Хронум Книга II

Альхаг Арвин

— И это говорит мне тот, кто знает о существовании Асмодея? Молох, а ты сам видел его вживую?

Старец несколько замешкался с ответом, но все же ответил отрицательно. Контроллеры, как он, находятся вне категорий. Им дозволено многое (что именно, он умолчал), но встречаться с руководителями организации (владельцами радужного значка) не позволено.

Я пытался выпытать у него больше информации, но Молох уходил от прямого ответа. Также он не сказал мне о причинах, побудивших его работать на арбитров. Ничего не сказал

про свою семью. После этого вопроса он разозлился и хотел уйти, но я попросил остаться. Мне требовалось выяснить возможности скипетра Индры.

— Расскажи мне про скипетр.

Чуть раньше я попросил Олега принести мне его в медотсек как раз для разговора с Молохом.

Молох был раздражен. Разговор не задался с самого начала. Молча он взял скипетр и вложил мне в покалеченную руку. Я скривился от боли, ведь пальцы были сломаны и только начали гнуться.

— Чувствуешь?

— Чувствую. Боль. Падла ты!

— Никакого уважения к старику, — осудительно покачал он головой. — Что еще чувствуешь?

— Больше ничего.

— Значит еще не готов познать его свойства. Носи его с собой всегда. Держи почаще в руках. Пусть привыкает к новому хозяину.

На этих словах он удалился, и я остался один.

После пришла заспанная, но все же выглядевшая безупречно Катя, принесла завтрак. Из ее рук завтрак казался вкуснее. Покончив с трапезой, я решил обсудить с ней наши финансовые дела. Кое-какая информация поступала от нее и раньше, но, как оказалось, порции были щадящими. Залевская, казалось, только и ждала моего вопроса.

На мою больную голову тут же вылили ушат финансового дерьма, к которому я питал исключительно негативные эмоции. Зато теперь я мог без зазрения совести пялиться на прелести моего казначея.

Точеные ножки она подложила под попу, оголив аппетитное бедро, через непрозрачную блузу прослеживались очертания сосочков. Она периодически останавливалась и недовольно переспрашивала у меня, все ли я услышал. Но, кажется, вся эта напускная суровость была лишь данью приличия. Сама же девушка, как бы невзначай, изгибала спинку, демонстрируя свои прелестные груди.

Препараты, которыми пичкал меня Матвей, не позволяли расслабиться, и в моем паху все время было напряженно.

—…несколько семей покинули Суходольское, поставили недвижимость на продажу. Цены, Лев, просто смешные. Я считаю их покупку отличной инвестицией.

А вот это уже интересно.

— Если продаются дешево, значит есть проблемы с недвижимостью. Узнай подробнее в чем причина.

Суходольское — небольшой поселок на берегу одноименного озера. Расположен в живописном месте, примерно в ста километрах от столицы.

Я часто подумывал о смене места жительства. Особенно сейчас, когда над головой повисла угроза, а спина спазмирует от напряжения. Не нравилось мне жить под Питером. Усадьба была расположена в коттеджном поселке, как в чаше. Захоти

на нас напасть, противнику не потребуется даже входить в поселок, он просто откроет огонь на расстоянии с ближайших холмов.

В дверь невовремя постучали. Катя прервала бесконечный доклад, и спешно прикрыла свои прелести полой махрового халата.

— Зябко здесь.

— Угу, — улыбнулся ей в ответ.

Женщины, такие женщины.

— Заходите.

Дверь открыл глава сквада.

— Константиныч, доброе. К нам гость пожаловал. Назвался лекарем. Но мы ведь никого не ждём, верно?

Неужели это человек Пожарского? Впрочем, чему тут удивляться? Игнат Данилыч человек военный, а у военных другие понятия: сказал — сделал.

— Веди его сюда. А ты, Катя, оставь, пожалуйста, меня одного.

Всегда нужно подстраховаться.

— Но… я не закончила! — возразила девушка.

— Позже, Катенька, все позже. Подготовь пока информацию по Суходольскому.

— Хорошо, — она поджала губки и покинула медблок.

Вскоре ко мне зашла целая делегация: неизвестный мужчина среднего возраста, полностью седой, в пенсне и белом халате, гей-Матвей (пробил-таки, падла, правое ухо!), моя тройка телохранителей, а также Олег с Молохом.

Мужчина встал напротив, заложил руки за спину и деловито поинтересовался:

— Ахматов Лев Константинович?

— Он самый. Вы от Пожарского?

На этот вопрос ответа не последовало. Лекарь снял перчатки и легкими касаниями прошелся по всему моему телу. Это вмешательство сопровождалось слабыми покалываниями и жжением кожи. Когда он закончил, я был весь в поту, но в то же время чувствовал сильный заряд бодрости.

— Оплачивать как будете? Желательно наличными.

— Это все?

— Да, кости восстановлены, внутренние органы приведены в порядок.

— Но этого мало! — возразил Матвей, — Господин, загляните пожалуйста в астральную проекцию Льва Константиновича.

Мужчина нахмурился, недовольно посмотрел на моего лекаря, но все же последовал его совету. Долго и упорно он, зажмурив глаза, что-то высматривал в моем теле. Его лицо выдавало глубокую задумчивость. Наконец, он открыл глаза и недоуменно сообщил:

— Вы умираете…

— Ты умираешь?! — в один голос воскликнули девушки и брат.

Я как-то упустил этот момент. Думалось, что всем известно о моем недуге.

— Да, я умираю. Брат, распорядись заплатить чудо-лекарю столько, сколько он запросит.

— Увы, я не могу вам помочь, — холодно добавил тот.

— Ну и пошел отсюда нахер, бесполезный кусок… — договаривать я не стал. При других обстоятельствах вряд ли позволил бы себе такое, но настали другие времена.

Непомерная заносчивость седовласого, и то, как он смотрел на нас, будто мы челядь, недостойная его внимания… А в итоге он выдал простенький вердикт, совершенно для меня не новый.