Хроники Вернувшегося. Книга I
Шрифт:
Я слушал дочь и натурально хренел! Я сказал, что мои похождения были… эм, одним словом — эпичными? Да нихрена! Обычная такая заурядная прогулка — еще и неторопливая к тому же на фоне истории Юлии Жаровой. Ну, детки… блин. Начать с того, что в отличии от меня старшенькая имела доступ к телефону — и смогла воспользоваться им по полной, пока не началось. Номера и контакты директората и одного из учредителей ООО "Системы Безопасности" были записаны у меня на "облаке", пароль к моим файлам дети заучили наизусть — не смотря на то, что старость мне в ближайшие десятилетия не грозила, бессмертным себя считать было слишком смело, и я сделал все, что бы мои наработки и все, что я восстановил по технологиям "того" мира оказалось, в случае чего, в доступе у наследников. Это не считая знакомств самой старшенькой — все-таки формат общения управляющих директоров "Систем" подразумевал общение семьями: корпоративные меры лояльности и все такое. За оставшиеся полчаса до конца света девочка — а тогда кнопке было всего двенадцать! — совершила настоящий, без всяких кавычек и "приписок" Подвиг: успела не только предупредить, но и убедить включить в здании главного офиса учебную "воздушную" тревогу, сгоняя людей в бункер под зданием.
— Но я же твоя дочь, папа! Ты сам рассказывал, как отжигал в свои двенадцать…
— Биологические двенадцать! И у меня был за спиной клан — по крайне мере, его репутация!
— Ну-у… я тут тоже воспользовалась… твоей репутацией…
Я подумал… и уточнять не стал. Нафиг, нафиг, и так во время рассказа меня трясло, как не трясло даже привязанным к столбу, обложенному облитым бензином хворостом — поверьте, даже зная, что закончилось все более-менее хорошо (дочь цела и рядом) слушать, как твои малолетние дети с ежеминутным риском для жизни пытаются что-то сделать в разверзшемся аду апокалипсиса… По крайне мере, врагу я не пожелал бы выслушать подобный рассказ. Тогда, когда мне удалось добраться до нашего порядком разоренного дома и узнать, что семья хотя бы выжила в самом начале рукотворной (или чем там творили иномиряне) катастрофы, но навести справки или найти хоть какие-то нити, ведущие к ним, не получается, просто приказал себе думать, что они "где-то в безопасности вдали от городов". В конце-концов, действительно помочь им я мог только одним образом — прекратить всю долбанную хрень, что развернулась на нашей планете: пока окты свободно разгуливают в остатках наших городов а небо может взять и упасть нам на головы еще раз, все остальное будет просто не слишком убедительным паллиативом: безопасных мест теперь просто нет.
Да, на второе лето стало казаться, что не смотря на все предыдущие беды, мы — выкарабкаемся: людей и оружия осталось еще много, удалось даже сделать посевы на дальних полях (октов они не интересовали) или на спешно расчищенных ранее не используемых участков — в лесах, в степи… Надо только выбить ублюдочных восьминогих тварей из городов и заводов, запустить захваченные электростанции, восстановить газо- и нефтепроводы… Ну а жить под дамокловым мечом "Потолка" — что ж, не падает, и ладно, можно привыкнуть, и вообще — есть же учение, разберемся… Н-да. Я знал, что в "каноне" не получилось "разобраться" — в графической новелле Ежова людей оставалось как минимум на порядок меньше, техническое развитие скатилось уровню сороковых годов двадцатого века, а редкие уцелевшие образцы технологии предков смотрелись натуральными артефактами, вроде танка Т-100 найденного командой "Воинов последней надежды" в боксе длительного хранения… и только застряв между Ижевском и Е-бургом на год понял — почему. Окты. Можно истребить народ, популяцию, даже вид живых существ — о, если знать как, не проблема! Просто потому, что вид, популяция, народ — множества конечные. Нужно просто убить их — всех. Но окты… окты не кончались. А еще противник наконец продемонстрировал, что у него есть кое-что кроме стандартных, уже хорошо изученных базовых платформ.
