - прямой дорогой ко дворцу нашего дорогого друга.
– Замечательно, - задумчиво сказал Шэнг.
– У меня к тебе особая просьба: не пожалей времени, загляни по дороге в разные населенные пункты и посмотри, чем там местные занимаются. Если что - бить, бить и еще раз бить, не жалея сил. Мне кажется, что Шао Кан допустил очень серьезную ошибку, позволив некоторым товарищам сохранять свои обычаи. Культура, самобытность... Эсмене прав: добрые все слишком, а потом от этого один вред получается. Боюсь, что цивилизованность надо насаждать палками, огнем и мечом. На его исторической родине вон какие-то идиоты чуть ли не до середины двадцатого века детей калечили - ноги им бинтовали, чтоб не росли, типа, красиво. И это в век компьютеров и космических полетов. В Эдении какие-то Светлые выродки детей незаконнорожденных заживо в землю закапывали. Представляю себе, что вытворяют вэйнальцы. Недосмотрели мы за этими товарищами.
– Вас понял, милорд, - кивнул Кэно, поднимаясь из-за стола.
– Постараюсь сделать все в полном соответствии с вашими приказами.
Выйдя из приемной Шэнг Цунга и закрыв за собой дверь, глава "Черного Дракона" неожиданно увидел у противоположной стены Аунэдис, одетую в зеленое платье. Она давно ждала его здесь?
– Кэно?
14
Лю Канг пребывал в самом что ни на есть отвратительном настроении. На него навалилось гнетущее чувство тоски и полного одиночества.
Поначалу после так и не состоявшейся встречи с Китаной в Имперском дворце Лю, придя в себя, хотел было вернуться в Штаты и снова устроиться на работу, но ему было слишком неприятно находиться среди старых друзей, устроивших свою личную жизнь. Джонни Кейдж помирился с бывшей супругой, и теперь они собирались завести ребенка - естественно, актеру стало не до старого друга. Еще большее уныние овладело чемпионом Смертельной Битвы после того, как он случайно наткнулся на одной из улиц Лос-Анджелеса на своего бывшего коллегу по работе - палестинца Хассана, который, будучи поначалу простым продавцом-консультантом, дослужился уже до старшего менеджера в том же магазине, где когда-то разгружал ящики Лю. Сияя от счастья, Хассан поведал другу о том, как случайно познакомился в автобусе со студенткой по имени Джулия и влюбился в нее без памяти, а на следующей неделе они собираются пожениться. Хассан уже пригласил на свадьбу всю свою родню и друзей и предложил Лю Кангу тоже прийти, но тот отказался, сославшись на необходимость срочно вернуться в Китай. В душе его царила непроглядная ночь. Вот и Хассан нашел свое счастье. Им же с Китаной так и не суждено быть вместе...
– Ну, а ты?
– и самых лучших побуждений поинтересовался Хассан.
– Не собираешься еще семьей-то обзавестись? Как-никак тебе уже за тридцать
С радостной улыбкой на лице Лю отшутился и еще раз поздравил друга с предстоящим бракосочетанием, хотя ему больше всего на свете хотелось разрыдаться, а не беззаботно смеяться. Бродя по улицам Лос-Анджелеса, Лю чувствовал себя темным пятном на фоне этого светлого, веселого города. Никто не ждал его, никто не думал о нем, и несчастному Избранному самому было неудобно рассказывать счастливым друзьям о своих переживаниях, зачем лишний раз расстраивать довольных жизнью влюбленных? Общаясь с ними, он улыбался, смеялся, желал всем счастья, но, побыв какое-то время в Америке, Лю принял решение вернуться в Храм Белого Лотоса, в душе понимая, что он чужой на этом празднике жизни.
