Хроники загадочного Острова, или Файолеана
Шрифт:
Но тут на берегу вспыхнули два факела и стали двигаться синхронно, подавая какой-то знак.
– Эймер, видишь? – крикнул Каус, придерживая лошадей. Те остановились, обернулись и с недоумением посмотрели на Кауса. – Что делать? Ещё не поздно удрать!
– Нет, спускайся, куда велено, – решил Эймер. – Сколько можно бегать… – И пояснил встревоженной Эльте: – Похоже, нас там ждут.
– Ну, как знаешь, – проворчал Каус, и повозка помчалась туда, куда указывали факелы.
Два человека, подававшие им сигнал, стояли на открытом месте недалеко от порта. Каус приземлился чуть поодаль, на тёмном берегу. Эльта только сейчас осознала, что на Файолеане
Эльта и Эймер выбрались из повозки, разминаясь после долгого сидения. Эльта думала, что Каус пойдёт с ними, но он даже не спустился с козел. Бросил с деланой беспечностью: «Ну, вы осваивайтесь тут, а мне пора», тронул вожжи и исчез.
– Каус, как ты… – гневно начал Эймер и замолчал, потому что Кауса и след простыл.
– Он сбежал?! – спросила Эльта, хотя это и так было ясно. – Но почему? Что-то не так?
– Каус есть Каус. – Эймер покачал головой. – Не принимай близко к сердцу… Давай сперва узнаем, что им нужно. Запомни, Эльта, – ничего не бойся и говори только правду. Файолеана – доброе место.
Эймер взял её за руку, и они пошли по каменистому берегу навстречу людям с факелами. Один из них сказал:
– Здравствуйте. Её величество приказала встретить вас и тотчас же проводить к ней во дворец. Она хочет вас видеть.
– Меня? – уточнил Эймер.
– Нет, вас обоих. Прошу.
И к ним подъехала карета. Эльта и Эймер забрались внутрь, а их провожатые вскочили на запятки, и карета покатилась по мокрой мостовой. Было ещё темно; под потолком кареты висел маленький изящный фонарик, Эймер прикоснулся к нему, и в нём загорелся золотой огонёк, осветив салон уютным светом. Удобные мягкие сиденья были обиты вишнёвым бархатом, а стены – вишнёво-золотой парчой.
В другое время эта карета привела бы Эльту в восхищение, но теперь она так разволновалась, что почти не замечала этого великолепия. Самой высокой особой, которую Эльта до сих пор видела в жизни, был градоначальник Гайстуна – несколько раз он появлялся на городских праздниках, и Эльта издали наблюдала, как он выходил на балкон ратуши или проезжал по главной улице, – это считалось особым событием. И от Файолеаны Эльта ждала чего угодно – только не того, что сама королева Гвенлиор узнает о её прибытии на Остров и пожелает с ней поговорить.
– Что всё это значит? – спросила Эльта у Эймера.
Он пожал плечами:
– Пока и сам не пойму. Наверное, королева о чём-то догадалась. Она могла предположить, что я захочу вернуться.
– А откуда она знает обо мне?
– Беласко сообщил, больше некому было. Или…
– Что?
– Да так, ничего.
– Значит, она… настроена против меня? – растерялась Эльта.
– Не думаю, – улыбнулся Эймер. – Скорее уж наоборот. Во всяком случае, ей очень интересно с тобой познакомиться.
– Но почему? Во мне ведь нет ничего особенного… Ничего волшебного…
Эймер помотал головой.
– Ты просто привыкла так думать. Но на Файолеане всё иначе, чем в Гайстуне. Здесь обращают внимание на другое, на другие качества. Скоро ты сама всё поймёшь… Вот посмотри – река. За ней – дальняя часть дворцового парка. Жалко, что сейчас зима, – весной и летом от этого парка глаз не оторвать… Скоро мы будем во дворце.
Эльта отодвинула бархатную шторку с кистями цвета старого золота и выглянула в окно. Они проехали по красивому мостику с ажурной оградой. Неширокая речка поворачивала вправо и терялась среди высоких деревьев. Но Эльта не успела ничего разглядеть – река и парк скрылись из виду, и карета покатилась
На фоне дворцовой роскоши гости выглядели бедно. Сначала их проводили в небольшую боковую прихожую, Эймер сбросил там свою потёртую куртку и остался в тёмно-серой рубашке и жилете – так в Гайстуне одевались слуги. А Эльта вчера, в спешке собираясь на Остров, надела коричневое дорожное платье в мелкую клетку, совсем не нарядное, зато тёплое и удобное, и теперь думала с досадой, что всё-таки стоило выбрать что-нибудь более изысканное. Но, с другой стороны, она же не могла предположить, что её будут ждать во дворце.
Когда они разделись, слуга повёл их наверх по лестницам и переходам. Эльта пыталась запоминать дорогу, но быстро запуталась.
Полы дворцовых коридоров были покрыты мрамором и каким-то незнакомым Эльте фиолетовым камнем, а светлые стены украшены нарядными нишами, обрамлёнными позолотой, и увешаны превосходными картинами. Здесь не было ни одной несовершенной линии, ни одного неудачного сочетания цветов, и пышность нигде не превращалась в безвкусицу. Глядя по сторонам и восхищаясь красотой, Эльта даже забыла про своё волнение.
Наконец слуга привёл их в самую богатую и тихую часть дворца и остановился перед высокими двустворчатыми дверями. Попросил подождать, а сам бесшумно вошёл внутрь. Через минуту вернулся и торжественно раскрыл двери перед ними:
– Её величество королева Гвенлиор ждёт вас.
Эльта опасалась, что зал будет огромный, со множеством придворных, – но зал оказался совсем небольшим, и королева была в нём одна. Она сидела в высоком кресле и смотрела на них с полуулыбкой. Эймер прижал руку к груди и поклонился, а Эльта лихорадочно вспоминала книгу «Полезные правила этикета и хорошего тона и первые навыки светского обращения для юных девушек», которую когда-то читала: в ней говорилось, что при встрече с коронованной особой нужно непременно сделать реверанс, и подробно объяснялось, как его делать, – вот только Эльта всё позабыла и теперь просто почтительно присела.
Королева улыбнулась, наблюдая за их смущением, и сказала:
– Здравствуй, Эймер и…
– Эльта Подер, ваше величество, – представил её Эймер. – Мне представилась возможность пригласить Эльту на Файолеану, и она оказала нам честь, приняв приглашение.
– Что ж, я очень рада тебя видеть, милое дитя, – сказала Эльте королева. – У нас нечасто бывают гости из ваших краёв.
Королева Гвенлиор была молода и красива – именно об этом первым делом подумала Эльта, увидев её. А когда королева произнесла несколько фраз и откинулась на спинку высокого кресла, полуприкрыв глаза, Эльте пришло в голову, что королева чем-то очень напоминает ухоженную чёрную кошку с белой грудкой и лапками. На ней было бархатное тёмно-фиолетовое, почти чёрное платье с большим белоснежным воротником и кружевами на рукавах, но дело тут было не в одежде: и в её манерах, и в улыбке, в мелодичном голосе было что-то кошачье – грациозное, обаятельное, но всё-таки хищное, а значит, и опасное. Впрочем, королева показалась Эльте доброжелательной. Вдруг Эльта вспомнила, что люди на Острове умеют читать мысли, смутилась и порозовела, не зная, понравится ли королеве, что её сравнивают с кошкой. Но та пока не обращала на Эльту внимания – её интересовал Эймер.