— После того, как "Потолок" поднялся, все с твоей работы поверили в мое "предсказание". — Юлия, еще недавно вертевшаяся вокруг меня с совершенно детской радостью сейчас выглядела другим человеком — я едва узнавал дочь, так серьезно ее лицо меняло выражение лица. Выражение лица взрослого человека, прошедшего сквозь огонь и воду. — Даже предлагали отправить за тобой отряд, но я их отговорила: через два дня должны были появится окты, я хорошо помнила твой рассказ, папа. Мы… я не знаю, как все это было организовано — такая анархия, улицы завалены трупами в прямом смысле, прямо по ним едут редкие машины, кто-то не стесняясь выворачивает карманы, видела, как два подростка что-то не поделили и один выстрелил в другого в упор! Не меняясь в лице, даже бровью не повел! Я была с дядей Олегом*, он приехал за мной с двумя подчиненными… на старом ГАЗе, который ручкой заводил. Мама плакала, все хотела забрать из дома то, это — но мы забрали только ее драгоценности и твое оружие. Потом долго ехали — то по дорогам, но чаше — прямо через поля, только один раз сунулись в какой-то город, там я улицу и увидела. Я… мне казалось — это все ненастоящее, это игра, вроде той Такамии, про которую ты мне рассказывал, а я воображала. Мать впала в ступор, даже Юрку проняло, но он старался, держался — ради нас. Все время хотелось плакать — но я просто не могла… Потом уснула — а, проснувшись, уговаривала себя, что сейчас еду в нашей машине, вот открою глаза — и все вокруг нормально, что не было ничего, все приснилось… только верить в это надо сильнее! А потом… глаза открыла — а вокруг все… все такое. Руины мира…
[*Дядя Олег — имеется в виду наставник по боевым искусствам Юлии Жаровой, тот самый мужик, которому она в пять лет "пробила солнышко"]
Дочь смотрела мимо меня сухими, невидящими глазами — все настолько врезалось ей в память, что она сейчас могла пересказать все подробности, чуть ли не количество веток на кусте во время одной из редких остановок.
— Мы, прямо по полю подъехали к поезду — странном такому. Пассажирские вагоны вперемежку с грузовыми, меньше десятка и несколько старых-старых тепловозов в начале и в конце. Потом дядя Коля сказал, что они реквизировали то, что успели с разъездных путей предприятий — там часто техника дорабатывается, пока не сломается совсем. В них электроники не было, управлялось все вручную. А дядя Олег все сокрушался, что без него не съездили к путям вечной стоянки бронепоезда — там можно было снять пару вагонов… Прямо на стоянке на локомотивы приваривали железные листы — это было так странно. Нашу машину по доскам закатили прямо с края насыпи на платформу в конце поезда — после последнего тепловоза — и мы поехали. Много раз останавливались, дважды пути были разбиты сошедшими с рельс составами — кого Потолок придавил прямо в движении — но повезло, один из двух путей был цел. Помню, наши тепловозы отцепили и сталкивают лежащие прямо поперек путей вагоны… Меня приглашали на некоторые советы — может, вспомню чего-то еще: одно купе, набивались по восемь человек, я на третью полку всегда влезала. Дядя Женя и дядя Саша все сокрушались, что библиотеку некуда было впихнуть — она сама столько занимала, сколько в поезде вагонов. Справочники, учебники — оказывается, Александр Михайлович, тот, который учредитель, их коллекционировал… "никогда
…Урал, в первый раз встретивший меня бигфутами (правда, я их специально искал) и в этот раз не поскупился на сюрпризы. Куда как более "приятные" — наверно, подготовился получше… простите. Просто когда в лоб головной машине выползает (именно выползает — на брюхе) туша, отдаленно напоминающая увеличенную раз в триста гусеницу… бронетранспортера у нас еще не было — и идущий первым "хаммер" мы потеряли — хорошо, экипаж выскочить успел, а октов сопровождения мы оперативно постреляли. На людей частично-биомашина не отвлекалась — она жрала асфальт, не обращая внимание на бессильно рикошетящие пули, выпущенные с пятящихся грузовиков. Тварь не была особо шустрой — видели шустрый бульдозер тонн этак на сто? А в сегментах "гусеницы" тонн, распределенных по длине, было побольше — полуживой горнопроходческий комбайн нес в себе еще и систему первичной обработки поглощаемого материала, но, в случае реальной угрозы, штука могла им (материалом, "съеденным" ранее)… эээ, стрелять. Или плеваться. Недалеко, но мощно — стены домов долбила только так, да и у танка, выехавшего в упор, шансы были пополам на пополам — кто первый изготовит орудие для стрельбы. Под грунтозацепы-манипуляторы по бокам туловища тоже было лучше не попадать. Кстати, условно-хвостовой конец тоже мог стрелять… мило, да?
