Хроники Тридевятого
Шрифт:
Кот Ученый
Как только Шут и Гусляр скрылись из виду, на полянку перед Царским дворцом вышел крупный, вальяжный рыжий кот. Он постоял перед этюдником Шута, разглядывая неоконченный пейзаж, а потом присел «по-человечески» на нижнюю ступеньку Золочёного крыльца.
Кот потрогал лапой Шутовской колпак, оставленный хозяином без присмотра, и заговорил сам с собой:
– Что-то мне это напоминает… Смутно… Семицветная корона? Да нет же! Не может быть – почудилось. Не корона, конечно, но вещь явно ценная. Нужно будет сказать хозяину, чтобы не бросал головной убор где попало.
Трактат о Семицветной короне Кот видел давным-давно в Ватиканской библиотеке, но прочесть внимательно не удосужился, а лишь пролистал, поэтому, как ни старался, вспомнить что-нибудь о пресловутой короне, так и не смог.
Кот огляделся:
– Ага, вижу, наш менестрель тоже недавно здесь был и гусли свои на крыльце оставил. До чего же безалаберная молодежь пошла!
Сидеть молча и думать про себя Кот Учёный не любил – предпочитал размышлять вслух, поэтому он пошевелил усами и продолжал:
– Куда они запропастились? Где Шут? Где Гусляр? Был уверен, что застану их здесь. Поговорить хотел – сказку рассказать. Странно. Ладно, попробую послать телепатический сигнал. Формулировать нужно коротко и ясно. Сейчас… Сейчас… Что-то так: «Приходите к Златому крыльцу. Жду. Кот Учёный».
Кот сделал глубокий вдох, прищурил глаза и начал производить странные пассы передними лапами. Судя по всему, эта гимнастика требовала немалых усилий.
Через пару минут Кот расслабился, посмотрел по сторонам и сказал:
– Должно сработать. Хотя, не уверен, что дойдёт скоро. Эх, что-то стал я форму терять. Нужно больше тренироваться. Кстати, в рассказывании сказок тоже упражняться нужно. Ежедневно. Слушатели мне просто необходимы! Без публики и одичать недолго, забыть человеческую речь. Да где же они ходят!? Помяукать что ли погромче?
Мяукать Коту не пришлось, так как вскоре на поляне перед дворцом появились Шут и Гусляр.
Когда парочка подошла поближе, Кот Учёный не спеша встал на задние лапы и с достоинством поклонился:
– Добрый день, господа! Вижу – мой сигнал до вас дошёл.
Гусляр спросил удивлённо:
– К-к-какой сигнал?
– Телепатический…
Поэт пожал плечами:
– Н-н-нет, просто сходили к твоему любимому дубу, тебя там не застали и вот – вернулись назад.
Кот огорчился:
– Значит, сигнал не получали?
Шут, стукнул себя ладонью по лбу:
– Есть контакт. Вроде бы послание дошло.
Гусляр протянул неуверенно:
– А у м-м-меня, а я-я-я, – но замолчал, потому что Шут наступил ему на ногу и состроил страшную физиономию.
Кот ничего не заметил и быстро вернулся в благодушное расположение духа:
– Что, господа, сказку хотели послушать?
– Сказка это, конечно, здорово, но у нас к тебе серьёзный разговор, – ответил Шут.
– Я – весь внимание.
Шут продолжил:
– Задумали мы с Гусляром летопись Тридевятого царства написать.
Гусляр перебил друга:
– Д-д-даже не летопись вовсе, а книгу рецептов счастья. Без тебя, Котофей, не обойтись. Что скажешь?
Кот пригладил усы лапой:
– А сборник песен и сказок не хотите издать? У меня материала томов на сто накопилось.
Шут сказал задумчиво:
– Можно, конечно, и сказки в книгу вставить и иллюстрации…
Кот кивнул:
– Чем больше всего – тем лучше, тем полнее будет наш труд.
Гусляр спросил:
– Т-т-так… значит, ты согласен вместе с нами работать?
Кот стал серьёзным:
– А вознаграждение полагается? Как доходы делить будем?
Гусляр ответил:
– М-м-мы как-то больше о потомках думали, а не о доходах, но раз об этом зашла речь, предлагаю: на троих. Согласны?
Кот кивнул, а Шут произнёс насмешливо:
– Если взглянуть на нас со стороны, создаётся впечатление, что мы не вполне адекватны. А может, так оно и есть! Сейчас докажу. Оценим факты… Мы хотим сделать что-то, сами не знаем, что – то ли летопись, то ли сборник рецептов, а возможно, собрание сказок и стихов или мемуары. Это «нечто» непременно должно иметь ценность для публики, для истории, для потомства. Никаких сомнений? Редкая самоуверенность клинических идиотов. Не менее абсурдна мысль о том, что это «нечто» должно принести нам доход. Я правильно понял? Мне продолжать или достаточно?
Гусляр расстроился:
– У-у-умеешь ты зарядить позитивом и творческой энергией! Вот так и гибнут великие начинания. Я не хочу, не хочу! Давайте всё с самого начала!
Кот погладил мягкой лапой руку Гусляра:
– Успокойся! Не стоит принимать критику так близко к сердцу, – и, обращаясь к Шуту, строго добавил:
– Без конструктивных предложений не принимается. Мы ждём.
Шут улыбнулся:
– Простите, друзья – я как лучше хотел. Мне, честно, идеи ваши нравятся, только неопределённо всё как-то. Разве что… Пойду-ка я в Шутовском колпаке погуляю, подумаю.
Шут нахлобучил свой колпак и быстро пошёл прочь под звон бубенцов.
Оставшись вдвоём, Кот и Гусляр устроились рядом на ступенях крыльца. Поэт достал тетрадь и начал:
– З-з-знаешь, Котофей, чтобы не тратить время зря, давай я возьму у тебя интервью для сборника рецептов счастья. Вот ты, например, счастливый человек? То есть, я имел в виду – кот. Расскажи что-нибудь о себе.
Кот задумался:
– Ну это… Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Я, безусловно, счастлививший из котов, а по-человечески… Кто его знает? Расскажу-ка я лучше о своём пращуре. Мой предок по материнской линии кот Баюн прожил долгую и трудную жизнь. Баюн был огромного роста, эдакий кот-великан, поэтому люди его боялись – жить среди них мой предок не мог. Коту пришлось поселиться в пустыне. А как огромному зверю прокормиться в столь суровых условиях!? Пришлось перейти на человечину. Заметь, люди Баюна сами к этому подтолкнули. Рыцари частенько нападали на зверя. Кот, существенно превосходивший тупых головорезов умом и сообразительностью, питался побеждёнными искателями приключений. Кстати, дар рассказчика и свои паранормальные способности я унаследовал от моего пращура. Он знал тысячи историй, песен, загадок, обладал даром гипнотизёра. Вот только мало счастья выпало на долю моего одарённого сородича – был он окружён человеческой злобой и ненавистью.