Хроники тридцатилетней войны
Шрифт:
– Нет, Магда. Это дар Бога, которым он наделил только женщин. Мужчинам, ты ведь знаешь, присущ лишь миг наслаждения, после которого хочется передохнуть, а лучше поспать.
– Но ты со мной совсем не спал, а все нежил меня и нежил, подводя ко все новым пикам удовольствия. И делал это разнообразно, в отличие от других мужчин. Особенно мне понравились те ласки языком....
– Я так влюблен в тебя, Магдалена, что основным моим удовольствием стало сотворять удовольствие тебе. Когда ты рада, то я вдвойне рад. Поверь, это правда.
– Боже! Ты услышал мои молитвы, и я встретила, наконец, мужчину,
– Магдалена, я ведь женат, - вяловато напомнил Кристиан.
– И ты приносишь своей жене такую же радость?
– Да, Магда, - продолжал рушить легенду о великой влюбленности партнер Алекса.
– В нее я тоже влюблен и ее счастье тоже главное для меня.
– Как так?
– озадачилась Магдалена.
– Разве можно искренне любить двух женщин?
– Получается, что можно. Я вас обеих люблю. Только ее там, а тебя здесь.
– Бог может наказать тебя за двоеженство, Кристиан. Я так этого боюсь!
– Помолись за меня, Магдалена. Но прошу: не говори о нашей любви на исповеди. Некоторые священники нарушают ее тайну. Я знаю об этом по долгу службы.
Глава семнадцатая. Пражские проблемы
На юге Германии к осени 1621 г. разгорелась война между Австрией (поддерживаемой Испанией) и Савойей (с Венецией в друзьях). Армия Карла Эммануила взяла с потерями Иннсбрук, но вовсе осеклась на Зальцбурге и, оставив возле него заслон в 8 тысяч бойцов, подошла к столице Баварии Мюнхену. Баварские аристократы к тому времени все-таки собрали в Аугсбурге сводную армию в 15 тысяч рекрутов, а в обход Зальцбурга, по Дунаю к Регенсбургу подошли парусно-гребные суда с австрийскими войсками (еще 10 тысяч) и оба этих корпуса пошли к Мюнхену. Карл Эммануил, разведка которого оказалась на высоте, ловко сманеврировал и разбил австрийские войска на полдороге, возле Ландсхута, вынудив их бежать к Регенсбургу. В темпе он вернулся к Мюнхену, успев развернуться навстречу аугсбургскому ополчению. И началось осеннее Мюнхенское стояние равных примерно армий. Впрочем, к баварцам все время подходили новые отряды патриотов.... Кончилось дело тем, что савойяры отправились на зимние квартиры в Иннсбрук и окружающие его городки и деревни, а баварцы вовсе разошлись по домам.
Той же осенью части богемской армии, заменяемые постепенно рекрутами из Тюрингии (вернее, Саксонских княжеств, руководимых теми или иными Эрнестинами), стали возвращаться в Прагу. С последним контингентом, уже в декабре вернулся и Кристиан. Смеющаяся Сюзанна, поддерживая большой живот, повисла у него на шее, не замечая виноватой мины на лице у миленка.
– Эй, типус, - рявкнул мысленно Алекс.
– Ну-ка подбери свои сопли и веди себя по-мужски! Тем более что все, что произошло в Праге, сотворил только я!
– У тебя своего члена нет!
– рявкнул в ответ Кристиан, но ожил и заулыбался своей милой, родненькой жене.
На другой день Кристиана навестил отец, все еще канцлер Богемии.
– Что ты там набедокурил с курфюрстом Саксонии, сынок?
– ласково спросил он.
– И вообще со всей Саксонией?
– Я его временно изолировал в Баутцене, отец, - в тон ответил Кристиан.
– И с Саксонией
– Все нормально.... И сколько же времени нам задерживать Иоганна Георга у себя? В его случайную смерть теперь никто из князей Германии не поверит.
– Вот здесь я надеюсь на твои дипломатические способности и связи, отец. Добейся от князей лишения этого перевертыша статуса курфюрста и все проблемы Евангелического союза будут решены, а мы получим мощных союзников в середине Германии. Если же и герцог Савойский получит Баварию.... Как там обстоят его дела?
– Никак. Все альпийцы впали в зимнюю спячку.
– Может, мне ему немного помочь? Разумеется, с наступлением весны?
– Это было бы неплохо, но только, если действовать инкогнито.
– Предположим, как венецианские волонтеры?
– Что ж, ты знаешь итальянский язык. Но не твои бойцы.
– Волонтеры мы будем от Венеции, а происхождением из разных концов Европы. Так подойдет?
– Так да. Но это будет потом, а завтра нам предстоит тяжелый разговор с королем.
– Раньше он с тобой на все соглашался....
– Это уже в прошлом. Фридрих стал старше, а после твоих побед и повального соглашательства рейнских князей самоувереннее. Того и гляди совершит какую-нибудь непоправимую ошибку. И не возразишь: так решил король! Подпевал же возле него уже хватает.
– А что королева? Она по-прежнему имеет на него влияние?
– Ее он слушает. Беда в том, что иногда ляпнет что-то без совета с ней или со мной, а потом соглашается: ах да, это я не совсем продумал! И еще взял манеру оправдываться: ведь так будет справедливо, не правда ли? Вот и тебя, я думаю, он распесочит: как Вы посмели арестовать курфюрста! Это против всех законов империи! Надо, действительно, поговорить сначала с королевой и, значит, сегодня! Сиди с женой и жди вызова к Элизабет.
В ожидании аудиенции Кристиан завел разговор с Сюзанной, которая все еще была в числе фрейлин.
– Королева опять беременна, причем срок у нее месяца на два позже моего. Она стала, по-моему, еще красивее, но и строже как-то. Часто смотрит на короля как бы со стороны и чуть насмешливо. А то еще снисходительно. Я на тебя, мой львенок, так смотреть не умею. Мне хочется на тебе повиснуть и греться в ласковых лучах твоих глаз. Только вот живот мешает....
– Рядом с королем много неприятных людей?
– Есть и немало. Особенно мне не нравится очень услужливый Вацлав Штернберк, владелец красивого замка, где неделю развлекал короля на всякие лады. Королева говорит, что раньше он там так же принимал господ из Вены и, значит, способен изменить еще раз....
Но вот время аудиенции настало. Кристиан, трепеща как встарь, вошел в малую гостиную королевы, низко ей поклонился, а разогнувшись, согласился с женой: и красива стала Элизабет до исступления его ума и куда строже.
– Здравствуйте, князь,- чуть улыбнулась все же королева.
– Вы стали за эти полгода очень мужественны. Видимо, таким Вас сделали Ваши победы?