Хрущевка
Шрифт:
– А? – сонно спросил знакомый голос
– Палыч, а позови Матвея?
– Кого?
Глаза сами собой закатились.
– Полянский. Полянский Матвей Андреевич, 84-го года рождения, работает у вас на стройке…
Не знаю, услышал ли он моё недовольство, но прозвучало непонятное ворчание.
– Жди, малой. Ща позову…
Ждать пришлось недолго, на фоне слышались непонятные звуки: как что-то упало, громкий треск сварки, а параллельно – лекция бригадира о том, как правильно поднимать.
– Да?
– Привет, это… Ну, в общем я, такое дело… Короче, долго ещё работать будешь?
– Лёха! Здорово, как сам?
Матвей всегда умеет взбодрить.
– Честно? Хреново. Слушай, я с таксофона звоню, телефон сдох, так что спрошу быстро. Ты когда дома будешь?
– Опять
– Типа того. Ещё и потерялся походу…
– Извиняй, старик. Завал на работе не позволит уйти мне раньше семи. Если хочешь, можешь заскочить за ключами.
– На какие шиши я приеду в Чертаново? Последние деньги на эту будку из “Иван Васильевича” ушли. Короче, позвони, как освободишься.
– Как? У тебя ж телефон сдох.
– Точно…
– Слушай, братан, мне пора, а то Палыч косо смотрит. Смотри, чтоб нос не отвалился. Да иду я, не ори. И что, что у нас запчастей нет? На складе проверь! – затем он снова обратился ко мне. – Дома встретимся.
Раздались гудки. Уперевшись лбом в стену будки, я начал искать выход. На метро денег нет, холод на улице стоит собачий, ехать не к кому. М-да… И тут мне на глаза попалась линия посреди бежевого поля с цифрой 217, а рядом – “Селигерская улица”. Да это же карта! Проведя пальцем по линии, обнаружил одно здание. Торговый центр “Землянка”. Хм, я там раньше не был. Да и выбора у меня не было. Выйдя из будки и вдохнув морозный воздух, я направился вдоль проспекта прямо к этой “Землянке”.
Машины монотонно проезжали одна за другой в потоке, извергая выхлопные газы в воздух и окатывая слякотью и грязью прохожих. Те, в свою очередь, кричали что-то водителям вслед. Я внимательно глядел под ноги, шёл достаточно далеко от крыш и от проезжей части. Чувство паранойи не покидало меня уже несколько часов, каждый дом для меня представлял угрозу. “Гляди в оба”, – говорили в унисон сердце и мозг. Увидев жёлтый снег с маленькими собачьими следами, я будто перезагрузился. Мысль о домашних питомцах отвлекала меня, и на душе стало будто спокойней. “И чего ты так психуешь? Ничего же не произошло! Ну, упала в метре от тебя сосулька, не убила же!” – так бы сказал Матвей, будь он рядом.
Передо мной после заснеженных ржавых гаражей открылся наконец торговый центр. Выглядел он как большая серая коробка с маленькими стёклами по бокам. Стены были сделаны из довольно прочного материала, сбоку стояла большая парковка, машин на семьдесят. Правда, сами машины стояли в один ряд, и это было жутко неудобно для пешеходов вроде меня. Пожарный выход ярко-жёлтого цвета закрывал мусорный бак. Иронично. Прохожие выходили и заходили так часто, что во мне стало зарождаться подозрение, что они ходят кругами. Надо мной была вывеска. Зелёная надпись “Землянка”, сделанная курсивом, гордо висела на самом видном месте. Возле входа тусили какие-то панки или готы, одним словом – неформалы. Все были в чёрной одежде с макияжем под глазами, причём именно у парней он был самым выразительным. Люди в чёрном пили пиво и активно что-то обсуждали, пока их подруги сидели на лавочке в клетчатых колготках, смеясь громким неприятным смехом. На ногах у всех были ботинки с высокой подошвой. На одном парне был кожаный плащ, на другом – куртка преимущественно тёмного цвета и цепь на кармане брюк. С каждым шагом приближаясь ко входу, я все больше чувствовал дискомфорт. Они, кажется, были уже подвыпившими, а провоцировать неадекватных готов – последнее, что мне сейчас нужно.
– Ну я и говорю своим старикам, – начал высокий, – старпёры, вы не понимаете меня! Я вас просто ненавижу! Будь моя воля – сбежал бы из дома.
– Да ты безбашенный! – подлизывалась девушка с чёрной помадой на губах.
– Красавец! – добавил тип в плаще.
– А так и надо с этими родителями. Думают, что мы им чё-то должны. Что мы их личная прислуга. Видели? – он повернулся, расстегнул куртку и показал свою футболку. – Новая, только сегодня взял.
