Хрупкое время Ауэны. Сборник научно-фантастических произведений
Шрифт:
Вечерние костры обычно проходили в беседах. Краев старался разузнать побольше об окружающих районах и племенах, но оказалось, что сами племена живут на маленьких клочках земли, так как не испытывают затруднений с пищей: дичи хватает. Поэтому дальних районов никто не знает. Правда, общаясь с соседними племенами, они передают друг другу некоторые сведения, но они касаются, главным образом, опасностей, подстерегающих путников. Когда племя разрастается или возникают ссоры между родами, они уходят искать свободные земли. Оказалось, что значения чисел больше пяти им неизвестны. Исподволь он подводил их к счету. Рисуя на снегу арабские цифры, Володя придумывал вместе с ними названия числам, обучая их сложению и вычитанию в пределах десяти.
Седьмая ночь встретила их неприятной неожиданностью: за ними увязалась
Или их затоптали или сгрызли вместе с мясом. Из своей кибитки выбрались Кита Ти и Унда.
— Плохо, — сказала Кита Ти. — Аши не отстанут, пока не съедят нас. Потому и дичи не попадается.
— Нас съесть не так просто, — усмехнулся Володя. — Унда, будут еще деревья?
— Будут. Надо идти два больших дня.
Краев уже привык, что Унда называл большими летние дни, когда он ходил к озеру. Получалось, что раньше, чем через трое суток, они к следующей роще не доберутся.
Наскоро позавтракав, они двинулись в путь, преследуемые стаей. Дойдя до лесочка, к которому им помешали вчера добраться рыже-полосатые аши, они запаслись дровами, по все равно настроение у всех было подавленное, и, едва начало смеркаться, стали устраиваться на ночевку. Пока горел костер, хищники держались поодаль. Забираясь после ужина в кибитку, Краев предупредил:
— Унда, будешь утром выходить, держи наготове нож или копье.
Опять ночь прошла беспокойно. Утром на Унду бросились сразу несколько хищников. Вместе с Китой Ти, ловко орудующей копьем, они убили несколько зверей, прежде чем удалось закрыть дверь кибитки. Три мертвых аши остались в кибитке. Пришлось начинать все сначала. Краев поступил более осмотрительно. Тао держала наготове копье. Убив двух хищников и сбросив их с саней, они отвлекли внимание стаи. Пока стая пировала, Унда и Кита Ти выбрались из кибитки и уложили еще пять аши. После этого стая отступила, оставив три недоеденных трупа. Снова были потеряны четыре стрелы, но зато десять хищников поплатились жизнью. С трех аши, убитых в кибитке, сняли шкуры, а туши животных Унда хотел бросить, но по совету Краева решили их взять с собой на подкормку аши. Володя заметил, что хищники храбры, пока голодны. Вместе с состоянием сытости приходит инстинкт самосохранения. Следующую ночь, предварительно разбросав собачьи туши метрах в десяти от кибиток, они проспали спокойно. Аши наелись и, как и рассчитывал Краев, улеглись на том месте, где ели. Утром, открыв осторожно двери кибиток, путешественники осыпали аши градом стрел. Семь собак осталось лежать на снегу, несколько раненых, в горячке отступивших вместе со стаей, стали ее добычей. На этот раз оказались потерянными семь стрел, но и стая уже не представляла такой грозной опасности. Среди аши было немало задетых или раненных легко, которые, получив урок, предпочитали держаться за спиной своих здоровых собратьев. Следующая стоянка была в небольшой роще. Путешественники не жалели дров, и звери держались на почтительном расстоянии. При свете костра Краев насадил наконечники на запасные стрелы и пополнил колчаны, так как потери стрел стали слишком ощутимыми. Здесь, скормив последний раз останки их собратьев, люди окончательно рассеяли стаю, и она отстала. Но вместе с тем полегчали и сани. Изнурительный путь и борьба со
На пятнадцатый день пути начался спуск в котловину. Уклон становился все круче, и скоро сани понеслись вниз. Привычный к управлению санями. Краев первым выехал на берег. В незамерзшей воде озера плавали крупные птицы, значительно больше диких гусей. Прежде чем птицы распознали врагов, трех настигла смерть, две барахтались у берега подраненные. Тао стремительно выскочила из кибитки и двумя стрелами прикончила подранков.