На родине его встретил любимый младший родственник Кунг Лао. Приехав в Храм, Лю хотел было поделиться с ним своими переживаниями, но вместо сочувствия и сострадания наткнулся на глухую стену непонимания и равнодушия. Кунг Лао мило щебетал что-то о долге перед Эденией и Земным Миром, и Лю с трудом удержался от оскорблений. Малолетний сопляк, он, наверное, про любовь только от друзей слышал или в кино смотрел. Небось даже не представляет себе, каково это - любить человека и не иметь возможности быть рядом с ним, слышать его голос, видеть его лицо, держать его за руки. Не иметь возможности хотя бы позвонить, написать, послать эсэмэску, чтобы узнать, как он, и тревожиться за него долгими бессонными ночами, зная о том, что в его стране далеко не все благополучно... Какой еще, ко всем дьяволам, долг? Его истинный долг - быть рядом с Китаной, помочь ей, защитить ее, если она в этом нуждается, утешить принцессу, если ей плохо! Неужели Кунг Лао не понимает, что у Китаны нет ни одного близкого человека? Даже ее собственная семья ее ненавидит - мать спуталась с падшим богом, а отчим - вообще чудовище! Лю Кангу казалось, что тупая башка его любимого родича забита сплошными штампами. Да, Лю пожертвовал всем ради чести и долга - и что получил взамен? Друзья общаются с ним чисто эпизодически - да и неудивительно, у них свои семьи и свои дела, с любимой ему пришлось расстаться во имя защиты Земного Мира! Теперь рядом с ним остались разве что престарелый глава Ордена Белого Лотоса, который целыми днями бухтит про то, что Лю последнее время не в лучшей форме (хотя сам противный старикан, наверно, уже лет тридцать и с мышонком не дрался), да этот многоюродный братец - омерзительный зануда. Лю все чаще думал о том, что ненавидит жизнь. Наверное, ему лучше было бы умереть. Надо было позволить кому-нибудь себя убить. Кощунственная мысль? Да гори оно все синим пламенем. Невзирая на увещевания наставника, Лю давно уже забросил тренировки и все дни проводил в одиночестве в парках на территории Храма.
В один прекрасный солнечный день (хотя Лю он казался откровенно черным и мрачным) молодой человек решил, как обычно, посидеть в парке в тени огромного раскидистого клена подле тренировочной площадки. Час был ранний, и большая часть монахов Ордена Белого Лотоса, включая Кунг Лао, была либо в трапезной, либо на утренней молитве. Лю Кангу не хотелось никого видеть, и он, обойдя молчанием все вопросы о том, почему он не ест и не молится вместе с другими монахами, подумал, что ему было бы неплохо какое-то время побыть в одиночестве. Сев на скамейку под деревом, Лю с наслаждением вдохнул свежий воздух, напоенный пряными ароматами трав, цветов и листвы. Почему, почему именно ему так не повезло в жизни? Он дважды стал чемпионом Смертельной Битвы, спас свой родной мир от страшного врага. По идее, как об этом всегда рассказывают в сказках, теперь Лю должен был бы жить долго и счастливо, но жизнь-не сказка. Что он приобрел на самом деле? Кучу проблем? Разлуку с любимой, возможно, даже и вечную? Откровенное пренебрежение со стороны Рейдена, теперь ставшего Старшим Богом? Безразличие друзей - да их и обвинить-то в этом сложно, у всех свои дела? Горькое одиночество? И так ли уж нужна людям Земного Мира его напрасная жертва - особенно если открыть первую попавшуюся газету на странице криминальной хроники и почитать, что творится вокруг?
– Привет, Лю.
От размышлений его отвлек удивительно знакомый голос. Лю Канг поднял голову и поначалу решил, что ему это снится. Нет, не снится, уж слишком ярок дневной свет. По площадке к нему шел его заклятый враг Шэнг Цунг; весенний ветер развевал его длинные черные волосы и полы роскошного шелкового алого плаща с ручной вышивкой. Почему-то в этот момент Лю подумал о том, как жутко его раздражает манера куэтанцев постоянно демонстрировать всем свои невообразимые шмотки, стоимость которых явно превышает годовой бюджет Китая. За черным магом следовал, отставая где-то шагов на десять, еще один мерзкий тип, с которым Лю был знаком не понаслышке и терпеть его не мог. Куан Чи, правая рука Шиннока.