Хроники странного королевства. Вторжение. (Дилогия)
Шрифт:
— А гирькой в лоб? Или этим самым синим колечком, да не по уху, а по горлу? Ты стратег, епть! «Навалять!» Это тебе не стручков по улице щупать!
— Тупой! — ворчливо поддержал умника старшой. — Подросли сопляки, живого багларца в жизни не видели, а туда же! Если это настоящий ыххын, наваляешь ты ему, как же! Это ж конченые утюги, им накласть на твою шкуру, на твою безутешную маму и на винтов до кучи!
— Ага, закономерность заметна, — кивнул Мозга. — Одному Брылю он только по морде дал. Троих покалечил. Придем всемером — мочить начнет.
Тугодум Пудик
— Не, не может быть.
— Что не может быть? — уточнил старшой, понимая, что реплика может относиться к любому слову, сказанному минут пять-десять назад.
— Чтобы Брыль нас прочистил. Не может быть. Он не сука. Не мог он.
— Ну давайте прикинем… — Мозга задумчиво зашуршал луськами в пакетике. — Допустим, этого мужика где-то в нашем районе обсняли…
— Такого всего из себя мегакрутого? — не смолчал Вентиль.
— А что, он, думаешь, сектант морально вштыренный? Или напился, или торчатины какой потребил, или козу снял, а она его чем-то угостила и вещички сгребла. Ты вспомни, с какого тела нам самим это колечко досталось. Вот. С мысли сбил, падла… Ага. Значит, его где-то тут обсняли, он разобиделся и теперь ищет, кому за это башку отвернуть и как свое добро назад забрать. Может так быть? Легко.
— А как он Брыля нашел?
— Да как хошь. Или случайно на темной улочке пересеклись. Или Брылева коза навела. Например, надоел ей Брыль. Захотела от него отвязаться. А чтоб отвязаться от Брыля, какой попало стручок не годится, надо чего посерьезнее. Вот и нашла себе утюга. Такого, чтобы с гарантией Брыля разделал.
— На хрена ей утюг? — здраво рассудил Миха. — Ты видел ту ведьму, с которой она тусит?
— Суеверный ты, старшой, — хмыкнул Мозга. — Брыля такой мелочью не испугаешь.
— А от одного утюга он, значит, в бега подался, нам о нем не сказал, а наплел хрен знает что про свою козу?
— А если так — Брыль нам правду сказал, оставил козе цацки, а она их багларцу отдала…
— На хрена?
— Откуда я знаю? Может, он ей понравился, а может, настращал…
— Погоди… — Вентиль наморщил лоб. — А на фига тогда Брыль вообще из города слинял?
Раз в полгода Вентилю все же удавалось вставить в разговор что-то уместное, и сегодня как раз выпал тот самый редкий случай. Михины подданные дружно умолкли и принялись переглядываться, словно выискивая кого-то знающего ответ.
— А что он сам сказал? — подал наконец голос Мозга. — Миха, он же тебе звонил? Что он сказал?
— Что цацки козе оставил…
— Да нет, про то, куда он и почему, что сказал?
— Ничего! Сказал, что проблемы и что ему надо пересидеть. И морда у него битая была.
— И больше не звонил?
— Ты бы звонил, если бы тебе надо было линять? Он и телефон, поди, поменял.
— Подожди, так если морду ему набил этот ыххын, значит, Брыль про него знал, а нас не предупредил?
— Что-то мы по кругу пошли… Мозга, разберись!
— Кто Брылю морду набил, мы не знаем, — опять принялся строить гипотезы мозговой центр Михиной шайки. — Но мы знаем вот чего. Коза двое суток не являлась
— Чью-то хату обснимал? — предположил простодушный Буля.
— Не, ну Миха точно сказал — ты шлапак! Вечером хату обснимал! Ага! Когда все дома! Он за ее вещами пришел! Значит, она у него живет! Или она с ним слиплась, или он ее прикрутил!
— Не, ну подожди… Она только позавчера со своей хаты смылилась. Когда мы ее крутить начали. А Брыль еще за три дня до того! Так что было раньше — Брыль, коза, багларец или цацки? Я уже ни хрена не понимаю…
— Да какая разница? — Молчавший до сих пор Пенобетон оторвался от полуобглоданной тараньки и одной веской фразой пресек бесполезную дискуссию. — Нам оно надо? Подумайте над чем-то простым и земным. Что будем делать.
— Три варианта, — тут же с готовностью предложил Мозга. — Закопаться, и пусть ищет хоть до посинения. Поговорить, объяснить, что обсняли его не мы, описать того стручка, у которого мы все это взяли, и пусть ищет свой фамильный перстень дальше, а нас не трогает. Или же собраться и объяснить ему, кто на квартале хозяин. Только с умом, чтобы не вышло, как у Кабана с Чебуром. Кто не понял — я имею в виду, обставить все так, чтобы он не успел никого по лбу приложить.
— Месить гада! — хором взвыли его соратники, и дискуссия закипела с новой силой. Хотя что там было, как и, главное, из-за чего — так никто и не понял.
Примерно столько же поняли обитатели и гости безумного дома, выслушав добросовестный рассказ Пако. Что Ольга пропала, они додумались бы и без пояснений, а вот почему и каким образом — у каждого на этот счет образовалось собственное ошибочное мнение. Даже у мудрого дона Мигеля, ибо в тот момент он был сильно «уставши», а все слова, услышанные в таком состоянии, безуспешно стучались некоторое время в запертые двери его памяти и, не достучавшись, исчезали в безвестности.
После получаса обсуждений и споров терпеливый Пако неожиданно для себя вдруг додумался до гениальной идеи: пьяный человек теряет интеллектуальные преимущества, опускаясь до уровня обычного необразованного тролля, следовательно, алкоголь — зло. Потрясенный собственными успехами, он даже перестал отвечать на вопросы, которые к тому времени свернули на седьмой или восьмой круг, и задумался: как ему удалось без всяких сознательных усилий произвести такое умное обобщение и сделать из него такой логичный вывод?
Его собеседники ничего не заметили и продолжили задавать дурацкие вопросы без участия очевидца. Вполне возможно, что они уже давно забыли, кто этим очевидцем является, так как вопросы адресовали друг другу, а на некоторые даже и отвечали, глубокомысленно мекая перед каждым словом.
Все это безобразие продолжалось ровно до тех пор, пока не появились трезвые Лукас и мадам Катрин, при виде которой беспорядочно бегающие по комнате собаки дружно выполнили команду «сидеть», а нетрезвые барды — «молчать».