Сначала мы отступали все южнее, пытались пересечь ставшие такими недоступными горы, потом — увязли в операции противодействия, машины, способные зимой и по бездорожью быстро проводить разведку и вернуться без потерь в экипаже были наперечет. "Официально приблудными" закрывали любые возможные дыры — впрочем, так было и будет во все времена, но нам повезло. Кроме того, сильно разношерстый экипаж "спаялся", не вписывающиеся в команду "доктора Жарова" ушли… тем или иным способом, а из тех лишних людей, что отчаянно пихали местные военные власти нам "в комплект" получилось добрать основной состав. Постепенно мы и тут стали считаться экспертами по платформам октов — я старался не пропустить ни одного вскрытия новых юнитов врага, да и "летающего" окта (скорее — далеко прыгающего и способного рулить в воздухе аля саранча, особо "полетать" не давал Потолок) подбили и притащили в на временную базу именно мы. Но — не смотря на все наши усилия итог оказался одним: покрошив, расстреляв и уничтожив еще полудесятком иных способов около ста сотен тысяч тварей, люди… отступили. Увы, но на "уральской линии" ничего принципиально не изменилось…
— …гиганский подземный военный завод! — Юлия, не смотря на всю совсем не-веселость рассказа, опять изменилась лицом — глаза ее так и горели восторгом. — Наверно, там была карстовая полость или что-то такое, пап! Я думала, такое только в книжках и манге бывает — даже не пресловутое "Убежище", а настоящий город под землей! Там даже можно въехать на поезде прямо под землю, и внутри своя трамвайная дорога! Запасы на десятки лет и сотни тысяч человек — дядя Олег тут служил, оказывается. Наши ФСБшники сначала поругались с местными — но потом быстро договорились, и нас поселили внутри. Детей там набралось столько, что даже открыли школу для нас — такие смешные, хотели и меня туда засунуть! Пришлось сдавать "экзамены" на "аттестат зрелости", ну это они их так назвали. Потом нас долго еще через день водили на… собеседования — все спрашивали о тебе, о том, откуда "предсказание"… но мы с Юркой заранее договорились, чтоб одно и то же говорить!
— И что же вы говорили, детки? — Ну, я чего-то подобного и должен был ожидать.
— Версия "пророческие сны", отец. Типа — тебе регулярно снилось… всякое, необычайно детально, и ты очень многое запомнил — оттуда твои "оккультные" знания, и техники работы с сознанием, и кое-что из физики. В том числе тебе приснилась история… нарисованная — вернее, в процессе рисования. Серия снов про художника, рисующего комикс про "Воинов последней надежды": все как обычно, детально и фактурно, ты запомнил сюжет и рассказал нам с Юриком — мы сказали, что ты всегда нам свои сны рассказывал, с самого детства! Как сказки — а, может, надеясь такой же дар как у себя в нас пробудить. Пробовал и своей жене — но та воспринимала твои слова как несусветную чушь и придурь, и ты, после пары попыток, просто перестал ей рассказывать что-либо. Мать тоже водили на "собеседования" — но она ничего не могла сказать, кроме того, что ты постоянно что-то выдумывал… в общем, версия сошлась. Ну там мы сказали, что ты иногда специально приукрашивал что-то, когда мы были маленькими — например, себя помещал в герои сна, и так далее… ну, не рассказывать же им про то, что папа — попаданец? Обратный.
— Все правильно. — Я погладил такую взрослую дочь по голове. — И так вас, наверно, из-з меня прилично мурыжили?
— Да не то чтобы. — Пожала плечами старшенькая. — Две недели по паре часов… еще и кормили в это время, и чаем поили. Видно, они сами для себя "что-то подозревали" — ты, все-таки, очень необычный, пап. Ну, сны — пусть сны, почему нет? Мало ли, что человеку снится — а это все объясняло. Скорее так долго провозились, потому что выспрашивали по сюжету "воинов" все, что мы помнили… и не смог ли ты, все-таки, научить нас "видеть такие сны", ха! Вот такие приключения, пап…