«ХроноРоза»
Шрифт:
Головная боль медленно уходила. Бык следил за ней — и за тем, как крепло его сверхъестественное чутьё. Оно становилось острей и надёжней, и распространялось всё шире по символводам, уходя за пределы видимости. Теперь он чувствовал не только ход «ХроноРозы» по морским зыбям и постепенное приближение суши. Он чувствовал, как в тот же порт идут другие суда. Большие и малые, стремительные и тяжеловесные… а иные пловцы обходились вовсе без кораблей.
— А-ай-е! — пропел Йорири где-то наверху. — К нам гости!
Бык поднял голову. Он тоже почуял гостя, но долго не
Подошла Эфретани.
— Да это же Простынка, — сказала она. — Хакер. В смысле — пират, наш человек, мы его давно знаем.
Бык проследил за её взглядом.
— Больше похож на Одеялко, — заметил он.
— Многие согласны.
Простынка в самом деле выглядел как большое пушистое одеяло. Он был весёленького жёлтого цвета, напоминавшего об одуванчиках. Он вольно вился по ветру, мало-помалу приближаясь к кораблю, а потом точно рассчитанным движением свернул вбок и намотался на грот-марса-рей.
— Наживусь на друзьях! — объявил Простынка, соскользнув на палубу и приняв человеческий облик.
— Ого! — сказала Эфретани. — А что такое?
Простынка ловко обогнул её и запрыгал на одной ножке.
— Капитан! — воскликнул он. — Капитан, дай чечасик!
Эфретани засмеялась. Рядом с ней возникли Калли и Эле. Все смотрели в одном направлении: Веньета шёл к ним навстречу с кормы. Он где-то оставил свою треуголку. С тёмных волос стекала вода, плечи и рукава кафтана вымокли. Теперь капитан улыбался. Синие его глаза блестели. Символсолнце улыбалось ему в ответ, море за бортом пело радостней и сама «ХроноРоза» принялась тихонько поскрипывать — будто мурлыкала кошка.
— Да, — повторил Веньета Аладору, — что такое?
Простынка задрал голову, уставился в небо и принялся раскачиваться с носка на пятку. Казалось, он вот-вот упадёт, но каждый раз он взмахивал руками и снова ловил равновесие.
— Тебя ждут на Тортуге, Веньета, — сказал он со значением. — Очень ждут. Сразу несколько человек с предложениями, от которых ты не сможешь отказаться. Это очень разные люди из очень разных мест. Ну что, дашь чечасик? Капитан! Ну дай, не жмотись!
— Простынка! — ответил Аладору, смеясь. — Ты же ничего нового мне не сказал. Каждый раз меня на Тортуге ждут несколько человек, которым чего-то от меня нужно. Так не пойдёт. Скажи ещё что-нибудь полезное.
Хакер скосоротился.
— Олл райт. Один из этих людей — Веретено. И он хочет зафрахтовать «ХроноРозу».
— Что?! — глаза Аладору широко открылись.
— Ну как, теперь лучше?
— Простынка, что ты несёшь?
— Вот-вот, — хакер затанцевал вокруг капитана, выделывая коленца. — Веретено тебя не любит, ты его не любишь, век бы вам друг дружку не видеть. Меньше всего вы друг другу нужны как подельники. Но это так. И ещё полезное: другой человек — из Высокого Начальства. Они всё знают про Тортугу. Но ему нужен только ты.
Эфретани задумчиво хмыкнула. Калли и Эле переглянулись.
Аладору достал из-за обшлага бумажный квадратик.
— Половина серебряного часа, Простынка, — сказал он. — Вторую половину получишь,
Простынка изобразил пируэт.
— За что я тебя люблю!.. — воскликнул он. — Другой бы отмахался железо-никелем, но нет, не Веньета, не наш отважный капитан! Серебро! Всё-всё-всё, Простынка уплыл по волнам.
Он прыгнул назад, перекувырнулся в воздухе, встал на руки и снова прыгнул, уйдя за борт.
Быку как раз удалось подняться. Золотистые доски палубы вбирали кровь, накапавшую у него из носа, и вновь становились девственно чистыми. Бык подошёл к борту. От Простынки, конечно, не осталось видимого следа; Бык сосредоточился, стараясь уловить невидимый. Он удивился. Простынка уходил в сторону от «ХроноРозы» с такой скоростью, которой Бык никак не ждал от него. След таял так же необычайно быстро. Бык усмехнулся. Само собой, пират только выглядел придурком, а на деле был сильным и опытным мастером. Другой бы не решился странствовать в одиночку.
— Веретено… — пробормотал Аладору и скрестил руки на груди.
— Зачем ему «ХроноРоза»? — сказала Эфретани.
— Очевидно. Для быстрого рейса куда-то в опасные воды. Меня тревожит другое.
Йорири спрыгнул из «вороньего гнезда» прямо на палубу. Это выглядело так, будто он ничего не весил и спланировал по воздуху, подобно листку бумаги. На матово-чёрном его лице сверкнули яркие серые глаза.
— Да, — сказал Йорири, — другое. Чем он собирается платить?
Аладору помолчал.
— Созовите офицеров. Жду у себя всех.
Он развернулся и зашагал к своей каюте. Йорири сдуло куда-то ветром. Эфретани вздохнула.
Бык не стал вмешиваться.
Когда-нибудь… Ему не стать мудрецом, как Илунна, или терпеливым наставником, подобным Эфретани. Вряд ли он научится считать так быстро, как штурман Калли. И, конечно, он не будет знать всё и уметь всё, как Веньета и Листья. Но однажды Бык сделается мастером глубин, хладнокровным и отчаянным, как Йорири, или сумеет в бою стать плечом к плечу с грозным Хо Сином. Тогда его слово будет иметь вес. А пока он младший из воспитанников, его дело — решать задачки и повторять упражнения.
К счастью, уроки пластинки были не единственным его занятием. Иначе Бык давно разбил бы её обо что-нибудь — да хоть о собственный лоб. «У тебя просто мозги не так повёрнуты, — говорила Листья. — Потерпи, рано или поздно они встанут как надо». Но чутьё-то у Быка работало уже сейчас. Оно работало с самого начала. Хо Син смог заметить его в дисфункциональной буре только потому, что истерзанный, полуживой Бык заметил его первым. Когда пластинка заставляла Быка скрипеть зубами, Бык убирал её подальше и приступал к другим тренировкам. Те часто были болезненными, но боли он не боялся. Боль — справедливая и неизбежная плата за новые силы; так в минувшей жизни учили Быка былые наставники. Это он хорошо понимал. С этим он искренне соглашался. Тут всё было ясно и честно, в отличие от проклятой пластинки, которая совершенно безболезненно сворачивала ум набок и доводила до отчаяния…