– Где ты её умудрился достать?
На его самодовольном лице появилась улыбка.
– Да чё там, пару косарей у мамки спёр, пошёл и купил. Плёвое дело!
Даже я в глазах своей матери не был таким уродом. Проходя вплотную мимо них, я испытывал больше неприязнь и агрессию , чем страх. Стиснув зубы, я стал дышать глубже и отвёл взгляд после того, как один из дебилов на пафосе посмотрел в мою сторону с укором, будто выискивая повод для того, чтобы “спросить за свою культуру”. Открывая стеклянную дверь с железными ручками, я оказался внутри.
Ослепительный белый свет от потолочных ламп начал резать глаза. Передо мной стоял почти такой же рынок, на котором я работал, только вместо палаток и тентов – небольшие залы. Каждый из них был разноцветный, с разными картинками и надписями, но все стояли в ряд. Самый дальний прилавок продавал палёные диски и кассеты с фильмами, и даже отсюда я мог почувствовать едкий запах дешёвого китайского пластика. На “торговом перекрёстке” виднелись два магазина бытовой техники, где выставлялись на продажу пылесосы, радиоприёмники и сотовые телефоны; последние были за стеклянными витринами, расположенными вдоль стены, ведущей прямо к кассе, где стоял менеджер в дурацкой жёлтой футболке. Покупатели ходили в расстёгнутых куртках, держа шапки и шарфы в руках, карманах или сумках. Справа, далеко вдали, был эскалатор, ведущий на верхний этаж, а передо мной стоял охранник, одобрительно кивающий и словно говоривший всем своими видом “проходи, не задерживай очередь”. Сделав несколько шагов вперёд, я осмотрел помещение. Плитка была жёлтой, потолок дешёвым, в небольшой бреши сверху виднелись провода, а стены были покрашены в теплый цвет. Но самое интересное – рядом висели маленькие, еле заметные таблички с названиями магазинов, указатели туалета и выхода. Но было одно странное слово “фудкорт”. Я понятия не имел, что это такое, да и времени у меня не было. В ушах началось покалывание, пальцы сгибались бодрее, живот громко заурчал. Мне нужен был супермаркет.
Пройдя по коридорам, я вышел к просторному помещению с двумя входами: для покупателей и для тех, кто уже совершил покупку. Разница была в том, что плоский турникет (но не как на входе в метро, а открывающийся только в одну сторону со стрелкой вперёд) перекрывал выход любому, кто хочет пройти через кассу. Прилавки с овощами, различными газировками, чипсами “Русская картошка”, какао, плитками воздушного белого шоколада и дешёвыми блейзерами совсем меня не интересовали, а потому я быстро их проходил. Если перекусывать, то как следует. Холодный ряд подсвечивался лампами, а за прозрачным стеклом стояли салаты, колбасы, сыры, разные жареные вкусности и прочее. Запаха еды я не чувствовал из-за отмороженного носа, но одного внешнего вида уже хватало, чтоб я захотел скупить половину прилавка. Продавщица, на голове которой была шапочка в цвет её голубого фартука, упаковала мне три холодных блина с творогом и маленькую бутылку морса. К сожалению, денег хватило только на один блин. После оплаты я спрятал еду в карман, выбросив чек в урну, и направился к этому “фудкорту”, чтоб занять себя как-то на пару часов.
Куча столов, где вдоль стены располагалось множество забегаловок – вот, что такое фудкорт. Везде стоял запах жареного мяса, солёной картошки и газировки, пока в центре, сидя на дешёвых стульях, люди общались и ели. Пара гопников в углу разговаривала громче всех, рядом с туалетом сорокалетний мужик в коричневой кожаной куртке обедал с женой и маленьким сыном, где-то возле выхода к эскалатору один умник в свитере и очках с огромными линзами скрючился над книжками, увлечённо записывая, а рядом со мной было три девочки в одинаковых розовых куртках, больших голубых джинсах с длинными разноцветными ногтями и макияжем. Я сел за пустой столик и достал свой жалкий блин, упакованный в полиэтилен на куске непонятно чего белого цвета. На вид он был очень тонким, но на вкус… Ничего мягче и вкуснее я в Москве не ел. Если выбирать между сырыми сосисками и блином с творогом – я готов отдать все деньги за блины, причём не раздумывая. Творог таял в моём рту, и я даже не жалел, что на морс денег не хватило. Сидел я, согнувшись над едой, как человек, не евший очень давно. Вдруг меня будто ударило током и мне стало стыдно. Прекратив жадно есть, я стал искать в кармане салфетку, чтобы вытереть рот.