Хронопарадокс
Шрифт:
— Ясно, — говорю. — Как день. То ли конкуренты, то ли инопланетяне, то ли белая горячка у дежурного на пульте.
Дэн хмыкнул.
— Исключается, — говорит, — белая горячка. Ванесса дежурит, она ничего в рот не берёт, кроме карамелек.
Это точно. Ванесса — охранник с официальной лицензией, дама суровая, корпулентная, из лиги победившего феминизма. И рот у неё такой — им гордиться можно. Как у пираньи. Если уж она этим ртом доложила боссу, что аномалия у наших ангаров — значит, и впрямь аномалия. Надо разобраться, кому по этому поводу ноги выдернуть.
Подруливаем
Странный хрен. Мы поле скинули, сняли пушки с предохранителей и пошли поближе поглядеть.
Одет в натуральное сплошь — в старинные синие штаны и футболку из бумажной ткани, с агрессивным принтом — оскаленная пасть и знаки какие-то. Не вооружён ничем — некуда оружие спрятать, весь в обтяжку. Корпус у него отменный, как у боевой машины — прямо залюбуешься, но, что показательно — не ощущается, чтобы было под этой шкурой что-то, кроме живых мускулов. Ни грамма апгрейда. То есть, стопроцентно живой мужик; не иначе, как возится с собственными мускулами, будто пожилая примадонна — с личиком, целыми днями.
На мускулы — залюбуешься, а морда — очень неприятная. Волосатый, бородищу отпустил, как киборг, который хочет татушку на подбородке волоснёй закрыть, лопатой бородища, а над ней — мелкие глазки, мутного цвета, цепкие. Взгляд странный, то ли наглый, то ли заискивающий.
И бормочет непонятное.
Мы с Дэном переглянулись — и вызвали информаторий, чтоб перевод дал. База минуты три грузилась, необычный язык оказался — а выдала, что говорили на таком аж полтораста лет назад. Прямо скажем, чудной говорок — сплошные архаизмы.
Ну что. Запустили синхронный перевод. И я спрашиваю:
— Ты что в чужих частных владениях делаешь, морда твоя волосатая, и где у тебя тут электроника ночью пахала? Сам скажешь, или нам поискать?
А он на нас глядит во все глаза и выдаёт:
— Господа, я прибыл сюда из прошлого. Электроника — суть машина времени, а цель моего визита… — и закашлялся.
Дэн говорит:
— Вот с этого места — поподробнее.
Волосатая морда приосанился.
— Мои, — говорит, — сподвижники выработали стратегию создания рая на земле. И по нашим прогнозам, рай должен воцариться через полтораста лет. Вот я и прибыл сюда, чтобы взглянуть… на рай… и рассказать… о нём… сподвижникам.
Теперь и я кашлянул.
— Слышь, — говорю, — мужик… это… не хочу тебя огорчать…
А Дэн:
— Хватит тут сантименты разводить. Показывай машину времени.
Этот волосатый, по всему видать, решил, что мы имеем право требовать. Не стал спорить — показал свою штуковину. С виду — как квадроцикл, только по бокам вроде солнечных батарей пришпандорено, а вместо колёс — хрень какая-то, этакие стеклянные спирали, закручивающиеся вовнутрь. Сиденье неудобное. Электронная начинка чувствуется, даже чувствуется, что необычная — но еле-еле греет, выключена.
— Вот так шик! — говорю. — И что ж, вот на этой штуковине можно в любой век попасть?
Волосатый мордой покачал опечаленно:
— Нет, в любой — не выйдет. Пока что так настроена, что из моего текущего момента можно было попасть ровно на сто пятьдесят лет вперёд — и вернуться можно только обратно в мой текущий момент. Никак иначе.
Дэн выпятил губу и говорит:
— Подумаешь, хреновина какая-то… — будто он машин времени видел валом, и они ему уже надоели до зевоты. — Вали, мужик, обратно в свой текущий момент, пока педали не накрутили.
У волосатого морда совсем опечалилась.
— Я же, — говорит, — почти ничего и не видел! Что же мне рассказать сподвижникам?
— Чего, Дэн, — говорю. — Пусть поглядит.
Дэн помотал башкой.
— Ну уж дудки! Я кино смотрел. Там такой хрен в чужой эпохе накашлял, начихал, какую-то букаху раздавил — и катаклизмы начались.
— Вот тупой киборг! — говорю. — Тот в прошлое путешествовал, а этому мы — будущее.
А Дэн:
— Какая разница! Думаешь, этот никаких микробов из своего средневековья сюда натащить не может? А если технологический секрет стырит какой-нибудь?! Мужик-то непростой — вон, машину времени построил; стырит запросто. Вот тебе и будет в прошлом, вроде как, раздавленная букаха!
Резонно, думаю.
— Слышь, — говорю, — хрононавигатор! Признавайся, за передовыми технологиями припёрся?
Он как-то растерялся, смешался и затряс башкой.
— Я, — говорит, — господа, машину-то не строил… только использую. Вообще-то, мои сподвижники считают, что всё это высокотехнологическое — оно от беса…
— От кого? — Дэн не понял, и я не особо.
— От беса, — говорит. — От дьявола. А эту машину батюшка благословил использовать один раз, на благое дело. Сподвижников воодушевить.
Мы с Дэном опять переглянулись.
— Это он чего? — говорю.
А Дэн:
— Средневековье… А, ляд с ним, пусть прогуляется. Только с нами. Часок. Под присмотром. И тут же назад, в свой текущий момент. Идёт?
Волосатый просиял.
— А можно, — говорит, — я диктофон возьму? И фотоаппарат?
Точно, средневековье, думаю.
— Валяй, — говорю. — Бери, чего там…
Достал он из своей машины времени какую-то небольшую вещицу, вроде портативного аккумулятора, и мы его технику снова прикрыли силовым куполом. Замкнули на личный код Дэна. И нам спокойнее, и владельцу тоже.
А владелец волосатый покосился, но ничего не спросил и не сказал. И мы пошли к выходу в город.
По дороге он решил с нами пообщаться. Видимо, типичных представителей в нас узрел — других-то желающих с ним трындеть в обозримом пространстве нет, делать нечего.
— Разрешите, господа, — говорит, — задать вам несколько вопросов.
— Валяй, — говорю, — не тушуйся.
— Какой вы, — говорит, — позвольте узнать, национальности?
— Я-то? — удивляюсь. — Я по национальности — химера. Меньшая часть организма у меня, вроде, смутно английских кровей, с китайской примесью, а большая — как будто русский или поляк, но я не уточнял.