Когда подъехали Унда и Кита Ти, уже горел костер, и Тао ощипывала птиц.
— Что случилось? — спросил Владимир, видя смущение спутников.
— Упали, — со вздохом сказала Кита Ти.
— Ничего, бывает, — успокоил Краев. — Зато все-таки приехали.
Оказывается, не так уж и далеко. Надо сделать дневку, хорошо отдохнуть, набрать соли и тогда обратно.
Пляж озера был усыпан солью. Кристаллы плавали и на поверхности соленой воды. Кита Ти и Тао, впервые видевшие самосадочную соль, с изумлением разглядывали филигранную вязь кристаллов, обволакивающих то сухую былинку, то ветку, то погибшее насекомое, и с азартом отыскивали все новые друзы кристаллов, щеголяя находками одна перед другой. Только Унда стоял на берегу, не разделяя общего поклонения таинственному совершенству природы, и сосредоточенно смотрел на озеро, как будто пытался что-то понять.
— Что, Унда, загоревал? — спросил Краев.
— Унда думает. Унда видел озеро. Унда брал соль в воде. Теперь много соли на берегу. Почему?
— В теплой воде летом соль хорошо растворяется. Тогда ее не видно. Когда наступает зима, холодная вода отдает соль, а ветер и волны выбрасывают ее на берег. Весной снег растает, смоет соль с берега.
— Значит, зимой хорошо ходить. Много соли унести, и много останется, — сделал вывод Унда. — Летом плохо.
— Правильно, — подтвердил Краев, довольный сообразительностью нового друга. — Зимой лучше и удобнее.
— Только надо кибитка.
— Ничего, Унда, сделаем, и не одну, а десять, чтобы не только за солью, на охоту ходить, в гости ходить!
— Десять хорошо, — мечтательно сказал Унда. — Много.
День путешественники отдыхали, а на следующий, погрузив в мешки из кожи соль, двинулись в обратный путь. Груженые сани шли тяжелее, особенно вверх но склону. К вечеру они выбрались из котловины и шли до полной темноты. То, что они не достигли последней стоянки перед озером, не обеспокоило Краева: подъем по склону котловины занял гораздо больше времени, чем спуск.
Он предполагал, что на степной равнине они возместят потерю, но отставание продолжало нарастать. Экономя припасы, они уже не наедались досыта, и это сказывалось на их силах. Не видя выхода из замкнутого круга, Владимир решил не урезать больше и без того небольшие порции мяса. На одиннадцатый день припасы кончились. В небольшом леске подстрелили крупного грызуна, чуть побольше зайца. Свежее мясо подняло настроение, но к середине следующего дня все окончательно выбились из сил и брели по инерции, лишь бы добраться до следующей стоянки. Краев подбадривал, пытался шутить, но силы его попутчиков были на исходе. Вечером улеглись спать, даже не разжигая костра. Утром Володя накипятил снеговой воды и заставил всех пить кипяток. Это был мучительный и трудный день. Они брели, падали. Отдохнув на снегу, поднимались и снова брели. Видя, что Унда и Кита Ти совсем ослабели, Краев тащил свои сани впереди, пробивая дорогу по свежему снегу. Оставалось совсем немного до спрятанного ларя с мясом, но все окончательно выбились из сил.
— Плохо, — сказала Кита Ти, лежа на снегу. — Все помрем.
Краев впервые посмотрел на всех как будто со стороны. Сердце у него сжалось. На него смотрели голодные, обреченные глаза. Он подумал, что эти люди, изнеженные благодатными условиями планеты, не приобрели того волевого запаса, который присущ землянам.
— Дойдем, — он упрямо сжал скулы. — Это еще полбеды. Три, четыре часа усилий! Там нас ждет мясо!
— Пропадем. Все пропадем, — вздохнула Кита Ти, и глаза ее потухли.
— Ну вот что, — решил Краев. — Забирайтесь все в одну кибитку. Будет теплее. А я схожу за мясом.