Хрупкий брак
Шрифт:
После этого наступил незабываемый период, в течение которого она постепенно узнавала его все лучше и лучше. Они вдвоем арендовали машину и исследовали весь маленький островок, по вечерам, под темным, звездным небом пили узо на набережной, ели ароматный сувлаки из свинины или мусаку. Они не всегда были вдвоем — разумеется, родственники часто присоединялись к ним, но каким-то образом Энни всегда оказывалась за столом рядом с Джошем, и ей нравилось думать, что его слова всегда в основном предназначались ей. Они шутили, смеялись и говорили, говорили… О чем — она даже сейчас не помнила,
Но через три недели она вернулась обратно в Англию, с горечью сознавая, что идол Майлса оказался глиняным…
Стоило подробностям происшедшего всплыть в ее памяти, и она почувствовала, как застарелая боль и негодование вновь зашевелились в ней. На какой-то короткий и волшебный миг ей тогда почудилось, что Джош отвечает на ее чувства, пока он не разбил ее мечты, грубо обвинив в нарочитом флирте с женихом его сестры.
«Интересно, он все так же обо мне думает?» — мелькнула в голове Энни мысль. Что ж, если да, то она даже сможет ему подыграть. И она включила на полную мощь свою самую кокетливую и зазывную улыбку.
— Ну, если твоя работа — встречать припозднившихся гостей, то, может быть, поприветствуешь меня как следует, а, Джош, дорогой? — дразнящим голосом произнесла она. Она отбросила белокурые волосы с лица, затем, отведя руки за спину, вздернула подбородок и подставила ему гладкую золотистую щеку для поцелуя.
Несколько секунд Джош молча смотрел на нее. Она заметила, как в его глазах промелькнул холодный огонек, и тут же поняла, что он вспомнил Грецию. Молча он опустил свой взгляд в глубокий вырез ее платья, туда, где над розовой льняной тканью виднелись мягкие и нежные полукружия груди. И когда он наконец наклонился к ее щеке, чтобы поцеловать, она почувствовала, как жар омывает все ее тело.
— Так ты продолжаешь следовать уловкам сексуальной кошечки? — ядовито проговорил он. — И это после того, как два года тому назад я сам видел урон, нанесенный тобой?
Энни показалось, что из нее разом выпустили весь воздух.
— Какой же ты невоспитанный, Джош, — выдавила она из себя, пытаясь сохранить улыбку. — Если ты даже на свадьбе не умеешь вести приятный светский разговор, то тебе, пожалуй, стоит вернуться к своим осажденным городам. Извини, я вижу кое-кого, с кем хотела бы поговорить…
Улыбка Джоша стала еще шире. К ее удивлению, когда она сделала шаг в сторону, он остановил ее, удерживая возле себя. Его сильные, коричневые от загара пальцы держали ее достаточно крепко, но так, чтобы ненароком не оставить синяков, на ее нежной коже.
Энни нервно сглотнула. Несмотря на прошедшие два года, похоже, он все еще имеет власть над ней. Одно прикосновение его руки — и ее нервные окончания словно обожгло.
— Никак не успокоишься? — поддразнил он. — Флиртуешь с каждым, кто носит брюки?
Кажется, он находит ее забавной, отметила она про себя возмущенно, а два года тому назад относился к ней лишь с холодным осуждением.
— Я вижу, ты нашла свое призвание, готовишь ужины и обеды для лондонского общества. Конечно, ведь это дает такую прекрасную возможность встретить огромное количество мужчин. И не имеет значения, если они уже связаны священными узами брака, так?
Эти обвинения заставили ее затрепетать от возмущения. В груди поднялась жаркая волна, залила шею и бросилась краской в лицо.
— Что именно ты имеешь в виду? — взорвалась она, не замечая удивленных взглядов гостей. — Если я правильно тебя поняла, ты хочешь сказать, что…
— Энни, остынь. Не устраивай сцену.
— Я не собираюсь остывать! Знаешь что? Мне тебя жаль! Честное слово! Что дает тебе право судить меня, Джош Айзек? Ты считаешь, что сам идеален?..
— Эй! Что здесь происходит? Энни, не волнуйся. — Около них вдруг оказался Майлс. Его появление разрушило жаркое напряжение, возникшее между Энни и Джошем. — Я, конечно, не силен в свадебном этикете, но уверен, что устроительнице свадебного приема не следует так ругаться со свидетелем жениха. Это может плохо повлиять на бизнес!
При словах Майлса Энни почувствовала, как ее гнев испаряется и на смену ему приходят угрызения совести. Даже если забыть о бизнесе, ей совершенно не хотелось расстраивать Майлса и Элисон.
— Прости, Майлс…
— Ты в порядке, Джош? Насколько я помню с детства, словесные атаки Энни могут быть очень болезненными… — Взгляд Майлса, преисполненный любопытства, по очереди останавливался то на Энни, то на Джоше.
Энни сжала кулаки. Джош посмотрел на нее горящим синим взглядом.
— Что ж, возможно, я тебя недооценил. Если ты так яростно себя защищаешь, может быть, у тебя все-таки есть совесть? — произнес он бархатным голосом, кивнул Майлсу и повернулся, чтобы уйти. Толпа проглотила его, а Энни окружили члены семьи, целуя и обнимая. К тому времени, когда все поздравили ее с великолепным свадебным угощением, и в особенности с чудесным свадебным тортом, ее чувства к Джошу Айзеку и осознание вины за устроенную публичную сцену были временно заглушены острым удовольствием от возвращения в Корнуолл и встречи с семьей в полном ее составе.
— Так что у вас там случилось? В смысле, с Джошем? — требовательно спросила у нее позже Лив.
— Ах, ничего особенного…
— Я тебе не верю! — Лив улыбнулась. — Я бы не назвала жаркую ссору со свидетелем Майлса «ничем особенным».
— И вовсе она не была жаркой, — слабо запротестовала Энни. — Мы просто… э-э… разошлись во мнениях.
— В самом деле? — Лив намотала прядь своих длинных темных волос на палец и посмотрела на сестру, наморщив лоб.
Энни отпила шампанского и вздохнула.
— Ну ладно. Он сказал кое-что такое, что вывело меня из себя. Я разозлилась, и теперь мне стыдно. То, что он сказал, было чепухой, и мне следовало просто рассмеяться ему в лицо. Надеюсь, что сплетни не разойдутся слишком далеко и люди не перестанут приглашать нас для устройства ужинов и приемов…
— Ну, эффект может быть совершенно обратным, — весело сказала Лив. — Это внесло некоторое оживление в программу вечера. А что именно он сказал?
— Он предположил, что я нашла свое призвание во флирте со всеми клиентами мужского пола подряд, совершенно при этом не заботясь, женаты они или нет.